Сергей Арно

Живодерня 2

Ч а с т ь 1

Г л а в а 1

ЗАВЕЩАНИЕ КИТАЙЦА

Десятью днями раньше, до того как милиция и части спецназа обложили кладбище, глубокой ночью в психиатрической больнице случилось никем не замеченное происшествие.

Двое людей в белых халатах, стараясь не шуметь, внесли в палату для тяжелобольных носилки, на которых лежало что-то, прикрытое белой простыней. Без суеты и спешки они поставили носилки на пол, бесшумно подойдя к одному из спящих, наложили на лицо ему подушку и тихонько удавили, так что он и пикнуть не успел. Удавленным был человек, когда-то носивший кличку Малюта — бывший депутат думы и самозванец, присвоивший себе имя крестного отца петербургской мафии Китайца.

На носилках оказался труп неизвестного человека. Его водрузили на кровать вместо Малюты и придали позу спокойного сна. Малюту же переложили на носилки, накрыли простыней и вынесли из палаты. По лестнице носилки с мертвым человеком спустили во двор. Там их уже ждала машина “скорой помощи”. Тело лжекитайца загрузили в кузов, и машина, миновав ворота, выехала с территории больницы.

Километрах в трех, у пустыря, “скорая” остановилась. Ее поджидали трое мужчин. Носилки с лжекитайцем вытащили из машины. Один из встречавших — широкоплечий человек с родимым пятном на щеке — склонился над носилками, отогнул край простыни, осветил фонариком посиневшее от удушья лицо и удовлетворенно хмыкнул.

— Давайте, — сказал он, отходя в сторону.

Малюту сбросили с носилок на землю… Дальнейшее зрелище было не для слабонервных: в течение двадцати минут труп лжекитайца, освещаемый светом фонарей, пинали ногами, били бейсбольными битами, дробя кости скелета и черепа, пока тело его не превратилось в мешок с костями. Потом кто-то принес топор и Малюте ловко оттяпали руки, потом — ноги и уже напоследок — голову. Главный, у которого на щеке было родимое пятно, по обычаю предков за волосы высоко поднял голову над собой и постоял так минуту. Но поза с отрубленной головой в руке была уж чересчур театральной, выглядела несерьезно и у бандитского люда благоговения не вызвала. Должно быть, поняв это, он опустил голову и, буднично взглянув на часы, цокнул языком.

— Задержались. Пора домой.

Обезображенные части Малюты, не соблюдая порядка, побросали обратно на носилки, накрыли простыней, загрузили в “скорую помощь”. Машина развернулась и поехала в обратную сторону.

Миновав ворота психбольницы, машина направилась не к тому корпусу, в котором располагалось отделение, и откуда вывезли тогда еще невредимый труп временного главаря петербургской мафии, а к стоявшему особняком одноэтажному зданию с трубой. Это был больничный крематорий, где сжигали безродных дуриков. Носилки с останками занесли туда…

К утру от самозванца Малюты осталась лишь горстка черного пепла, поместившаяся в небольшой урночке. Но и тогда прах его не обрел покоя. Урну вывезли к Финскому заливу и пепел из нее высыпали в воду.

Зачем потребовалось устраивать это представление?! Должно быть, такова судьба всех самозванцев. Но перед исполнением завещания шли долгие споры: по тем растерзанным взрывом и обгорелым останкам, обнаруженным на месте последнего обитания, нельзя было восстановить внешность погибшего и с уверенностью утверждать что это был Китаец. И все же завещание решили выполнить со всеми указанными в нем подробностями. Тем более, что завещание это было уже третьим, причем каждый раз, когда Китаец объявлялся после своей “смерти”, то сурово наказывал ослушников за просчеты в выполнении пунктов завещания. Поэтому на сей раз все проделали со скрупулезной точностью. Больше в нем не имелось никаких указаний. И только в конце большими уверенными буквами было написано:

“Я ВЕРНУСЬ”

Г л а в а 2

И ДЕВА ГОЛАЯ ВО ТЬМЕ

— Какое счастье, что мы убрались с этой живодерни, — проговорила Жанна, виновато улыбнувшись Илье и поворачивая автомобиль в узкую улочку. — На операции по травле людей газом настоял полковник Бойко. Лично я была против.

Илья не отвечал. Сидя рядом с Жанной на переднем сидении ее иномарки и глядя на профиль, нежные руки, светлые стриженые волосы, очертание губ, он испытывал сильное чувство страсти. Это чувство было новым для Ильи. Прежде он видел в Жанне предмет платонического обожания, — сейчас его разрывала изнутри страсть. Такой очаровательной, такой влекущей женщины он не встречал никогда в жизни.

— Ну и где мы с тобой будем гараж искать, если ты адреса не знаешь? — улыбнулась Жанна, бросив на Илью лукавый взгляд.

Ей было приятно, что он смотрит на нее с таким обожанием.

— Как не помню. Там мост еще здоровенный был… — включаясь в реальную жизнь, Илья оторвал взгляд от лица Жанны и метнул его в окно.

— Может быть, на Васильевском?

— Нет! Там Петропавловская крепость рядом.

— Теперь понятно.

Жанна развернула машину, и они поехали в обратную сторону. Илья не знал, куда они едут. Пару раз Жанна сделала ускорение, обойдя несколько вяло движущихся машин.

— Ты самая красивая женщина из тех, кого я встречал в своей жизни, — сказал он, не сводя с нее глаз.

Жанна улыбнулась, одарив его взглядом очаровательных голубых глаз. От этого взгляда внутри у Ильи все перевернулось.

Не отвечая на слова Ильи, Жанна достала откуда-то из-под сидения небольшую черную рацию, выдвинула антенну — щелкнул тумблер, загорелся красный огонек.

— Полина слушает, — почти сразу раздался из рации женский голос.

Илья с легким недоумением следил за действиями Жанны.

— Это Жанна. Тут за мной какая-то машина увязалась. Что им нужно не пойму. Проверьте. Черная БМВ — 92 года выпуска, номер… — Жанна назвала номер и снова, не сбрасывая скорость, повернула. — Я нахожусь на Петроградской, по Кировскому направляюсь к Большому проспекту. В конце Большого возле стадиона поверну направо, там можно их взять.

— Все поняла, Жанна. Буду на связи.

Жанна выключила рацию и положила рядом с собой. Илья все еще не мог понять, что происходит. Жанна снова сунула руку под сидение, туда же откуда достала рацию, и извлекла пистолет. Не сбавляя скорости и держа руль локтями, она передернула затвор, досылая патрон в патронник, щелкнула предохранителем, и положила пистолет рядом с рацией.

И тут, увидев пистолет в ее нежных руках, Илья наконец догадался оглянуться. Но описанной Жанной машины не увидел. Прямо за ними тарахтел запорожец, дальше — жигули. Где Жанна узрела иномарку?…

— Сейчас увидишь, — поняв его недоумение, сказала Жанна, улыбнувшись, и резко прибавила скорость обойдя громыхающий впереди грузовик. Тотчас из-за “жигуленка” выскочила черная иномарка, обошла запорожец и тут же спряталась за грузовик.

— Давно уже на хвосте сидят. Хорошо работают, даже я не сразу заметила. — похвалила Жанна.

— Кто это такие, что им нужно? — встревожился Илья.

Ему вдруг стало страшно за эту красивую хрупкую женщину. Они свернули на Большой проспект.

— А вот сейчас узнаем кто такие.

Запикала рация.

— Это Полина. Будь осторожна, девочка, этот номер у нас не значится. В конце Большого ждут. Твой проход между двумя КАМАЗами.

— Хорошо. Спасибо, Полина Петровна.

— Желаю удачи.

Илье было тревожно. Какие люди могли следить за Жанной, женщиной, работавшей в такой могущественной структуре? Неужели люди Китайца? Но ведь по данным Жанны он мертв. А кто, кроме Китайца, рискнет организовать слежку за работниками спецслужбы?.. Илья снова оглянулся и снова не увидел машины с преследователями, но, приглядевшись хорошенько, заметил торчащую из-за” рафика” фару иномарки. Илья посмотрел на Жанну. Он впервые видел ее в напряженную минуту, это была как будто другая женщина. Такой она нравилась Илье еще больше… Но нет, и другой она нравилась ему больше, и такой… Он сознавал, что просто любит ее всякую, в любой момент ее жизни.

Теперь Жанна не увеличивала и не сбавляла скорость, увлекая “хвост” в поставленную в конце Большого проспекта ловушку.

— Если мало ли что начнется, — предупредила Жанна, посмотрев на Илья, — ложись на сидение и лежи…