— Я имею в виду другое, Нара. Неужели он настолько опасен, что я должен вводить на «Рывке» комендантский час? — попытался пошутить Ловсон. Но жрица шутку не поняла.

— Элай… Ты знаешь, на что он способен, а? И я не знаю! Что, если эта тварь способна воспроизводить клещей, как у тебя? — она понизила голос, покосившись на дверь. — Он же выкосит весь корабль! Или вдруг его задача истребление офицеров противника, а?

Ловсон скептически, но неуверенно хмыкнул. Ему на глаза попалась видеорамка, висящая над панелью стола. И она неожиданно привлекла внимание стратега. Три ряда серьезных юных лиц, и по центру старик со стальным обручем на глазах. Он единственный, кто улыбался. Нара почти не рассказывала про свою группу. А Элай никогда не видел этой видеографии. У нее там есть маска или нет?

— Тогда ты должна активировать Ищеек, — одернул он себя.

«И тогда у нее не останется сил на тебя, Элай. А ты благороден. Или это показуха? Чтобы она почувствовала, что нужна тебе, но ты слишком горд, чтобы попросить о помощи?»

— Как твоя… нога… — тихо спросила жрица, словно подслушав его мысли.

— Все хорошо. Терпит, — он не пойдет на поводу внутреннего голоса.

— Долго ждать нельзя. Если чары полностью развеются — он прикончит тебя в течение нескольких минут. Я должна обновлять заклинания как минимум раз в три-четыре дня… А лучше чаще.

— Терпит, Нара, — ее участие плохо вязалось с мертвецким выражением глаз. — Если ты говоришь, что все серьезно, то нам нужны Ищейки! Ты же сможешь настроить их на инсектоидов?

Он знал, что теоретически это возможно. Храмы привносили в жизнь империи много новшеств, и, несмотря на то, что Ищейки были созданы Ксенорусом — жрецы Медикариума могли программировать эти голодные черные тени. Уродливые твари никогда не теряли след, всегда находили жертву и ждали, пока за ней не придет чародей-охотник с тяжеловооруженными спутниками. Если зачаровать Ищеек на жуков, то проблема решится сама собой.

— Первым делом они выйдут на тебя, Элай, — покачала головой жрица. Она выглядела смущенной.

— Ты сможешь их настроить? — он пропустил ее слова мимо ушей.

«Надеешься, что она скажет нет?»

— Нет, Элай. И даже если бы могла, то не стала бы.

Чувство облегчения от ее слов показалось Элаю постыдным.

— Я могу отправиться с Эрзархом на спасательную операцию, пока ты запускаешь Ищеек, — предложил он.

— Я об этом не подумала, — вдруг улыбнулась Нара. — Но моих знаний не хватает на управление Ищейками. Прости.

Ловсон положил руку ей на плечо:

— Отдохни, Нара. Тебе это действительно надо.

— Знаешь, Элай, я ненавижу жрецов Ксеноруса, — вдруг сказала она. — Они не такие, как мы. Я всю жизнь занимаюсь тем, что помогаю людям. Да, в нашем Храме есть и другие направления, отнюдь не мирные. Но у Ксеноруса нет ничего направленного на благо. Как ты думаешь, Элай, не мог ли это быть их эксперимент? А? Ведь он был разумен, понимаешь? Он мыслил как человек. Да, будь я проклята, это и был человек. Человек-жук!

— Отдыхай, — он похлопал ее по плечу.

В коридоре Элай остановился рядом с охранниками. Один младший тактик и два рядовых бойца в тяжелой броне. Должности не самые высокие, но зато с рейтингом у каждого был полный порядок: на датчиках доспехов, напротив сердца, светились хорошие цифры. Почти элита для своего-то уровня. Рудольф расстарался для бывшей возлюбленной.

Бывшей ли? Элай неожиданно для себя улыбнулся. Ловур наверняка все еще влюблен в красотку. Иначе, отчего бы ему так за нее переживать?

Лицо младшего тактика скрывало хищное забрало, разукрашенное под оскаленную пасть какого-то зверя. Заметив внимание командира, солдат вытянулся по стойке смирно и потянул было руку к шлему.

— Отставить, — остановил его Элай. — Глаз не спускать с каюты. Это наш последний жрец, солдат.

— Не беспокойтесь, дор стратег, — прошипел из динамика голос воина. — Сделаем в лучшем виде.

Элай хмыкнул. Боец прав, но до тех пор, пока здесь не появятся войска Косы — Ловсон вынужден «беспокоиться».

В своей каюте он первым делом добрался до передатчика, валяющегося на пульте среди прочего бесполезного ранее хлама, и, включив его, сел перед мониторами. Вызвал Рудольфа и бросил взгляд на экраны. Камеры послушно передавали ему изображение болтающихся в невесомости груд обломков от станции и черную глубину космоса с огнями далеких звезд. Где, интересно, отмеченный стратегом Сепаром вражеский флот?

— Дор стратег, — наконец принял вызов ловур.

— Что там? — отстраненно поинтересовался Элай, гипнотизируя взглядом экран. Компьютер услужливо очерчивал зловещие силуэты кораблей, приближающихся к Раздору. Тонкие синие контуры флота империи. Войска Дракона и Ветродава, не иначе.

— Он ушел, дор стратег. Убит смотритель морга. Мы проворонили его, дор стратег. Простите, — сухо отчитался Рудольф.

Значит, на борту свободно разгуливает откровенно враждебная тварь. Элай смотрел на то, как черные силуэты боевых кораблей заслоняют блеск далеких солнц, неторопливо приближаясь к планете, и гнал от себя мысли, что хотел бы идти в атаку вместе с ними. Что место, где он оказался по велению недоброй судьбы, ему совсем не нравилось.

— Что делать, дор стратег? — спросил Рудольф, когда пауза затянулась.

Ловсон хмыкнул:

— Отправляйся к Наре. Возьми с нее описание этого ублюдка и найди его.

— Слушаюсь, дор стратег.

— Я объявляю военное положение, Руди. Учти это.

— Хорошо, дор стратег!

Сбросив вызов, Элай набрал Даэра и закинул обе руки за голову, глядя на эскадрильи боевых лордов. Ловур не ответил. Забыл передатчик? Это очень на него не похоже.

Внутри опять кольнуло, и Элай прикрыл глаза, стараясь побороть волну ужаса, накатившую из ниоткуда. Ему ничего не поможет. Он сдохнет, непременно сдохнет. И очень скоро… Ловсон плотно сжал зубы. Отставить панику, стратег! Да где же этот проклятый Даэр?

— И если жизнь наша понадобится императору, то отдадим мы ее гордо и с радостью, ибо лишь в том сила человечества! — гремела из динамиков торжественная речь какого-то чрезвычайно пафосного стратега.

— ПонЯл, да? — фыркнул Манал и осклабился.

Ланс нацепил, наконец, шлем и первым делом проверил датчики герметичности. Всюду зелень, все замечательно. Все великолепно. И казармой больше не пахнет.

Обзор неожиданно закрыл массивный наплечник тактика. Фаб Гурен, прибыл для осмотра своего подразделения. Солокерец по рождению, он был выше любого из своих подчиненных на две-три головы.

В отряде поговаривали, что Фаб — это один из искусственно выведенных бойцов, типа големов Элементиума, но тот, кто видел выходцев Солокера прежде — удивляться не станет. Слухи о генетических мутантах ерунда, конечно, полнейшая, но когда Гурен появлялся в боевой броне — то действительно поражал своей громадностью. Почти восемь футов стали.

— Так, я здесь. Я здесь! — помахал рукой тактик, привлекая внимание. Приосанился, поправил многозарядный гранатомет, случайно зацепил бронированным локтем кого-то из солдат. — Ой, прости… — он попытался узнать пострадавшего, но спустя миг уже забыл о досадном недоразумении.

— Пришла пора вновь показать проклятым чужакам, кто хозяин приграничных с Глубиной систем. Кто последний оплот для всех разумных рас… — продолжал причитать динамик.

— Собрались, мужчины? Красиво собрались? Сан? Фенос? Постройте людей! Пила, тебя тоже касается!

Младшие тактики даже не пошевелились, потому что все три отделения и так выстроились вдоль коек. Лишь в углу ковырялся кто-то из новичков, торопливо разбирающийся со своим доспехом, но Фаб его словно и не видел.

— Мужчины, время немножко пострелять! Ведем себя красиво, аккуратно и очень пафосно, хорошо?