Словно сквозь дрему, Артем смотрел, как робот подходит и бережно, точно спящего ребенка, поднимает Минера на руки… Артем попытался протестовать, но из горла вырвался лишь стон.

— Я забираю его, — произнес робот голосом капитана Кровлева. — Это ценный источник информации. Просьба не оказывать сопротивление.

«Оказать сопротивление» Артем не мог при всем желании. Он вдруг почувствовал, что безумно устал. Пол в зале был гладким и восхитительно прохладным.

Припав к нему, Артем провожал взглядом робота, который удалялся, неся на руках его врага. И только когда закрылось окно-диафрагма, он закрыл глаза и провалился в забытье.

Он очнулся от странного чувства легкости во всем теле. В помещении, где он находился, было светло, и ноздри щекотал запах мимозы и грейпфрута. Кто-то негромко переговаривался, стоя метрах в пяти от него; голос одного из собеседников, женщины, был Артему знаком.

Он еще немного полежал, наслаждаясь восхитительным ощущением, которое появляется обычно после того, как выспишься вволю после тяжелой работы. Глаза открывать не хотелось.

Господи, и приснится же такое… Звездолеты, пауки, ездовые курицы… Все, никакой фантастики. Никакого, блин, Гамильтона. Сказать Женьке: пусть тащит мой двухтомник Маклина — небось, до дыр зачитал, стервец…

Артем в последний раз зажмурился и широко открыл глаза.

В первый момент он не поверил тому, что увидел. Потому что лежал он не в больничной палате, а в просторном зале, залитом солнечным светом. Свет падал непонятно откуда, потому что ни одного окна Артем не заметил. Художник, создававший интерьер этого помещения, был либо нищим, либо миллиардером, благодаря своей не в меру богатой фантазии.

Да, насчет больничной койки. «Койка» была серебристо-голубой и самой удобной из всего, на чем Артему когда-либо доводилось спать.

— Ну как, напарник? Прослипался?

Артем едва не свалился с койки. Потому что женский голос, который произнес эти слова и который он слышал в момент пробуждения, принадлежал черному пауку размером с ньюфаундленда. Паук восседал на высокой одноногой «табуретке», похожей на инопланетный гриб, и чувствовал себя в этой позе весьма уютно.

Нет, не паук. Паучиха. И зовут ее Матильда.

Сознание неохотно смирялось с мыслью о том, что все приключения последних дней не были сном. Артем мутным взглядом обвел зал. Кое-кого из присутствующих он знал, но остальных видел впервые — в том числе и рослого «красавца», одетого в черное с золотом и лицом похожего на волка-оборотня из среднестатистического американского фильма.

Надо было срочно что-то сказать. Только вот что?

Он попытался сесть. Услужливая «койка» сложилась, помогая занять вертикальное положение. Надо же, до чего дошел прогресс!

— Здрасти, — буркнул он, спуская ноги на пол.

Волк-оборотень осклабился и воззрился на него с нескрываемым интересом.

— А твой Древний, похоже, не знаком с правилами этикета, Жон Го Тамм, — заметил он. Своеобразный прикус не мешал волколаку весьма чисто говорить по-русски.

Откровенно говоря, Артему было слегка неловко. Но что поделать, если их даже не представили!

Симбионт, возвышающийся над окружающими, неловко поклонился.

— Это мое упущение, повелитель, — он подошел к койке и серьезно проговорил: — Ар-тем, перед тобой Тоар Гемельсоирский, барон Пако, правитель системы Диска, Васон и Кохога, командующий Семьсот сорок шестой маневренной эскадрой Императорского флота.

По логике, теперь Артему следовало изобразить что-то вроде поклона. Несколько непривычно, но что поделать? Надо привыкать к новым условиям жизни.

Он спрыгнул с койки. При каждом уважающем себя дворе существовала тщательно проработанная система поклонов и реверансов, навороченность коей была прямо пропорциональна амбициям монарха. Но, будем надеяться, за неподобающую форму приветствия здесь под трибунал не отдают. Артем изобразил движение, каким солисты филармонии благодарят зрителей за аплодисменты, и протянул барону-волколаку руку.

— Артем Вишневский, капитан милиции.

На лице барона появилось что-то вроде недоуменного выражения.

— Мили… ции? Так называется твой корабль?

В первый момент Артем не понял, о чем идет речь, а потом сообразил. Ну да, конечно. Жон Го Тамм наверняка рассказал своему господину о его приключениях в недрах Диска. В свою очередь, Артем ничего не скрыл от великана. В том числе и то, что стал фактически капитаном бывшего дредноута «Расия». По иронии судьбы, в нынешнем звании он именовался так же, как и в том, в котором когда-то служил в «тридцатке».

— Ну… — он вздохнул, — можно сказать и так.

— Повелитель… — осторожно произнес симбионт.

Барон нервно вскинул голову.

— Только что поступило донесение: Гельм Орксилл, торговый представитель графа Сувари, схвачен и доставлен в Пыточную башню. Арни Роун начал допрос.

— И как успехи?

— Гельм пока держится. Из соображений вашей безопасности я не рекомендовал бы вам идти в пыточную.

— А истцы?

Жон Го Тамм сделал неопределенное движение руками.

— Сожалею, но их взять под контроль пока не удалось.

— Подождите, — проговорил Артем.

Он уже понял, что делать. Здесь, в зале, находилась одна из неповрежденных точек голосовой связи. Если ее удастся задействовать…

— Я попытаюсь связаться с кораблем, — сказал он. — Пожалуйста, подготовьте изображение этих ваших… истцов.

В последний момент он сообразил, что с трудом представляет, как передать изображение ИАКу. Но отступать было поздно.

Как, спрашиваете? А вот как.

Жон Го Тамм вопросительно посмотрел на барона. Тот криво оскалился — похоже, идея пришлась ему не слишком по душе, — но выбора не оставалось, и он кивнул.

— Отлично. Тогда… Отзовитесь, горнисты.

— На связи!

От голоса ИАКа, казалось, задрожали стены.

— Выведи робота в помещение, где я нахожусь, — приказал Артем. — Через него я передаю типовое изображение живого существа. Приказ: все создания такого вида, где бы они ни находились, должны быть обезврежены, но по возможности оставлены в живых и доставлены в точку… ЦЛ — шестнадцать — тридцать восемь. Существа другого вида при этом пострадать не должны. При попытке оказать сопротивление роботам — обезвреживать без угрозы для жизни. Приказ понятен?

— Есть.

— Жди дальнейших распоряжений. Конец связи.

Артем услышал, как щелкнул динамик, и вытер запястьем лоб.

— Все, — сообщил он, обращаясь к симбионту. — Сейчас сюда войдет робот — вы их называете мехами. Оповестите жителей города, что в ближайшее время такие же… мехи будут появляться на улицах. Может быть, в домах, в магазинах. Распорядитесь, чтобы все сохраняли спокойствие и не препятствовали их действиям. Да, еще… В комнате, где вы меня поселили, из окон дворик виден. Отправьте в тот дворик бойцов получше. Туда будут доставлять захваченных преступников. Вы уж сами решите, куда их сопроводить. Я у вас пока плохо ориентируюсь.

Он приготовился, что «коллега» потребует разъяснений — например, по поводу последнего словечка, — но великан только кивнул и направился к компьютеру.

— А в других поселениях ваши роботы тоже могут действовать? — проговорил он, словно извиняясь.

Перед глазами Артема снова развернулась причудливая схема тайных переходов Диска. Изображение постепенно отодвигалось, словно он поднимался в небо.

Да. И в джунглях, которые копатели называли вильдой, и в удаленных поселениях, разбросанных в ней одинокими островками и архипелагами — везде были «двери», ведущие в подземелье. Такое страшное для жителей Диска и такое знакомое для него. Куда более знакомое, чем этот город.

Через минуту в зал вошел «мех». Паники его появление не вызвало, однако «кошечки» Жон Го Тамма как бы невзначай поудобнее перехватили оружие. Они тревожились напрасно: робот бросил ничего не выражающий взгляд на изображение «ниндзюка», произнес «изображение загружено» и удалился.