В офицере я сразу полковника Мамаева признал. На Пулковских личность известная. Туповат он и жаден, а посему на заставе и уцелел, и в тот раз когда мутанты прорвались, всех на заставе перебили, и когда у военных между своими конфликт вышел. Я-то с ним лоб в лоб не сталкивался, но кто сталкивался утверждал, что гнилой он, потому всех других офицеров на Пулковских и пересидел. Кому сам взятку даст, у кого возьмет, где подмажет. Думаю, именно из-за таких горе-вояк наша армия сидит в глубокой просрации и все считают военных, ну если лучше полицейских, то самую малость.

Сам-то Мамай внешне личность заметная: высок, только вот лыс, как яйцо и глаза у него большие, навыкате. Словно кто-то по затылку его веслом треснул вот глаза-то и повылезли. А может это от того, что любит он новобранцев гонять. Я сам как-то видел. Построит он их в исподнем, сам перед строем в парадной форме щеголяет, потом неожиданно остановится, да как заорет «Лечь!», а у самого глаза аж навыкате от натуги…

Ну и Эдичка, конечно при Мамае этом вьется как рыба прилипала вокруг акулы. И куда делся тот вальяжный хозяин южных пригородных земель? Он этой перемены в Эдичке меня скособочило больше даже, чем от его предательства.

— Вот тут мы и устроились, Андрей Павлович, — а глаза хитрые, хитрые, так и бегают. — Все как я вам и обещал. Вот они все красавцы.

Подошли они к нам. Мамаев руку вперед вытянул, фонарик включил и ну меня слепить, а сам в лицо вглядывается, словно боится, что ему Эдичка кого-то другого подсунет.

— Да вы не сомневайтесь, Андрей Павлович, — Это не безизвестный в Царском себе Угрюмый. Рядом с ним Дед, к нему у вас много вопросов было…

Полковник движением руки попросил Эдичку замолкнуть и стоял, долго вглядываясь в лицо старика. Наконец задумчиво протянул:

— Вот и свиделись…

— Сегодня твоя взяла, — зло так сказал Дед и кивнул.

Так они и стояли пожирая друг друга взглядами. Только первым сдался полковник. Он голову опустил, потом пнул ногой Геру.

— А это кто?

— Кличка у него Гера, — подобострастно сообщил Эдичка. — У вас на нем куча подвигов числится.

— Что-то не припомню…

— Гвоздь вон у костра, скопытился вас не дождавшись.

— Сам вижу. А где Волчара?

Эдичка сдулся, словно проколотый воздушный шарик. Только руками развел.

— Он и остальные парни сразу ушли. Я их хотел соблазнить наградой, но они ждать не стали, словно почуяли чего.

Полковник какое-то время молчал, потом печально покачал головой.

— Волчара он такой, всегда опасность за версту чует. Ну, да ладно, улов итак не плох.

Это что же выходит? Выходит, что Эдичка заранее все продумал, загодя с вояками договорился, чтобы всех нас им разом сдать. Тогда может и касса Хасана была, только он ее вовремя под себя под греб. Нет, если бы тогда Дед меня не приложил, я бы сразу как все закончилось с Волчарой смысля бы, а деньги я потом с Эдички всегда стребовать мог, только когда никого рядом не будет. Ну, ничего, икнется это ему, отольются ему заячьи слезы.

— А мутант? — продолжал расспросы Мамай.

— Он в сарае остался, так где ребята Хасана его приковали. Негоже чудище такое… — Эдичка и Мамаев от нас отвернулись, так что конец фразы я не слышал.

Только прежде чем уйти, Мамаев повернулся и приказал:

— Пакуйте их всех!

Вот думаю, и пришла хана. Ну что ж, за последние часа полтора я с происходящим смирился, что на роду написано, того не избежать. Только вот Дикой, когда ему, как и нам, наручники одевать стали, забился.

— Да я не с ними! Оставьте меня! — глазками засверкал, ножонками затопал. Только кто ж его, родимого слушать будет? А ведь не даром его Бешенным прозвали! Орал благим матом, так что, наверное, в ГДР[1] слышно было. — Позовите Эдичку, он вам все объяснит! Я же с вами! Я за вас!..

Хорошо, что Гера в отрубе был. Представляю, как они бы вдвоем голосили!

Однако вояки скрутили болезного, да еще напинали, не сильно зато больно. Это они умеют, врезать так чтоб синяка не было, а потом ты неделю мучался. Я даже как-то подозревать стал, что их этому специально учат. И курс называется «Как сделать больно надолго».

Нас тоже отвязали, скрутили, но мы с Дедом не сопротивлялись. Какой смысл? Все равно не уйдешь, только потом с месяц кровью харкать будешь.

Что для себя, то я решил: утро вечера мудренее. Все равно сначала на Блокпост отвезут, а оттуда уже в тюрьму в Царское село. Из тюрьмы-то не удрать, а вот что касается Блокпоста…

В общем, как только все окольцевали, потащили нас через лес, сначала к дороге, а по ней к шоссе. Всего идти ничего, только вот дорога так разбита, словно по ней год минометами били. А ведь нас еще заставили Геру тащить. Ну, мы с дедом сразу согласились, а куда деваться. Правда, в наручниках нести эти сволочь оказалось очень неудобно. Так случайно он выскользнул у нас из рук пару раз. Первый раз мы его в грязь макнули. Глубокая такая промоина. Я лично думал, что он после такой ванны в себя придет. Нет, не пришел. Вытащили мы его, всего в грязи, мокрого насквозь. Как не утопили сам удивляюсь. Наверное, удержались лишь потому, что вокруг спецназа было слишком много. А так если б они чуток внимание ослабили, то не всплыл бы Гера из той лужи. Дальше потащили грязным потащили. Я все коровьи лепешки высматривал. Под Питером много бездомных коров развелось. Молоко у них ядовитое, мясо противное и никому они не нужны, но порою по дороге не идешь, а прыгаешь, как по полю минному, это если стадо прошло. А тут как назло никаких стад не попалось. Жаль…

Вышли мы на шоссе, а там и в самом деле большая вертушка стоит — десантная с двумя пропеллерами. Нас туда наши провожатые и препроводили. Устроились мы в уголке на жестких скамейках. Геру на пол кинули. У меня все-таки было подозрение, что он давно уже в чувства пришел, только вида не хотел подавать — другими словами дурковал, ждал момента ноги сделать. Только такого момента ему не представилось, потому как мы с него глаз не спускали, а нас солдаты пасли.

Только расположились мы поудобнее, как над головой загудело, засвистело. Тут и мутант наш появился. Его два спецназовца на цепи приволокли, словно тварь дикую. Ну и видок у него был, скажу я вам: весь избитый, аж смотреть страшно. Его видно ребята Хасима отрехтовали, потом наши прошлись, а в финали вояки натюрморт завершили. Так-то они якобы слуги закона, в как нормальных людей гнобить, это они завсегда. Порой я даже задавался вопросом, где Московии таких уродов берут? Ведь ни один нормальный человек ни в полицию, ни в армию добровольно не пойдет. Все же знают и про дедовщину, и про скотские выходки военных и полицаев. Для них любой человек потенциальный козел отпущения, с которого надо или капусты содрать или отделать его под орех, выместив на нем все свое недовольство этой жизнью: и то, что зарплата с гнулькин нос, и то что жена и теща — стервы, и то, что до пенсии еще лет двадцать трубить, и то что дети — шпана с ранних лет наркотой и таблетками балуются… Ведь перспектив-то нет.

Так вот только мутанта погрузили вертолет стартанул. Только не было в нем ни полковника Мамая, ни Эдички. Остались они где-то там, на земле, то ли дела у них там еще какие были, то ли брезговали они нашим присутствием.

Лететь тут было всего ничего. Минут пять не больше — дольше снижаться и опускаться, зато Свалку минуем. А Свалка место неприятное и для искателей и вояк. Раньше там городская свалка была. Дерьмо со всего огромного города свозили, ну и собак конечно диких там развелось. А потом свалка осталось, только за популяцией собак следить перестали вот они и расплодились не в меру. Все заполонили. А что с ними делать? Их бы пострелять, да военным все равно, а из искателей кто за такое дело возьмется? Да и ни к чему оно. А так своего рода природный барьер для того чтобы народ с южных подходов в СПб не шастал, а с другой стороны, чтобы военные поменьше пеших рейдов устраивали. Да и твари, что из чудиков Свалку не жалуют.