Однако самой примечательной чертой его внешности были проницательные светло-серые глаза. Легации подумалось, что такие глаза ничего не упустят...

— Я реалистка, мистер Симмонс, — ответила она несколько прохладно. — А наша семья не может больше позволить себе содержать загородное имение. Больше всех нас «Пинк-велвет» любил отец. Он унаследовал поместье от своей матери, но отца больше нет с нами.

— Я, кстати, все хотел спросить: откуда такое странное название?

Летиция улыбнулась.

— «Пинк-велвет» — это любимый сорт роз моей бабушки. — Она махнула рукой в сторону кустов, растущих вдоль террасы. — Это все «Пинк-велвет». Мы сажали здесь только этот сорт, хотя сам дом выстроен уже после смерти бабушки.

— Чудесные розы, — заметил Энтони. — В отношении их я последую вашему примеру. Так вы не будете скучать по этому месту?

Латунным ключом Летиция открыла тяжелую деревянную входную дверь.

— Немножко буду, — признала она. — Но, по правде говоря, я сейчас до такой степени загружена работой, что мне не до того. — И Летиция печально улыбнулась.

— А что у вас за работа? — поинтересовался Энтони.

Она посмотрела на него, пропуская в холл.

— Я модельер детской одежды. У меня собственная фирма, и дела пошли наконец в гору — не успеваю выполнять заказы.

Энтони Симмонс удивился: чтобы у девушки из семейства Уимблоу было свое дело! Зря он не разузнал поподробнее о Летиции, наводя справки о ее знаменитой семье...

— Прошу меня простить, — сказал он. — Но могу ли я узнать, почему продажей имения занимаетесь вы, мисс Уимблоу, а не ваша мать, официальная владелица?

Летиция положила соломенную шляпку на круглый столик красного дерева с инкрустированной крышкой.

— И моя мама, и моя сестра Агнесса — славные люди, мистер Симмонс, но с деловой хваткой у них не очень хорошо. С папой было то же самое. — Она печально улыбнулась. — Уж не знаю, в кого я уродилась такая практичная, но они рады свалить все это на меня... А теперь займемся описью, — неожиданно сменила Летиция тему разговора. — У вас есть копия?

Она подняла на собеседника свои восхитительные синие глаза.

— Есть.

И он достал из внутреннего кармана пиджака сложенные листы бумаги.

— Хотя большая часть содержимого дома продавалась вместе с ним, вы позволили нам забрать кое-какие вещи.

— Да, это так, — подтвердил мистер Симмонс.

— Давайте теперь вместе проверим, что остается, а потом подпишем бумаги — чтобы в будущем не возникло никаких недоразумений.

Энтони Симмонс хмуро взглянул на Летицию, внезапно осознав природу таинственной досады, обуревающей его. Ему хотелось как-то повлиять на эту великолепную, спокойную и уверенную в себе особу — хотя бы заставить горько сожалеть об утрате фамильного особняка. Но зачем? — спросил он сам себя. Чтобы завязать знакомство? Именно так — был ответ, и бровь Энтони приподнялась, когда он с изумлением понял это.

Летиция удивленно посмотрела на него, поскольку пауза в разговоре затянулась. Какая ирония судьбы: она явно не заинтересована в своем собеседнике! Энтони тут же преисполнился решимости изменить ситуацию.

— Неплохая мысль, мисс Уимблоу, — откликнулся он. — Если вы захотите забрать еще что-нибудь из вещей, не стесняйтесь, я буду рад оказать вам услугу.

На сей раз Летиция приподняла бровь, выказывая удивление.

— Очень мило с вашей стороны. Но кажется, мы взяли все, что хотели, — медленно произнесла она, словно не зная, можно ли верить словам собеседника.

— Что ж, тогда начнем? — предложил он.

Вот так сюрприз! У Летиции имелись все предпосылки невзлюбить этого человека с первой же минуты знакомства — так упорно они воевали из-за продажной стоимости «Пинк-велвет»! А вместо этого... Летиция любовалась тем, как он двигается, размышляла над тем, что он сказал, пока они ходили по дому, и в результате нашла, что Энтони Симмонс не лишен чувства юмора и очень даже неглуп.

Или все объяснялось много проще — его сексуальной привлекательностью? Стройное тело, крепкие руки, аура отнюдь не грубой силы — все это обладало несомненным магическим очарованием. Рядом с Энтони Симмонсом она чувствовала себя слабой женщиной.

При этой мысли Летиция изумленно моргнула: она и не подозревала, что способна на что-нибудь подобное. Поэтому решила, что это еще одна уважительная причина держаться подальше от этого типа...

— Нет, ужинаю я не на бегу, мистер Симмонс... Но дело в том, что, хотя я и реалистка, мне все же нелегко отдавать «Пинк-велвет» — неважно, вам или кому-то еще. А хвост собаке лучше рубить в один прием.

По крайней мере, это часть правды, подумала Летиция.

Но собеседник смерил ее взглядом одновременно скептическим и дерзким. Наверняка догадался, насколько по-женски слабой она чувствует себя рядом с ним. Проклятье! Летиция стиснула зубы. И наверняка он знает, что ее слова — по большей части увертки.

Ну и пошел ты к черту! — разозлилась она. Что о себе возомнил? Ишь ты, арабский шейх выискался! В полном душевном расстройстве Летиция зажмурилась: откуда только пришли на ум эти совершенно ей несвойственные выражения? А затем вспомнила об испытанном и проверенном оружии своей матери — о надменности.

Летиция высокомерно вскинула подбородок, смерила собеседника в высшей степени пренебрежительным взглядом и произнесла ледяным тоном:

— Позвольте проститься с вами, мистер Симмонс. Не думаю, что нам понадобится снова встречаться. Наш поверенный всегда будет к вашим услугам, если возникнут какие-нибудь проблемы.

С этими словами Летиция подхватила со столика соломенную шляпку и вышла.

Идя к машине, она старалась ничем не выдать кипевшее в ней негодование, поскольку чувствовала на себе неотрывный взгляд Энтони Симмонса. Только уже сидя в машине, Летиция позволила себе дать волю эмоциям, поскольку мотор и не подумал завестись.

— Ну давай же, черт тебя дери! — воскликнула она и снова повернула ключ.

Тщетно. Летиция с трудом сдержалась, чтобы не ударить по рулю обеими ладонями.

Энтони Симмонс, стоявший на террасе, засунув руки в карманы, ехидно улыбнулся и двинулся к машине Летиции, когда она вылезла из салона, хлопнув дверцей. Вид у нее был не такой самоуверенный, как прежде...

— Дело в системе зажигания, — объявил Энтони спустя несколько минут. — Вообще-то проблемы должны были начаться гораздо раньше.

Летиция, с трудом скрывая обуревающую ее ярость, ответила, обмахиваясь шляпкой, как веером:

— Теперь я припоминаю, что мотор как-то странно вел себя последнее время. Вы способны его починить?

Энтони ответил не сразу. Он едва не рассмеялся, видя, что Летиция пытается говорить с ним, как хозяйка с прислугой. Он знал, что без труда может исправить зажигание прямо сейчас, но совершенно не собирался этого делать.

— Боюсь, что нет. Но я с удовольствием отвезу вас в город, мисс Уимблоу. — Он закрыл капот и вытер руки платком. — Только я слегка проголодался.

Летиция посмотрела на него чуть ли не с отчаянием.

— Я возьму вашу машину на буксир и дотащу до ближайшей мастерской, чтобы там ее привели в порядок, а потом вернули вам.

Летиция краем глаза взглянула на его автомобиль — мощный джип последней модели. Уж наверняка эта громадина дотащит ее изрядно подержанный «вольво» куда угодно безо всяких проблем.

— Судьба переменчива, мистер Симмонс, рано или поздно она отвернется от вас, — процедила Летиция сквозь зубы.

— Не думаю, — ответил тот. — Но я уверен, что после обеда в ресторанчике вы почувствуете себя лучше.

Столики стояли в саду, под перголой, обильно увитой диким виноградом, — тень оказалась весьма кстати в жаркий летний день. В живой изгороди, закрывавшей сад от дороги, пели птицы, в траве звенели цикады, а желтые скатерти на столах, казалось, отражали солнечные лучи. Перед обедом Энтони с Летицией выпили на двоих бутылку вина, которое он заказал, не посоветовавшись со своей спутницей.