— Это хорошо, — кивнул офицер. — Всё так, как я вам сказал, — тревожиться не о чем.

— Если вы знаете индейцев, есть много о чём тревожиться. Старина Джим Бриджер мне всегда говорил: «Когда их не видно и не слышно, именно тогда-то они и на месте». А старый Джим понимал толк в индейцах. И сейчас они где-то там. — Проворной рукой он указал на север. — Я знаю, что это так.

— Что же, вы не ошиблись насчёт бурана, судя по виду этого зловещего неба, — с досадой признал командир форта. — Быть может, вы правы и в отношении враждебных сил. Я прикажу Стейси поставить у стен двойные караулы и сменять пикеты на холмах Сигнальном и Горбатом каждые два часа. Достаточно?

— Всё лучше, чем бизонья стрела в спину, — проворчал скаут, — но, будь я на вашем месте, я б…

Его слова были прерваны внезапным появлением майора Стейси.

— Бэйли и О’Коннор вернулись! — Настроение у Стейси было приподнятое. — Только что вошли в восточные ворота. Чёрный Щит с большой шайкой минниконжу напал на них врасплох к северу от брода через Волчий ручей. Они бросили все фургоны; лейтенант Уондер и сержант Шофилд убиты, пятеро пехотинцев ранены. Бэйли считает, будто спаслись они единственно потому, что сиу передрались из-за фургонов.

— Что ж, пошлите их сюда, — распорядился Фентон, наконец пробудившись от внутренней спячки. — Послушаем, что они скажут.

— Они ушли, — отозвался Стейси. — Вскочили на свежих коней и рванули на юг. Сказали, что Клэнтон и Перес всё время были правы. Сказали, что убираются прочь, пока это ещё как-то возможно.

— Это серьёзно, Стейси, — Фентон откинулся назад в своём кресле. — Что мы станем делать без скаутов? Остался один Перес…

— И что с того? — с готовностью прозвучал ответ Стейси. — Нам нет нужды в скаутах, чтобы отыскать этих индейцев. Позвольте мне вывести солдат из форта и преподать этим краснокожим пташкам урок вежливости. Бэйли сказал, что Чёрный Щит погнался за ними, но настиг слишком близко к форту, чтобы накинуться снова. Эго значит, что он по-прежнему околачивается поблизости. Дайте мне выйти поутру наружу и…

— Сколько человек вам понадобится?

— Я бы сказал — двух рот будет достаточно.

— Чёрный Щит — весьма опытный вождь, — объяснил Перес. — Не думаю, чтоб он выезжал без трёхсот воинов по крайней мере.

— И что? — беззаботно спросил Стейси.

— Таково ваше понятие о равенстве сил — четыре к одному?

— Я же сказал!

— Нам нельзя допустить этого нападения, — прервал полковник Фентон. — Если буря ещё не разразится, наутро мы выступаем. Берите свои две роты, Стейси. Пора нам снять перчатки.

Стейси поблагодарил начальника и отбыл, чтобы проинструктировать своих подчинённых. Едва только он вышел, как явился сержант Симпсон и отдал честь.

— Виноват, полковник. Этот скаут, Клэнтон, только что вернулся в форт. Хочет вас видеть, сэр. Говорит, это очень важно…

— Можете расслабиться, — сказал Клэнтон, входя в дверь и отодвигая сержанта. — Я передумал, когда вышел отсюда, полковник. Как-то было неспокойно на душе. Нужно было всё же проверить это наше общее с Пересом предчувствие насчёт того военного лагеря.

— И что же?

— Ну, вот, я нашёл его. За пятьдесят миль вверх по Танг-Ривер. Около тысячи палаток. Это значит — свыше двух тысяч воинов. В основном сиу, частью шайены. Я прокрался туда примерно за час до рассвета. Неистовая Лошадь только что въехал в лагерь, и у них начался какой-то из ряда вон выходящий паувау.[1] Вокруг всё ещё было черно, как у коровы в желудке, поэтому я подобрался достаточно близко, чтобы послушать малость. Они намерены подойти под прикрытием бури к форту. Поуни, — он слегка кивнул в сторону Переса, — был явно прав насчёт этого.

— Что вы посоветуете нам делать? — отпущенная командиру форта доля воображения начала быстро работать, впечатлённая явным почтением, которое оба скаута проявляли к Неистовой Лошади и его военному лагерю. Полковник Гарри Фентон не был способен сразу уловить тактическую опасность. Но он не был глупым человеком.

— Готовиться к осаде, вот и всё. Что ещё можно поделать?

— Майор Стейси намеревается поутру сделать вылазку с отрядом солдат.

— Вот здорово, — пробурчал белый скаут. — Ну, они его вырежут в два счёта.

— Я не согласен, Клэнтон! — резко возразил полковник. — У вас, скаутов, нервы вечно на взводе, как дело доходит до индейцев. Я думаю, что Стейси предотвратит атаку ещё до того, как она начнётся.

— Вы что, и в самом деле намерены разрешить ему выйти из форта? — в речи старого жителя пограничья звучало недоверие.

— Всё зависит от погоды. Посмотрим. Сейчас нам надо подготовить форт к отражению атаки, если понадобится. Вы двое идите поспать. Вы — единственные скауты, которые у меня остались, и если Стейси выйдет поутру из форта, кому-то из вас придётся сопровождать его.

— Только не мне, — заметил Клэнтон кратко, но слова его заглушил полковник, подзывавший сержанта:

— Симпсон! Симпсон! Позвать сюда дежурного офицера.

— Так точно, сэр. Что-нибудь ещё, сэр?

— Да, можете вызвать всех офицеров. И пусть поспешат!

— Так точно, сэр!

Перес и Клэнтон присели на корточках, привалясь к стене кабинета Фентона, и закурили. Обычная под вечер тишина в форте стала нарушаться, по мере того как сообщение Клэнтона о готовящемся нападении индейцев распространялось по гарнизону. Группы военных начали собираться на плацу западнее приёмной Фентона. Через несколько минут стали подходить и офицеры. По всему форту нарастал приглушённый гул, сначала слабый и неотчётливый, но быстро усиливавшийся, — говор сотен испуганных голосов, гудящих во тьме.

Пока что никакого официального подтверждения слуху, принесённому Клэнтоном, от Фентона не последовало, не было отдано никаких приказаний, не поднято никакой тревоги. Но в форте знали, и страх, нависший над ним, был так внушителен, что словно придавливал каждого, как большая влажная рука.

Спокойно посасывая свои трубки во мгле, следя за тем, как нервные офицеры приближаются и заходят в комнату начальника, Перес с Клэнтоном были заняты обсуждением прежде всего проблемы погодной.

— Как по-твоему, когда он ударит? — спрашивал белый скаут.

Перес, поглядев на небо на севере, которое даже в этой чёрной ночи, казалось, имело грязный оттенок, помедлил с ответом.

— Завтра. Примерно от полудня до сумерек.

— Может, ближе к ночи?

— Ага.

— Ох, силён он будет!

— Ага, — буркнул Перес.

— Что намереваешься делать?

— Тут задержусь, — пожал плечами Перес. — А ты?

— Я, верно, тоже. Как думаешь, этот чёртов болван выйдет утром наружу?

— Ну, ясно. А ты что, нет?

— Ага, точно. Пойдёшь с ним, как велел Фентон?

Перес подумал над этим с минуту, сидя в своей волчьей накидке.

— А что делать?

— Мог бы ответить, как Бэйли и О’Коннор. Никто тебя винить не стал бы. Все знают, что Стейси тебе плешь проел.

— Ну, тебе тоже…

— Ага, — клонил к чему-то белый скаут. — Только его придирки ко мне — дело другое.

— Да, я знаю. Ты единственный, кто обращался со мной так, словно я белый.

— Ты и есть белый. Ты выглядишь как белый, — Клэнтон отметил это просто, без обмана.

— Отец был у меня белым, — сказал Перес, и оба замолчали.

Через несколько минут Клэнтон выбил свою трубку.

— Думаешь, они прорвутся внутрь?

— Нет, если Стейси останется внутри.

— Не кажется тебе, что они попробуют выманить его наружу?

— Конечно, — кивнул Перес. — А тебе?

— Ага, наверное. Сколько времени?

— Около двенадцати.

— Совещание закончится с минуты на минуту, — размышлял Клэнтон.

— Уже расходятся, — буркнул чернобородый Перес. — Вон идут Боулен и Драммонд.

— И Стейси, — добавил его собеседник. — Ну, погляди на эту усмешечку, а? Это значит — он таки добился своего насчёт вылазки утром…

— Тогда это усмешка мертвеца.

— Видно, так, — только и сказал Клэнтон.