Вообще-то я понимал, что подобное занятие — бесконечный просмотр пленки — не сулит громадных шагов вперед. Наверное, важнее было анализировать иные аспекты дела. Например, то, что Тэсс Ольсен являлась писательницей-детективщицей. Желание убийцы иметь зрителей своего преступного действа. Или, может, даже неподписанные поздравительные открытки, которые я заметил в квартире Ольсен.

Поэтому я, да и Бри, очень удивился, обнаружив-таки нечто весьма важное.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Началось это едва заметной вспышкой чем-то лежащим у порога сознательного восприятия, среди помех перед самым началом второй части пленки. Бри и я так пристально смотрели на то, что хотел показать нам убийца, что не видели больше ничего.

— Остановим на секунду, — сказал я. Взяв пульт, немного отмотал пленку обратно, потом остановил. — Вот. Видишь? — Это было почти ничто. Намек на изображение, слишком быстрый для человеческого глаза даже при медленном просмотре на видеомагнитофоне. Вторичное изображение — вот что это было. Нить. Оставленная специально? — Эту пленку уже использовали.

Бри уже обувалась в черные туфли без каблуков.

— Знаешь кого-нибудь в киберотделе Бюро? — выпалила она.

Управление полиции очень полагается на помощь ФБР в видеоидентификации. Кое-кого я там знал, но было уже девять часов вечера. Однако Бри казалось это не важным, она встала со стула и начала расхаживать по комнате.

Наконец она сама сняла телефонную трубку.

— Попробую созвониться с Венди Тиммерман. Она допоздна работает.

Венди была офис-менеджером в управлении, а также представляла собой нечто вроде секретного оружия для тех, кто хотел слегка нарушить правила, не нарушая закона. Она знала всех, и все, казалось, были перед ней в каком-то долгу.

Плюс к тому Венди обходилась без личной жизни, находясь едва ли не круглосуточно за письменным столом.

Венди поговорила несколько минут с Бри, потом перезвонила ей, назвала имя и номер телефона.

— Джефри Энтрим, — сказала Бри, кладя трубку. Живет в районе Адамс-Морган. Он еще совсем юн, но считается гением в этом деле. Насколько я понимаю, Джефри подрабатывает по вечерам, но Венди сказала, что нужно привести ему блок из шести банок пива и он тут же впустит нас в свое логово. Напомни, чтобы я послала Венди цветы.

— Не беспокойся. Она позвонит тебе, когда ей потребуется услуга. Цветами тут не отделаться.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Как советовала Венди Тиммерман, по пути в Адамс-Морган мы заехали в продовольственный магазинчик. Несколько раз поцеловались украдкой там, потом в машине, но потом снова тронулись в путь, вернулись к делу, черт бы его побрал.

Джефри Энтрим, казавшийся по возрасту ближе к Дэймиену, чем ко мне, оказался вполне дружелюбным малым и, как только я показал ему пиво, тут же впустил нас. Я сомневался в данной ему характеристике — «юный гений», — пока не увидел его в домашней обстановки. В маленькой квартире — лаборатории, «логове», как ни называй, — едва хватало места для мебели. Мне стало любопытно, не похищена ли часть громоздящегося повсюду дорогого оборудования из Бюро.

Мы несколько часов сидели на разномастных кухонных стульях, пили пиво из второго привезенного блока, а Джефри тем временем работал в другой комнате. Он позвал нас посмотреть, что обнаружил, раньше, чем я ожидал.

— Вот вам скупи-дупи-ду. От первой съемки остались только теневые изображения. Я захватил все, что смог. Потом перевел в цифровую форму. Полагаю, вы не против монтажа выделенных кадров?

— Смотря по тому, Джефри, что ты имеешь в виду, — ответила Бри. — Ты говоришь по-английски? Или, может, по-испански? Я хорошо знаю этот язык.

Джефри улыбнулся:

— Ну что ж, смотрите сами. Если хотите, могу сделать изображения еще больше. — Он отстукал на клавиатуре несколько команд. — Посмотрите на это повнимательней.

Мы подались вперед, вглядываясь в один из маленьких мониторов на письменном столе. Изображение действительно было теневым, но все же различимым. И мы сразу узнали его.

— Черт возьми! — произнесла Бри вполголоса. — Внезапно все становится совершенно ясным.

— Не тюрьма ли это Абу-Грейб? — спросил стоявший позади нас Джефри. — Это она… так ведь?

После скандала с тюрьмой Абу-Грейб в Ираке прошло несколько лет, но он до сих пор оставался больным местом во многих вашингтонских кругах.

Изображение представляло собой фотографию или перепечатку кадра с видеопленки. Сейчас это не имело никакого значения. Неясные детали я мог легко восстановить по памяти. Посреди широкого, окаймленного дверями камер коридора стояла женщина в американской военной форме. На полу возле ее ног находился голый иракский пленный с капюшоном на голове.

Он стоял на четвереньках, совсем как Тэсс Ольсен.

На шее у иракца был собачий ошейник, а тянущийся от него поводок женщина держала в руке.

Бри уставилась на это изображение и медленно кивнула.

— Джефри, есть у тебя кофе в кухоньке, или мне сходить за ним в магазин?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Второй сюжет этого убийцы относился к одному из его любимых жанров, научной фантастике.

Преступник больше не строил из себя иракского офицера, но его новая роль выглядела гораздо эффектней: доктор Ксандер Свифт. Какой актер не пошел бы, так сказать, на убийство ради этой роли, ради исполнения этой сцены? Притом именно в театре. Восхитительно!

Тротуар перед величественным Центром исполнительских искусств имени Джона Кеннеди в тот вечер быстро заполнялся людьми. Толпа состояла главным образом из молодых людей, наэлектризованных, уверенных, державшихся несколько вызывающе. Как и следовало ожидать на инсценировке научно-фантастического рассказа, по которому уже снят фильм. Однако в пьесе играл знаменитый актер. Отсюда большая толпа, хотя аншлага все-таки не было.

Убийца — сам он не являлся звездой — пока, во всяком случае, — подходя к Центру имени Кеннеди, входил в роль доктора Ксандера Свифта.

Шесть раскачивающихся дверей вели с улицы в кассовый зал с кафельным полом. Затем четыре внутренние двери вели дальше, в покрытый коврами вестибюль театра. Убийца замечал все и откладывал в памяти каждую деталь.

Почти поверив, что теперь он доктор Ксандер Свифт, все больше вживаясь в роль, убийца двигался не медленнее и не быстрее, чем окружающая толпа. Толстые темные очки, бородка с проседью и непритязательный твидовый пиджак помогали ему оставаться незаметным. Он просто один из театралов.

Однако на этой репетиции убийца не мог отделаться от легкого беспокойства. Что, если он оплошает? Что, если его каким-то образом схватят? Что, если он совершит ошибку в Кеннеди-центре?

Он поднял взгляд и увидел, проходя мимо, серебристую афишу за стеклом:

МЭТЬЮ ДЖЕЙ УОКЕР

В СПЕКТАКЛЕ

«ЗАПОМНИМ ТВОЮ ЩЕДРОСТЬ»

Красивый голливудский актер, имя которого было написано черными буквами над названием пьесы, хорошо известен халтурными, но очень популярными фильмами. Только из-за него в кассах был почти полный сбор. Мэтью Джея Уокера особенно любили женщины, хотя он недавно женился на красивой актрисе и они по последней голливудской моде усыновляли детей из стран «третьего мира». Теперь супруги жили в Вашингтоне и «могли влиять на правительство в важных для детей всего мира делах». В самом деле кто-то так говорил и, хуже того, думал? Да, и говорили, и думали.

В зрительном зале музыка синтезатора создавала нужное настроение на этот вечер. Доктор Ксандер Свифт легко нашел свое место, 11А, в дальнем левом проходе.

Убийца определенно вошел в роль и очень хорошо играл ее — во всяком случае, по его собственному мнению. Он находился в нескольких шагах от четырех освещенных пожарных выходов, но почти сразу же для него это стало несущественно. Он быстро понял, что не воспользуется билетом, который купил на место 11А на субботний вечер.