- Раздолбаи, - вздохнул Глеб. - А если бы мы были вражескими шпионами, что тогда? Конец родной стране? Вот так подумаешь, и страшно становится - кто нас защищает? Им же самим в случае чего защита нужна будет.

- Не, это не раздолбаи, - задумчиво сказал Кот, наблюдая в боковое зеркало, как скрывается вдали горе-патруль. - Раздолбаи - они хоть что-то делают. По-своему, через пень-колоду, но делают. А это салаги и олени по совместительству. Тут и гадать-то не надо - все и так с первого взгляда видно. Эх, дедов на них нету...

- Ну, не скажи, - не согласился Глеб. - Ничего хорошего в дедовщине нет и быть не может по определению. Это все равно, что у нас взять и начать трепать молодёжь - доспех за себя и за старших в порядок приведи, это принеси, то перетащи, на тренировке выложись - и все это без малейших объяснений, просто потому, что дядя сказал "надо", и потому, что за неисполнение по шее схлопотать можно. Как думаешь, многие после такой постановки вопроса захотят остаться? А если к этому добавить еще и невозможность куда-либо уйти, тогда что получится?

- Началось сравнение теплого с мягким, - проворчал Кот. - Ты, братишка, не путай. Это ж совсем разные вещи. Во-первых, мы все-таки, что бы там Ваня не говорил, банальный клуб по интересам, участие в котором - дело сугубо добровольное. Ну, или было таковым до сих пор... Теперь-то не буду даже загадывать, как оно дальше получится. Во-вторых, что, собственно говоря, из первого и проистекает, к нам приходят люди, уже примерно представляющие, чего они хотят и что их ждет. Хотя разочарований, конечно, все равно хватает. А, в-третьих, с чего ты взял, что у нас нет дедовщины? Нет, такой, чтобы просто поиздеваться над кем-то и в морду дать, такого, конечно, нету, ну, так она и в армии изначально не для того предназначалась. Сам посуди - когда на одного сержанта сваливается целая толпа оленей, тупо желающих кто обратно домой к маме, а кто наоборот исключительно в круиз по бабам, каким Юлием Цезарем надо быть, чтобы за ними за всеми уследить и донести до сознания правильную политику партии? Да тут и Цезарь повесился бы. Вот тут то и должно вступать в игру старшее поколение, на пальцах, собственном примере, а, если словами не доходит, то и посредством тумаков разъясняя, что надо делать, а чего не стоит. Вот сие и есть дедовщина в ее классическом варианте, и у нас то же самое. Или ты хочешь сказать, что видел, как Ваня бегает и лично объясняет каждому новобранцу, с какой стороны браться за меч и почему нельзя оставлять кольчугу на ночь на траве?

- Не видел, - признался Глеб. - Но до тумаков-то у нас, во всяком случае, не доходит.

- Исключительно от того, - торжествующе заявил Шурик, - что к нам пока, тьфу-тьфу, не загоняют огулом всех, кого ни попадя. А если начнут, вот ты, к примеру, сможешь спокойно смотреть, как какой-нибудь умник оставляет меч ржаветь в луже?

- Пожалуй, нет.

- Вот то-то и оно. А если этот гений в придачу русского языка не понимает? Как ты будешь ему объяснять, что он не прав? Так что, как ни крутись, а без волшебного пенделя тут не обойтись. Во блин, ты глянь, уже стихами заговорил! Еще немного, и поэмы писать начну.

- Ага, ты главное нужный поворот не проскочи... Пушкин.

- Слушай, а чего этот город вдруг так вырос? - наконец дошло до Кота. - Вроде, когда мы через него на автобусе проезжали, он быстрее заканчивался. Очередная аномалия или какая-нибудь хитрая диагональ?

- Это не аномалия, это ты уже третий круг по частному сектору нарезаешь, - утешил приятеля Глеб.

- Правда что ли? А я думал, это у них такая типовая застройка, что все дома друг на друга похожи. Чего ж ты раньше-то молчал, Сусанин?

- Да просто хотелось дослушать лекцию о пользе дедовщины. Вот здесь сверни направо, и четвертый дом будет наш.

- Кстати, а твоя бабушка вообще знает, что к ней должны гости нагрянуть?

- Пока нет, но скоро узнает, - стараясь, чтобы это звучало как можно оптимистичнее, ответил Глеб.

Нет, в принципе, "гладиаторец" никогда не сомневался в гостеприимстве своих родственников, тем более что важную часть этого гостеприимства - запас продуктов - гости сейчас везли с собой, затарившись в придорожном магазинчике. Хотя, с другой стороны, предупредить бабушку о визите, наверное, все-таки стоило. Правда эта идея уже изрядно запоздала. Кот как раз остановил "УАЗ" напротив указанного ему дома.

Собрав пакеты с продуктами в охапку, Глеб выбрался из автомобиля. Низенький одноэтажный дом, крытый шифером и, словно изгородью, отгороженный от дороги раскидистыми сливовыми и вишневыми деревьями, ничуть не изменился за прошедшее с последнего приезда "гладиаторца" время. Только с погреба заливисто лаяла, оповещая округу о прибытии посторонних, уже не Белка, а какая-то рыжая собака. Лаяла до тех пор, пока к ограде не подошла ведьмачка. Сразу наступила тишина, собака поджала хвост, прижала уши и, пятясь задом, скрылась в конуре. Входная дверь дома открылась, и на крыльцо выглянула старушка в поношенном цветастом фартуке.

- Что там такое, Лапа? - подслеповато щурясь, спросила она, потом заметила стоящих у ворот людей и всплеснула руками. - Глеб? Батюшки, да ты ли это?

- Здравствуй, ба, - немного смущенно сказал "гладиаторец", поднимаясь по тропинке к дому. - Мы вот тут мимо проезжали, решили заскочить, тебя навестить. Как ты тут жива-здорова?

- Да уж помаленьку скрипим, слава богу, - отмахнулась старушка. - Намеднись вот думала доехать, вас с матерью навестить, да сказали, что автобусы, мол, сейчас не ходят. Чрезвычайное положение объявлено, - с гордостью произнесла она официальную фразу.

- Есть немного, - согласился Глеб. - И у нас тоже. А вообще у вас тут как? Тихо?

- А кто ж его знает? Вроде как всегда все. А что по-другому быть должно, нам-то и вовсе не сказали. Да что ж это мы все на пороге и на пороге, а друзья твои и вовсе застеснялись? Зови-ка их в дом.

Глеб обернулся. Остальные, действительно, не торопились подходить. Ведьмачка, преодолев половину подъема, изучала окрестности, не обращая ни малейшего внимания на угрожающе ворчащую из конуры Лапу. Шурик вообще мыкался возле машины.

- Инари, Кот! Да идите же сюда.

Шурик мотнул головой.

- Вы ступайте, а я за автомобилем пригляжу, - сказал он.

- Нет, так не пойдет, - моментально среагировал Глеб. - Ехали-то мы вместе, значит, и в гости вместе пойдем. Давай-ка сюда - никто здесь машину не тронет.

Судя по тому, с какой тщательностью Кот проверил замок на двери "УАЗика" прежде чем отойти, в последнее утверждение он не верил. Притихшая в конуре, словно мышь под веником, Лапа пропустила ведьмачку мимо и только потом снова разразилась надрывистым лаем.

- Да что с тобой сегодня? - замахнувшись, прикрикнула бабушка. - Ты не бойся, доча, она не кусается.

- Постараюсь не бояться, - с ухмылкой пообещала Инари, смерив собаку взглядом, от которого та снова затихла, смолкнув на половине рулады.

- Что это с ней, в самом деле? - тихо спросил Глеб. - Надрывается, как будто зверя чует.

- Да не обращай внимания, - мотнула головой ведьмачка. - Они меня всегда так встречают. Не любят эльфью кровь, и всего-то. Ну, что? Будем в дом заходить, или так снаружи стоять и останемся?

- Проходите, проходите, конечно, - заторопилась бабушка, настежь распахивая входную дверь. - Глеб, внучек, ты бы хоть друзей-то своих представил...

- Ах, да, - спохватился "гладиаторец". - Знакомьтесь. Бабушка, это Шурик и Инари. Ребята, это моя бабушка Вера.

- Здравствуйте, - вежливо сказала Инари, а Кот ограничился тем, что просто кивнул.

Раскладывая на кухонном столе привезенные продукты, Глеб слышал, как бабушка, задержавшись на терраске, то ли о чем-то оживленно расспрашивает ведьмачку, то ли что-то не менее оживленно рассказывает ей, и при этом называет Инной, по-своему переиначив непонятное имя. Начальной тематики разговора "гладиаторец" так и не уловил по причине приглушенности голосов, но когда Инари вслед за бабушкой Верой вошла на кухню, разговор их уже успел перекинуться на времена деда Антипа.