Таниэль произнес несколько слов — потом он их даже не вспомнил и сомневался, что кто-то вспомнит, и они завалили могилу камнями, засыпали землей и вырезали глубоко в коре кипариса: «Здесь покоится майор Бертро, погибшая при защите Планта от кезанцев в K.Y.1521».

«Призраки» один за другим возвращались в город, пока не остались только Таниэль с Ка-Поэль. Вода стекала с полей их шляп, одежда промокла насквозь. Таниэль поймал себя на мысли о неудачном наброске Бертро в своем альбоме. Жаль, уже ничего не исправить.

Люди все время умирали — друзья, враги и незнакомцы, но Таниэль всегда относился к этому отстраненно, будто к происходящему во сне, а не в реальной жизни. Теперь все казалось иначе. Он убедил Бертро отправиться в пасть кезанской армии, и из-за этого она погибла.

— В тот день мы потеряли полгарнизона, — сказал Таниэль, — но мне плевать на них, пусть они и погибли в одном бою с Бертро.

Ка-Поэль махнула рукой и покачала головой. «Ты их не знал».

— Можно сказать, я и Бертро не знал, — возразил Таниэль. — Она и офицером-то была не самым лучшим.

«Но, — добавил он мысленно, — именно таким, какой был нужен здесь, на болотах».

Он пнул на могилу комок мокрой земли и зашагал в Плант. Выбравшись из болота на западном берегу Тристана, остановился посмотреть на город.

После сражения прошло три дня. Все пожары потушили. Пожарным бригадам помог ливень, который теперь отказывался прекращаться. Некоторые жители робко возвращались в город, многие продолжали покидать Плант, обеспокоенные присутствием кезанской армии, которая по-прежнему стояла лагерем в нескольких милях к югу. Полгорода лежало в развалинах, подтверждая, какой урон может нанести горстка артиллерийских орудий за считанные часы. Таниэль старался не забывать, что северная половина города по большей части цела.

Они с Ка-Поэль переправились в каноэ на другой берег, где их ждала знакомая фигура.

На Стайке был выцветший желтый кавалерийский мундир и штаны. Он стоял без головного убора, по лицу стекали капли дождя. Челюсть у него почернела и посинела от удара Стража, но в остальном Стайк казался невредимым и одной рукой вытащил их каноэ на берег.

— Сильная была женщина, — произнес он. — Повела необученный гарнизон прямо в пасть этих проклятых.

«За тобой, идиот!» Таниэль чуть не выплюнул слова вслух, в нем бурлили эмоции. Хотелось двинуть Стайку по морде — плохая идея, учитывая, что тот сделал со Стражем. Однако в глубине души Таниэль понимал: если бы они ушли в глухую оборону, то потеряли бы город. Их всех спасла бешеная атака Стайка. Их всех спасла жертва Бертро.

Таниэль на несколько мгновений прикусил язык.

— От кезанцев что-нибудь слышно?

— Хотят поговорить.

Таниэль со Стайком в сопровождении нескольких «Бешеных улан» в доспехах встретились с кезанской делегацией примерно на том же месте, что и с генералом Жиффу пять дней назад. Группа Таниэля прибыла первой и издалека наблюдала за приближением остальных.

— Они еще более мокрые и жалкие, чем я, — заметил Таниэль.

Стайк фыркнул.

— Буря собьет с них спесь. Они разбили лагерь слишком близко к реке, и шесть их повозок с припасами прошлой ночью унесло течением. Они не могут высушить ни одежду, ни палатки, ни порох.

— Вы следите за ними? — Таниэль бросил на Стайка проницательный взгляд.

— Пристально. И подсчитываю. В битве они потеряли четверых на одного нашего, и ходят слухи, что среди раненых свирепствует инфекция.

Таниэль покачал головой. Не удивительно, что у Стайка хватило ума пошпионить за кезанцами. Он же дослужился до полковника. Но за его боевой упертостью было трудно разглядеть кого-то, кроме «Бешеного улана».

Кезанская делегация остановилась в дюжине ярдов.

— Они… такие юные, — сказал Таниэль.

— Это майор Бар, — пояснил Стайк. — Благодаря тебе он теперь самый старший офицер во всей бригаде.

Майор Бар выглядел не старше тридцати. Он был тучным, мундир на животе еле сходился, но лошадью правил уверенно, пока преодолевал разделяющее их расстояние. Оглянувшись через плечо, он откашлялся.

— Полковник Стайк.

— Майор Бар, рад встрече. Сдаваться пришли?

Шутка казалась совершенно неуместной, но, честно говоря, Таниэль не был уверен, что это шутка.

— Я пришел потребовать от вас сдать город.

— Думаете, мы сдадим город после той порки, что вам устроили? — спросил Таниэль.

— Следует признать, что протрубить наш сигнал к отступлению было очень изобретательно, но поркой это назвать трудно. У вас ничего нет — в лучшем случае человек пятьсот и никакой артиллерии. Если я надавлю, город падет.

— Если вы надавите, — сказал Таниэль, — я пущу пулю вам между глаз. Вы ее даже не увидите.

Отец всегда говорил, что пороховой маг должен угрожать офицерам противника молча и намеками, иначе это не возымеет эффекта. Таниэль слышал, как отец не раз нарушал свое же правило, и подумал, что теперь случай как нельзя более уместный.

Боевой конь загарцевал под Стайком. Полковник добавил:

— Как только он это сделает, мои уланы проскачут по вашим рядам и втопчут в грязь всех солдат до последнего.

— Линдет давно ушла, — сказал Таниэль. — Город разрушен, и половина жителей его покинула. Вам достанутся только жуки, змеи и злоба. Уходите, и «Тристанские призраки» вас не тронут, пока вы не выберетесь из низины. Даю слово.

Бар опять откашлялся. Его взгляд метался от Стайка к Таниэлю, пока не остановился где-то между ними.

— Наша разведка подтверждает, что Линдет сбежала почти неделю назад. Наш офицерский корпус почти полностью уничтожен, и я не хочу нападать, не восполнив потери. Предупреждаю, что бригада отступит завтра утром, и надеюсь, что вы сдержите обещание. Доброго дня, господа.

Таниэль наблюдал, как кезанская делегация возвращается в лагерь. Несмотря на весь ужас последних дней, на душе стало легко.

— Мы победили, — выдохнул он.

Стайк усмехнулся.

— Щекастый ублюдок просто блефовал. И хрен с ним. — Он посмотрел в небо. — Вроде проясняется.

— Мы победили, — повторил Таниэль. — Мы не просто выиграли время. Мы спасли город.

Верилось с трудом. Безумная атака, потеря половины гарнизона, даже смерть Бертро — все не зря.

Стайк похлопал его по плечу, чуть не столкнув с лошади.

— Молодец, Два Выстрела. Ты спас много жизней.

— Как и вы.

Стайк пожал плечами.

— Я просто скачу на коне.

Интересно, насколько Стайк скромничал и насколько его вело другое — жажда славы, самоубийственные наклонности, глубоко укоренившееся безумие. Наверное, он и сам не знал.

Нахмурившись, Таниэль оглянулся на руины Планта. Стайк проследил за его взглядом и, видимо, как-то угадал его мысли, потому что сказал:

— Я видел мертвые города — разрушенные до основания, земля посыпана солью. С Плантом все иначе. Он на перекрестке дорог. Люди вернутся и отстроят его.

Он говорил с оптимизмом, от которого Таниэль улыбнулся. Линдет была не совсем права в отношении Стайка. Стайку не все равно. Он проследит, чтобы эти люди остались в живых.

Ветер поменялся. Небо, как и сказал Стайк, начало проясняться. Таниэль знал, что восстание в Фастрасте еще не завершилось, но чувствовал, что его время в Тристанской низине подходит к концу. «Призракам» потребуется новый командир, новые приказы, а ему самому в скором времени придется уехать.

Впервые за долгие месяцы он действительно скучал по дому.