— Честно говоря, я задаю себе тот же самый вопрос на ваш счет.

Вудс, который пришел в чувство, медленно приближался к Натану.

— Оставайтесь на месте!

Англичанин замер, устремив на Натана взгляд, в котором перемешивались изумление и любопытство.

— Я повторяю, что не хочу вам ничего плохого. Моя подозрительность может показаться вам грубостью, однако у меня есть на это некоторые причины…

— Какие причины?

— Здесь находятся чрезвычайно ценные произведения.

Натан не верил ни одному слову из этой истории с книгами. Даже если он достаточно легко одержал верх, поступки Вудса не были действиями простого директора пыльной библиотеки. Он действовал как профессионал. С кем он имел дело, что это за человек?

— Кто вы, Вудс?

— Не будем меняться ролями, если вы не возражаете.

— Почему вы просто не позвонили в полицию?

— Я привык улаживать свои проблемы сам. Остановимся на этом, мне кажется, что после выволочки, которую вы мне устроили, мы с вами квиты. Вы хватили через край… Что с вами происходит? Поговорите со мной…

Натан больше не слышал этого мужчину, он чувствовал себя пойманным в ловушку своим же собственным сознанием, словно птица, бьющаяся о стеклянную перегородку. Он пытался совместить обрывки добытых сведений. Припомнил факс. Получатель в нем указан не был. Возможно, мужчина говорил правду. Следовало принять решение. И быстро.

— Слушайте, Вудс, мои последние воспоминания датируются всего тремя неделями. Я потерял память в аварии при погружении. Я нашел ваш факс в пустой квартире, которую снимаю в Париже, и приехал сюда, думая, что, возможно, вы сумеете пролить свет на мое положение дел. Я ничего не помню ни о вас, ни о чем-либо другом, касающемся моего прошлого.

Библиотекарь внимательно его слушал. Он взял стул и уселся напротив, побуждая продолжить рассказ. Натан поколебался, прежде чем добавить:

— Я собираюсь отправиться в Антверпен в следующую среду, чтобы встретиться с боссом «Гидры», хочет он того или нет.

— У вас никого нет? Семьи, друзей? — спросил Вудс.

— Никого.

Библиотекарь встал и поднес руку к горлу.

— Идемте, думаю, кофе пойдет нам на пользу.

Натан наблюдал за приготовлениями с порога кухонной двери. Сначала Вудс засыпал в маленькую электрическую кофемолку коричневые зерна, добавил другие, бледно-зеленые, похожие на нефритовые бусины. Отрегулировал частоту помола и привел в действие винтовой нож. Смесь распространяла резкий запах. Вудс пересыпал ее в металлический фильтр машины для варки эспрессо, молча подождал, пока густая, черная как нефть, дымящаяся жидкость хлынет в пластмассовый кувшин, и разлил по стоявшим на столе бокалам. Натан взял горячую чашку и поднес ее к губам.

— Боюсь, милейший Пьер, что…

— Я больше предпочитаю Натана, если вы не против.

— Хорошо, однако боюсь, что не смогу сообщить вам многого. Мы встречались всего однажды. Вы приехали ко мне с визитом в начале февраля с целью передать мне старинный манускрипт в очень плохом состоянии. Произведение в переплете, объемом примерно в сто страниц, датируемое XVII веком. Вы попросили меня перевести его и восстановить недостающие части. Отчет об этой работе должен был дать вам информацию о природе и месторасположении груза одного корабля, затонувшего в море в эту самую эпоху.

— Я ссылался на чью-нибудь рекомендацию?

— Нет, вы связались со мной напрямую и рассказали о своем проекте, который меня заинтересовал.

— У вас есть соображения, почему я обратился именно к вам? Вы англичанин, работаете и живете далеко от Парижа. Разве во Франции нет компетентных людей, специализирующихся на такого рода работах?

— В самом Париже есть множество экспертов, более чем способных обработать подобный манускрипт. Но вы сами отказались от этой идеи.

— Вы знаете почему?

— Да, в данном случае, учитывая сильное повреждение текста, изучение документа требовало, кроме литературной интерпретации, вмешательства других технологий, больше связанных с физикой и химией, чем с литературой. Во Франции существуют лаборатории подобного типа, но они недоступны для частных лиц. Учреждение, которым я руковожу, является одним из самых признанных в Европе, и мне посчастливилось разместить здесь очень эффективные в области исследований технические инструменты. Играет роль и некоторая независимость, поскольку я занимаюсь исключительно фондами библиотеки. Короче говоря, вы мне позвонили, я ответил согласием. Вы воспользовались случаем.

Натан помолчал несколько мгновений и спросил:

— Вы закончили работу?

— Нет еще. На данный момент я переписал лишь первые страницы. Объем работы значителен, и полное изучение рукописи займет немало времени. Большая часть манускрипта повреждена, текст практически стерся, однако я очень надеюсь его восстановить.

— О чем в нем говорится?

— Это журнал дворянина, благородного человека, Элиаса де Тануарна, уроженца Сен-Мало,[7] старинного французского пиратского городка, и, словом, это достаточно отличается от того, что вы сообщили мне перед отъездом.

— Каким образом?

— Я предпочитаю, чтобы вы сами лично прочли текст, Лелло заканчивает переписывание, это старофранцузский язык. Корректура должна быть готова завтра вечером.

Первые проблески зари, пробивающиеся сквозь занавеси, освещали лицо Вудса. Англичанину, вероятно, было около пятидесяти. Худощавое, чисто выбритое лицо, черные с проседью волосы, зачесанные назад. Он был полностью одет в серое: свитер с V-образным вырезом, хлопковая рубашка, шерстяные брюки прямого покроя, кожаная обувь на шнурках — в стройном гибком теле чувствовалась редкая сила. Нос с горбинкой в сочетании с пронзительным взглядом делал его похожим на ястреба. В помещении установилась непроницаемая тишина, как если бы время внезапно остановилось. Мужчины прекратили разговор; происходило что-то поразительное. Два существа, без единого слова, узнавали друг друга, как узнают близкого родственника. Взаимное проникновение, которое ни один, ни другой не смогли бы объяснить, казалось, понемногу начинало их объединять. Натан теперь был уверен, что у англичанина тоже имелись свои тайны.

— Скажите мне, Эшли, СИГ — это табельное оружие библиотекарей?

Вудс едва заметно улыбнулся и, не ответив, пригласил Натана следовать за ним. Они снова прошли по темным галереям, лестницам, вышли в великолепный сад, где перемешивались прекрасно подстриженные деревья и цветы, листья, травы с такими же тонкими ароматами и нежной расцветки, как само утро. Натан поднял глаза. Перед ним возвышалось главное здание средневековой библиотеки.

Просторный и светлый зал уходил в небо. Через узкие отверстия стен из серого камня на гладкие дубовые столы, которые стояли по обеим сторонам от центрального прохода, падал бледный восточный свет. От пола поднимались два ряда тонких столбов с каннелюрами, которые, казалось, одни удерживали на себе все здание. Голос Натана разорвал тишину:

— Где мы?

— В сердце Малатестианы… Ее история начинается в 1452 году. Название произошло от имени Новелло Малатеста, владыки Цесены. Он был исключительной личностью. Предложив этот храм францисканцам, он выполнил проекты первых публичных библиотек. Это цвета его герба украшают письменные приборы. Посмотрите на изящество круглого витража, готические арки… — это архитектурный шедевр. Человека, который его построил, звали Матео Нути. Его вдохновила структура библиотеки доминиканского монастыря Святого Марка во Флоренции, придуманная Микелоццо несколькими годами раньше.

Внимательно слушая, Натан медленно ходил по большим плитам из обожженной глины. Множество окон, собранных из бесцветных стеклянных квадратов, наполняли комнату чистым рассеянным светом, который отражался в изгибах молочно-белых сводов. Он почти слышал шепот, молитвы монахов, чувствовал силу их убеждений.