Она гордо вскинула голову:

— Так ты говорил с ним?

— Да. Мы немного поговорили. — Хорошо. Ты меня успокоил.

— Чарльз знает, что ты придешь к нам на семейный праздник.

— В качестве твоей девушки? — решила уточнить Линда.

Ричард в знак согласия пробормотал нечто невразумительное.

— Ну что же. Начало положено.

По-своему, Ричард Бейли был таким же принципиальным, как и его брат. Если бы она занялась с ним любовью до того, как все разногласия с Чарльзом были бы решены, то очень скоро они оба оказались бы там, откуда начинали, вновь погрузившись в бездну стыда и отчаяния. И для Ричарда не имело бы значения то, насколько серьезными и глубокими были их собственные взаимоотношения.

Ричард чувствовал огромную неизбывную вину перед Чарльзом, и это его угнетало. Так было всегда. Чарльз считался хорошим сыном в семействе Бейли. Ричард — плохим. Хороший — плохой. Правый — виноватый. А к какой категории принадлежала она сама?

— Ты рассказал Чарльзу о том, что произошло между нами семь лет назад?

— Еще пока нет, — помедлив, ответил Ричард.

— Учти, если не скажешь ты, придется сказать мне. Я больше не собираюсь держать в секрете свою вину.

Мокрые джинсы Линды прилипли к лодыжкам. На ней все еще были трусики. Ричард обнял ее за плечи.

— Ежик!

Еще никогда в жизни Линда не чувствовала себя более доступной, чем сейчас. Но вслух произнесла:

— Я не готова к этому сейчас, впрочем, как и ты.

Ричард промолчал.

— Зачем бегать по кругу, мы же не цирковые лошадки! — в отчаянии произнесла Линда.

— Но мы с тобой живые люди. Чарльз давно спит со своей женой, а мы как заколдованные. Я не могу так больше!

— А как же насчет твоих высоких принципов? Как же твои отношения с Чарльзом? Разве не было бы предательством занятие со мной любовью снова? Или ты уже готов к очередной ошибке?

Ричард отшатнулся от нее с такой силой, что даже вода забурлила. Он долго ничего не отвечал. Ей вдруг стало холодно и тоскливо.

— Ты была права. И все, что случилось между нами, — дело прошлое.

Линда не верила его словам. И все же ей не хотелось становиться причиной серьезных разногласий между братьями.

— Скажи, Ричард, секс ослепил тебя или в наших отношениях есть нечто большее? — Линда села на пол, подтянула к себе колени и уткнулась в них лбом. Она ожидала ответа любимого мужчины, затаив дыхание.

— Я — взрослый мужчина и способен контролировать свои действия... — Он прервался. — Во всяком случае, я точно знаю, что и с кем делаю.

Что бы могли означать его слова? — устало подумала Линда.

Она пожала плечами, на которых мелкой бриллиантовой россыпью блестели капельки воды. Ричард потянулся за одним из роскошных полотенец, висящих в ванной. Линда наблюдала за ним краешком глаза: у него на теле, действительно, были шрамы. Розовая ломаная линия проходила вокруг его левого колена. Короткий, толстый шов обозначал то место, где острый камень поранил его бедро. У него была операция на позвоночнике — она это точно знала. Поэтому должны были быть и другие шрамы, спрятанные под полотенцем, которое он быстро обмотал вокруг бедер. Сердце Линды сжалось от боли, но она не позволила проступить на ее лице нежности.

Ее желание быть с ним не утихало. Шрамы не причинили его внешности ни малейшего вреда.

Он застегнул джинсы и повесил полотенце на место. Линда автоматически вернулась в категорию хороших девочек. И на этот раз — по собственному желанию.

— Тебе надо во что-то переодеться. — Его хрипловатый голос прозвучал весьма заботливо.

— Не бойся, не простужусь. Я по утрам обливаюсь ледяной водой.

Со вздохом сожаления она поднялась с пола, наклонилась и выловила бюстгальтер из ванны.

Наступит ли когда-нибудь их с Ричардом время? — на этот вопрос у нее ответа пока не было.

Когда Линда Спейс вернулась домой, там вовсю звонил телефон. Она подняла трубку.

— О, Линда, — смеялась Сьюзи на противоположном конце провода, — это ты? Я уже думала, тебя нет дома.

— Я только что пришла, — невеселым голосом ответила Линда.

— Судя по тону, у тебя нет никаких хороших новостей?

— Что именно тебя интересует, Сьюзи?

Та захихикала:

— А кто побежал искать Ричарда? И не вздумай отрицать. Я нашла твою заколку у нас на лестнице.

У Линды все внутри похолодело. Она в отчаянии бухнулась в кресло:

— Не скрывай от меня, как много известно Чарльзу, — наконец произнесла она в трубку.

— Только то, что и так очевидно: ты и Ричард влюблены друг в друга.

Линда не стала отрицать сказанное.

— И это все, что он знает?

— У него было мало свободного времени, чтобы думать о вас с Ричардом, — хихикнула Сьюзи.

— А-а. Ну да, я понимаю. Надеюсь, ты позвонила мне не за тем, чтобы рассказывать о своем преданном муже?

— Что за ерунда. Я позвонила для того, чтобы договориться с тобой насчет праздника. И хотела тебе признаться, что тоже кое-что скрывала от Чарльза. Но с некоторых пор мы поклялись быть честными друг с другом. Все и так запутано в жизни. И хотя секрет, который ты мне доверила, только твой и Ричарда, знать это и не иметь возможности поделиться с Чарльзом — значит вести себя низко по отношению к нему.

— Но ты понимаешь, как я себя чувствую после всего. И почему мне пришлось порвать отношения с Чарльзом. А теперь представь, как мучается Ричард. Сьюзи, пожалуйста, не вмешивайся пока во все это, хорошо?

— Да, я постараюсь. Тем более что Ричард все расскажет брату, я убеждена.

— Он сам знает, что лучше сделать это поскорее. Я тоже больше не могу оставаться главным участником этого...

— Преступления? — предположила Сьюзи.

— Можно и так сказать.

— Чарльз такой благожелательный, — Сьюзи пыталась успокоить подругу, — он все поймет.

Линда была с ней согласна. В глубине души она не сомневалась в том, что Чарльз Бейли все поймет. Сложнее было заставить Ричарда поверить в собственную невиновность. Если бы она смогла убедить его, они были бы вместе. И летали бы от счастья, как птицы.

...Линда без зазрения совести играла на чувстве сострадания Сьюзи до тех пор, пока та не подтвердила, что все будет держать в секрете до самого праздника. Затем спокойно повесила телефонную трубку и посмотрела в ночное окно.