Несмотря на пробоину в оболочке, шар по инерции продолжал подниматься. Неожиданно послышались громкие крики. Толлер обернулся и увидел, что их несет на воинский отряд.

Лица военных выражали не враждебность, а тревогу, и Толлер понял, что солдаты весьма смутно представляют себе, что происходит.

— Мы летим или падаем? — крикнула Джесалла.

— Пока летим. Зачем ты это сделала?

— Ты не знаешь?

— Нет.

— Я не могла иначе. Не могла позволить, чтобы он убил моего любимого.

— Но ты выстрелила в Леддравора! А он не щадит никого. Даже женщин.

— Ну и что?

— Ничего, но… — Толлер тяжело вздохнул.

— Что «но»?

— Надо выбросить все лишнее. — Он прошел в пассажирский отсек и принялся швырять за борт чемоданы. Солдаты, которые бежали за гондолой, радостно завопили, однако Леддравор быстро остудил их пыл; судя по жестам, он приказал доставить вещи на посадочную площадку. Скорость ветра составляла примерно шесть миль в час, что позволяло принцу следовать за кораблем, не особенно подгоняя своего скакуна.

Толлер проверил запас пикона и халвелла; оказалось, что кристаллов в избытке. Насчет топлива можно было не беспокоиться. Зато тревожило другое: корабль, несмотря на то, что горелка работала непрерывно, поднялся над землей всего на двадцать футов, и разрыв в оболочке продолжал расширяться.

Будь Толлер один, он не стал бы убегать и с радостью схватился бы с Леддравором, но теперь от исхода сражения зависела жизнь Джесаллы…

Прибытие на Верхний Мир оказалось совсем не таким, как ожидал Толлер. Он прибыл на планету-сестру — на Верхний Мир! — только для того, похоже, чтобы снова наткнуться на Леддравора, который своими зловещими повадками все сильнее напоминал птерту.

— Мы сумеем перелететь через горы? — спросила Джесалла.

— Надеюсь. — Толлер достал моток веревки и закрепил рычаг горелки в рабочем положении, чтобы не надо было его держать. — Вот только удастся ли нам набрать необходимую высоту?

— Знаешь, я не боюсь.

— Я тоже. Скоро наступит малая ночь, и под ее покровом мы, возможно, наконец-то отделаемся от этого мерзавца.

Малая ночь на Верхнем Мире тянулась дольше, чем на Мире; когда она миновала, оказалось, что до земли больше двухсот футов. Под кораблем проплывали нижние отроги гор, ни один из пиков видневшегося впереди хребта не казался настолько высоким, чтобы преградить путь.

Толлер сверился с картой, которую нарисовал во время полета.

— За горами есть озеро, — сказал он. — Если мы долетим до него…

— Толлер! Смотри, птерта!

Толлер бросил карту, взял бинокль и посмотрел в ту сторону, куда показывала Джесалла, но ничего не увидел и уже хотел было пошутить насчет того, что у страха глаза велики, как вдруг заметил прозрачный шар.

— Кажется, ты права. И она совершенно бесцветна. Что там писал Лейн? Бесцветная птерта… — Он передал бинокль Джесалле. — Найдешь хоть одну бракку?

— Я и не знала, что в бинокль так много видно! Ой, вон бракка! Толлер, ее тут полным-полно! Как такое может быть?

— Лейн утверждал, что бракка и птерта живут вместе… Но как она здесь оказалась? Возможно, у залпов бракки хватает мощности, чтобы выстреливать семена вверх, и те, преодолев пространство… Нет, вряд ли. Может быть, бракка растет всюду — и на Дальнем Мире, и на всех других планетах.

Предоставив Джесалле изучать растительность Верхнего Мира, Толлер посмотрел вниз, на Леддравора, который упорно преследовал воздушный корабль. Посадочной площадки отсюда видно не было. Казалось, Джесалла, Толлер и Леддравор одни на всей планете. Верхний Мир превратился в обширную, залитую солнцем арену, которая с начала времен ждала кровавого поединка…

Внезапно гондола накренилась, из дырки в баллоне вырвался поток горячего воздуха. Очевидно, корабль угодил в завихрение. Толлер посмотрел на вершину горы, что находилась ярдах в двухстах прямо по курсу. Если удастся перелететь через нее, появится время снова накачать баллон. Но нет, на это, к сожалению, рассчитывать не приходится.

— Держись! — крикнул Толлер Джесалле. — Мы падаем!

Он заглушил горелку. Несколько секунд спустя гондола ударилась о ствол дерева. Из дырки в баллоне со свистом вырывался воздух. Наконец баллон зацепился за ветки и повис на них. Веревки, которые соединяли его с гондолой, не выдержали и лопнули. Гондола рухнула наземь и перевернулась.

Толлер выбрался из-под гондолы, огляделся и помог встать Джесалле.

— Спрячься куда-нибудь, слышишь? Давай, уходи.

Джесалла прильнула к нему.

— Я останусь с тобой.

— Поверь, ты ничем не поможешь. Спасай нашего ребенка. Возможно, Леддравор не станет искать тебя, особенно если мне удастся его ранить.

Поблизости послышался храп синерога.

— Но как я узнаю, кто победил?.

— Если останусь в живых, я выстрелю из пушки.

— Толлер подтолкнул Джесаллу в спину. — Беги!

Джесалла, несколько раз обернувшись, исчезла за деревьями. Толлер вытащил меч и огляделся по сторонам, подыскивая место для поединка. Потом сообразил, что ведет себя глупо — какая разница, где прикончить этого негодяя? — и встал в тени трех деревьев, что росли, похоже, из одного корня.

Где же Леддравор? Почему его не слышно?

Толлер резко обернулся. Неслышно подкравшийся Леддравор метнул нож. Увернуться Толлер не успел, и ему не оставалось ничего другого, как выставить вперед руку, чтобы защитить голову. Лезвие вонзилось в ладонь, пропороло ее насквозь и чуть было не воткнулось Толлеру в левый глаз.

Толлер взмахнул мечом и отразил первый удар Леддравора, который решительно пошел в атаку.

— Кое-чему ты научился, Маракайн, — бросил принц.

— Меня всегда учили, что змея останется змеей, как бы ни притворялась.

— Зря стараешься. Тебе не удастся меня оскорбить.

— По-моему, я оскорбил только бедное пресмыкающееся.

На залитом кровью лице Леддравора мелькнула усмешка.

Толлер прикинул свои шансы.

Колкорронский боевой меч — клинок с обоюдоострым лезвием. Им можно было наносить только режущие и колющие удары, которые, вообще говоря, не составляет труда парировать, если у тебя хорошие глазомер и реакция. С учетом этого Толлер имел некоторое преимущество — он был на десять с лишним лет моложе ЛеДдравора. Правда, он ранен, значит, положение выравнялось: по крайней мере, так наверняка считает Леддравор. Впрочем, принц, похоже, не допускает мысли, что противник может оказать ему сопротивление: слишком уж заносчиво себя ведет.

— О чем задумался, Маракайн? Или тебе явился дух моего отца?

Толлер покачал головой.

— Мне явился дух моего брата. — Он удивился, заметив, что эта фраза лишила принца хладнокровия.

— Что ты ко мне привязался со своим братом?

— Ты ведь его убил, так?

Леддравор взмахнул клинком. Толлер легко отразил удар.

— Нет! Его синерог сломал ногу, а на моего он сесть отказался.

— Лейн не мог так поступить!

— Неужели? Между прочим, окажись он сейчас здесь, я бы с удовольствием прикончил вас обоих.

Толлера все сильнее беспокоила левая рука. Пора переходить к делу, иначе он настолько ослабеет от потери крови, что не сможет сражаться. Почему Леддравор настолько самоуверен? Толлер оглядел принца с ног до готовы и заметил, что Леддравор обернул основание меча толстой кожей, чтобы при случае стиснуть оружие обеими руками. Так часто поступали солдаты Колкорронской империи, поскольку благодаря этакой малости обыкновенный клинок превращался в двуручный. Признаться, Толлер не понимал, какие выгоды это может принести Леддравору, но решил быть начеку.

Толлер атаковал первым, нанес несколько ударов слева и справа. Леддравор легко парировал, однако чувствовалось, что он устал. Толлер было возликовал, но тут же осадил себя. Неужели Леддравор преследовал его только затем, чтобы вступить в неравный, заведомо проигранный бой?

Настал черед принца. Он обрушил на Толлера град ударов, последний из которых чуть было не достиг цели. Толлер вовремя отпрыгнул. Даже утомленный долгим преследованием принц оставался чрезвычайно опасным противником. Ну ничего, надо попробовать измотать его вконец, не давать ни секунды передышки…