— Не помешало бы побольше свежей воды, ваше величество, — ответила Джесалла. — А так нам всего хватает.

— Ясно. — Чаккел помолчал. — Я забираю вашего синерога, поскольку у нас их всего семь, но оставлю охрану. Когда соберетесь выбраться на свет, позовите солдат. Договорились?

— Да, ваше величество. Мы вам очень обязаны.

— Полагаю, твой пациент не забудет этого, когда выздоровеет.

Чаккел повернулся и зашагал к выходу из пещеры. В его движениях сквозила уверенность человека, сознающего, что он достиг того, к чему стремился.

Проснувшись, Толлер увидел, как Джесалла сортирует собранные растения. Она разложила их перед собой на земле и беззвучно шевелила губами, размещая образцы в порядке, который сама придумала. За ее спиной сиял яркий чистый полукруг Верхнего Мира.

Толлер осторожно сел, взглянул на груду камней в глубине пещеры и быстро отвернулся, чтобы не увидеть огонька. Лишь когда огонек исчезнет, станет ясно, что он окончательно поправился.

Джесалла подняла голову.

— Ты там что-то заметил?

— Нет, — ответил он, пытаясь улыбнуться.

— Между прочим, ты постоянно глазеешь на эти камни. Что у тебя за тайна? — Явно заинтригованная Джесалла подошла к Толлеру и присела рядом. Внезапно ее глаза удивленно расширились. — Толлер! Там что-то светится!

Она проворно и легко вскочила и направилась в глубь пещеры.

Толлер хотел было остановить ее, но обнаружил, что лишился вдруг дара речи. Джесалла принялась разбирать камни. Вот она сунула руку в щель между обломками, что-то достала и двинулась обратно, чтобы показать находку Толлеру. Это оказался крупный плоский камень, поверхность которого разделяла пополам искрящаяся белая полоска.

— Какое чудо! — выдохнула Джесалла. — Что это?

— Я не… — Поморщившись от боли, Толлер потянулся к своей одежде, пошарил в кармане, извлек подарок отца. Сразу стало ясно, что камень и отцовский подарок очень похожи друг на друга.

Джесалла погладила пальцем зеркальную поверхность.

— Где ты это взял?

— Мне подарил отец… мой настоящий отец… в Хамтефе, перед самой своей смертью… Он сказал, что нашел его давным-давно. До моего рождения В провинции Редант.

— У меня странное чувство. — Джесалла взглянула на туманный, загадочный диск Старой Планеты и вздрогнула. — Что если мы не первые, Толлер. Что если все это уже было?

— Может быть. Важно другое. Чтобы никогда..

— Толлер не докончил фразы.

Он приложил ладонь к инопланетному камню ощутил, какой тот холодный, и вдруг поверил, что сумеет сделать так, чтобы будущее не напоминало прошлое.

Современная цивилизация отличается парадоксами: с одной стороны, высокий уровень комфорта, изобилие, мощная техника, обслуживающая различные потребности человека, с другой — невиданные перегрузки, физические, психические, психологические, которыми приходится расплачиваться за все эти дары. Велика ли плата? На этот вопрос пытается найти ответы физиология экстремальных состояний, поле деятельности которой сегодня широко — от космической, морской или авиамедицины до гигиены труда. Изучая человека в экстремальных условиях, можно иногда обнаружить состояние, которому трудно найти место в существующих классификациях форм патологии. Очевидно, человеке экстремальных ситуациях может выходить за рамки общепринятых физиологических норм. Более того, он способен не только вынести новое для себя, запредельное, состояние, но и какое-то время пребывать в нем. Почему, как и насколько это возможно, определяет прикладная наука — физиология экстремальных состояний.

Когда-то жажда познания нового побудила человека выйти из пещеры, идти нехожеными тропами, преодолевать водные просторы и горные вершины, открывать и осваивать земли. Так человек создавал себе экологическую нишу на своей планете, пока им наконец не овладело желание выйти в космическое пространство. Возможно ли там расширение среды обитания людей? Какой биологической ценой дастся это расширение? Это предмет изучения современной космической медицины и биологии.

ОКОЛОЗЕМНЫЙ КОСМОС сегодня кажется достаточно «обжитым»: в нем побывало более трехсот двадцати человек, в том числе и десять женщин Однако до первого появления землянина в космосе на Земле были проведены тысячи экспериментов по изучению как космического пространства, так и факторов, с которыми придется столкнуться обитателям кораблей. Их конструкции предусматривали максимум защиты человека от соприкосновения с космосом: системы жизнеобеспечения имитировали на корабле земные условия. Давление, температура, состав воздуха, влажность — все, как на Земле. И все же человека надо было готовить к встрече с космосом: эту задачу решали специалисты Института биофизики Минздрава СССР, Института медико-биологических проблем (того же Минздрава), ряда других исследовательских центров страны.

Еще в конце 50-х годов автору этих строк, тогда выпускнику 2-го Московского мединститута, посчастливилось работать в лаборатории профессора Ю. Г. Нефедова, проводившего многие пионерские исследования в области экстремальных состояний Изучалось, например, состояние людей в условиях длительной изоляции (герметично замкнутое пространство) при нормальном атмосферном давлении. Тогда было проведено более 80 групповых экспериментов, длительность которых постепенно возрастала. Новую страницу в космонавтике открывал годичный эксперимент, где в качестве испытателя принял участие и врач, мой коллега Герман Мановцев. Появился ряд «долгожителей» герметично замкнутого пространства, их суммарное время пребывания в термокамере составляло 200, 300 суток, потом год и более. Рекордсменом в этом ряду остается до сих пор Гермен — 488 суток.

Было подтверждено предвидение К. Э. Циолковского: на борту космического корабля для длительных полетов требуется создать экологический цикл, подобный существующему в земных условиях. Одновременно выяснялось, какие запасы кислорода, воды, пищи требуются для полетов той или иной продолжительности. Но главным было «открытие» — длительное пребывание человека в герметично замкнутом пространстве возможно, оно практически не отражается на состоянии здоровья, приводя лишь к появлению определенных функциональных сдвигов.

За всю историю экспериментов в барокамере было два случая, когда испытатели до срока «выходили» из опыта (не только ухудшение самочувствия испытуемого, объективно регистрируемое, но и просто его просьба — основание для прекращения исследования). Так вот, в первом случае у испытуемого возник приступ истерии от страха. Во втором — во время первой ночевки в камере у одного из испытуемых появилось ощущение удушья, невозможности переносить замкнутое пространство (явление клаустрофобии). Однако после беседы утром с руководителями эксперимента испытатель, молодой паренек, только что вернувшийся из армии, продолжил опыт. Потребовалось еще раз внимательно объяснить ему, что страх безоснователен, что воздух в камере не отличается от обычного ни по качеству, ни по составу. Этот случай подтвердил значимость психо-физиологического отбора испытателей и будущих участников космических полетов. Квк показал дальнейший опыт, подобные срывы возможны у совершенно здоровых людей. Стало также ясно, что каждый человек, даже длительное время находящийся в гермообъеме, полностью восстанавливается.