Круглая площадка на решётчатых опорах словно плыла, как океанский корабль, вровень с вершинами деревьев. Её обдувал сильный, тёплый ветер, заливало жаром полуденное солнце, а надо всем этим возносилось ослепительное, бездонное небо. Над головой летели лёгкие облака, и казалось, что остановка – это большой, океанский лайнер, он стремительно плывёт вдаль, а капитан Эоэлла стоит на носу корабля и отважно смотрит вперёд. Впереди виднеются неведомые земли, которые только и ждут того, что она откроет их для всего человечества.

Девушка поправила бейсболку, снова достала и надела блестящие каффы с наушниками, включила плеер и запрыгала под музыку, благо остановка была пуста.

Внизу, маленькие такие при взгляде с высоты примерно пятнадцатого этажа, гуляли дети, молодая мама катила коляску с младенцем, собака бегом тащила парня на поводке, старики заняли лавочку в тени деревьев. За рощей, на холмах недалеко от остановки виднелись дома одного из пригородных посёлков.

В небе появилось сверкающее пятнышко, приблизилось, спикировало, вырастая в размерах и превращаясь в летучую обтекаемую машину размером со старинный микроавтобус. Маршрутное аэро-такси повисло над посадочной площадкой, гостеприимно распахнулись раздвижные двери. Эо запрыгнула в салон, который был посвободнее, нежели предыдущий, и полетела домой.

3.

Дом, как рассказывали родители, был построен прадедушкой более ста лет назад, на краю пригородного посёлка, возле самого леса. С тех пор его несколько раз ремонтировали и подновляли, но архитектуру не меняли.

Эо вприпрыжку пробежала по тропинке, петляющей между деревьев, от остановки к деревянному трёхэтажному зданию под двускатной крышей. Остановилась на минутку, чтобы полюбоваться старыми яблонями среди кустов малины, застеклённой верандой возле резного крыльца, мансардой с крошечным балкончиком, фигурным коньком на крыше… И вошла в распахнутые ворота.

Из-под крыльца выглянула овчарка Мушка и гавкнула ленивое приветствие. На садовых качелях важно восседал нахохлившийся голубь. Толстый шмель пытался влезть в крупный колокольчик, цветок сгибал и качал стебель, норовя стряхнуть насекомое, которое продолжало упрямо цепляться за лепестки.

Эо вдруг осознала, что бродит вокруг дома и медлит, не решаясь зайти внутрь. Словно прощается надолго. А ведь практика продлится всего три месяца, даже меньше, если считать время, которое проведут именно на Тлоре.

Девушка вздохнула, улыбнулась и взошла по ступенькам крыльца.

На веранде, в круглом кресле, подвешенном цепью к потолку, свернулась клубком кошка Пуша. Тихо щёлкал, качаясь, маятник настенных часов. Синие тропические фиалки выглядывали из-за тюлевой занавески.

По дому разносились умопомрачительный запах малинового пирога и песенка «Katzenjammer» про чай с корицей. Эо невольно расплылась в улыбке до ушей и мечтательно возвела глаза к потолку.

Из кухни выглянула мама – волосы подвязаны косынкой, передник в варенье, руки обсыпаны мукой. М-м-м, редкий случай, сегодня будущую практикантку побалуют домашним вкусненьким перед дальней дорогой.

-Эленька, как всё прошло?

Эо не удержалась и подпрыгнула на месте, взмахнув руками.

-Отлично! Уроков почти не было, в основном только собрание, меня утвердили, я полечу на Тлору! Урра-а!!!

Мама нахмурилась было, это именно она в первую очередь была против инопланетной летней практики. Но потом всё-таки улыбнулась.

-Иди в гостиную, отпразднуем твои достижения, пирог скоро будет готов. Папа уже приехал.

Папа вышел на веранду и распахнул объятия. Эо взвизгнула, подбежала, повисла на нём вместе со своим рюкзаком. Он покружил её немного и поставил обратно на пол, слишком быстро, пожалуй.

-Папа! А как это ты дома оказался? Ты что – лекции отменил?

Он широко улыбался.

-Отменил. И на завтра отменил, сам вас в космопорт отвезу. Ничего, один разок обойдутся мои студенты, не каждый день дочь на практику провожаю. Ну, Эо, давай рассказывай. Как всё прошло, что сегодня было? Почему ты так рано?

Она хихикнула.

-А я с собрания сбежала, только объявления дождалась! Да многие так сделали. А до этого у нас была только одна пара, ОБЭБ. Основы биоэнергетической безопасности, - быстро поправилась Эо, вспомнив, что папа не любит аббревиатуры. Ещё бы ему их любить, особенно эту, которую хулиганистые школьники быстро переделали на матюги по созвучию.

-Группы утвердили! Папочка, я лечу, лечу на Тлору, иииии!!!

Она даже несолидно взвизгнула от восторга.

Папа похлопал её по плечу.

-Да, моя птичка-бабочка. Ты молодец, заслужила! Беги, переодевайся, сейчас отмечать будем. Я бутылочку лёгонького игристого взял.

Мама снова выглянула из кухни.

-Витя! Как можно?! Ты собрался спаивать ребёнка?!!

Папа засмеялся.

-Ничего-ничего, Ларчик, сегодня можно, как на Новый год и в день рождения! Совсем немножко!

Прозвенел сигнал старлайна, зажглась большая стерео-панель, и на ней появилось лицо бабушки. Вовсе не похожая на старушку, бодрая моложавая женщина улыбалась с экрана.

-Эюшка! Как я за тебя рада! Идёшь по моим стопам! Я успею тебя проводить, сегодня вылетаю, завтра прибуду прямо в космопорт. Как здорово, что вам вернули старую школьную форму, я в такой ходила когда-то, почти что век назад! Как меня умиляет это элегантное коричневое платьице с плиссированной юбочкой, с кружевными манжетами и воротничком, и беленький фартучек с воланами!

Бабушка звонила с другой стороны земного шара, из очередной экспедиции. У неё за спиной высились заснеженные горы, протянулась наискось нитка фуникулёра, а сбоку на огромном бетонированном поле выстроились белоснежные авиалайнеры….

Потом пили цветочно-кипрейный чай, заедая пирогом. В конце праздничного обеда Эо получила пол-бокала игристого, выпила его под бдительным оком мамы.

И поднялась к себе наверх, в мансарду, чтобы начать собираться.

4.

В мансарде были устроены кладовки для хранения памятных и сезонных вещей, а также несколько жилых комнат.

Эо очень нравилась её комната со скошенным потолком, обшитая деревянными панелями, некрашеными, естественных, тёплых, охристых оттенков. Как маленькая, уютная шкатулочка.

Девушка присела на диван, достала из рюкзака толстую тетрадь. На обложке было выведено округлым, ровным почерком: «Полевой дневник Эоэллы Лаврушиной».

Бабушка учила её каллиграфии, утверждая, что для развития мышления и мелкой моторики лучше уметь писать руками на бумаге, а не тыкать по клавишам в унибуке. И вообще, лучше многое уметь делать руками, например, шить, вязать, вышивать. А если уж пишешь на бумаге, а не в электронном файле, то лучше это делать красиво, тонким пером, позволяющим выводить изящные линии.

Но Эо любила шариковые ручки, потому что пером пишется гораздо медленнее. В школе кое-кто хихикает над ней и над преподавателями ОБЭБ, которые, как её бабушка, тоже считают обязательным в том числе бумажное письмо. Да и ладно, пусть себе хихикают…

Выбирая будущее дело, Эо колебалась между филологией, лингвистикой и этнографией. Была твёрдо уверена только в том, что именоваться её специальность будет непременно с приставочкой «экзо-». В нынешнее время науки с приставочкой «экзо-» в названии бурно развиваются, и связанные именно с ними профессии выбирают многие люди.

Эо пробежалась глазами по полкам стеллажей, заполненных книгами и компьютерными носителями, новыми и старыми.

За окном мягко зашелестел дождь, солнечный, сияющий, удивительный и прекрасный. Эо видела такой дождь летом довольно часто, а всё равно каждый раз любовалась. В комнате было светло и тепло. В этом доме было всегда тепло – во всех смыслах.

Эо переоделась в бирюзовую пижаму с воланами и открыла свой дневник, он распахнулся на старой записи.

«...У меня только одна претензия к Казанцеву. Почему его герои, такие хорошие и правильные во всём остальном, не спасли утопившуюся Эоэллу? Даже не попытались! И любые аргументы в пользу невмешательства я не приму!»