Джульетта смотрела на фиолетово-черную покачивающуюся водную гладь, освещенную серебристым светом звезд. Как здесь красиво, какое соблазнительное и обманчивое спокойствие. Она понимала, почему Марку здесь так нравится.

Ей не хотелось привязываться к нему, обладателю многих секретов, к мужчине, который обручен с морем. Нуждаться в ком-либо означало навлекать на себя страдания и горе. Однако бороться с судьбой бесполезно.

Джульетта закрыла глаза и глубоко вдохнула холодный морской воздух. Честно говоря, она ничего не понимала. Понадобится время, пока все прояснится, а его становилось все меньше. Именно в такие мгновения она желала обрести хотя бы толику способностей матери угадывать будущее.

Позади она услышала шорох. Марк проснулся. Она не шевелилась, ждала, пока он подойдет к ней, совершенно обнаженный, и обнимет сзади.

Марк поцеловал ее в висок, глубоко вздохнул, точно хотел втянуть ее в себя.

— Ты давно встала? — хриплым голосом спросил он.

— Только что, — ответила Джульетта. — Мне хотелось посмотреть на воду, на горизонт. Какое оно красивое, это море.

Марк прижался подбородком к ее плечу и посмотрел в иллюминатор.

— Почти такое же красивое, как и ты.

Джульетта устало покачала головой. Ей хотелось плакать.

— Не дразни меня, Марк.

— Я и не собираюсь. Ты такая красивая! Прелестнее создания я никогда не встречал.

— Ты поэтому привел меня сюда?

— Что?

— Ты вчера говорил, что привел меня сюда не для того, чтобы утомить до смерти. Ты привел меня сюда, чтобы льстить?

Марк долго молчал, стоя неподвижно, она чувствовала лишь его дыхание на своих волосах. Наконец он шире раскрыл иллюминатор и показал рукой на море:

— Я привел тебя сюда, чтобы ты посмотрела на это.

— На воду?

— Да. Джульетта, что такое море?

— Волны, рыба. Водоросли?

Марк резко рассмеялся:

— Ну да, это все можно увидеть в море. Но море означает… свободу.

Джульетта думала почти так же, она тосковала по свободе.

Марк пристально смотрел на нее:

— На этом корабле мы все свободны, не зависим ни от государства, ни от хозяина. Можем плыть куда пожелаем, увидеть мир. Наши имена, наше прошлое, наши раны ничего не значат.

Джульетта почувствовала, как на нее нахлынула волна чистого томительного желания. Как Марк узнал о ее сокровенных желаниях? Быть свободной, увидеть все чудеса света. Она качнулась в его сторону, и он поймал ее в крепком объятии. Соленый ветер окутал их, на мгновение они остались наедине с морем, наедине с собой.

— Я могу дать тебе это, Джульетта, — прошептал Марк. — Я не богач, не могу одарить тебя ни дворцами, ни титулами, но могу дать тебе свободу. Если тебе будет грозить опасность, если я тебе когда-либо понадоблюсь, я буду рядом с тобой. — Марк снял с мизинца маленькое золотое кольцо с рубином — кольцо с портрета его матери и вложил его в руку Джульетты. — Носи его. Если понадоблюсь, пришли его. И я услышу тебя.

Джульетта уставилась на кольцо, сверкавшее кроваво-красным цветом среди убывающей ночи.

— Марк… — произнесла она, не веря своим глазам и ушам.

— Нет, — ответил он. Взял кольцо и надел ей на палец. Оно пришлось впору, золото согревало. — Сейчас не говори ничего. Уже поздно. Пора отвезти тебя в город.

У Марка заболели плечи, пока он работал веслами, приближая лодку к огням Венеции. Однако знакомая старая боль доставляла ему удовольствие, отвлекая от мыслей о том, что произошло ночью.

Джульетта молча сидела напротив него, надев плащ и маску. Ее окутала непроницаемая тьма. Решение отвезти ее на корабль он принял не раздумывая, увидев, как Эрмано вышел из ее магазина. Ему хотелось увезти ее далеко, туда, где они могли бы остаться наедине, самими собой, честными друг с другом. Хотя бы до определенных границ. Марк рассказал ей о том, что узнал во Дворце дожей, о безликих силах ненависти и алчности, окружавших их, о ядовитом тумане, наступавшем им на пятки. Джульетта была умна, но непредсказуема. Он знал, что она привыкла жить среди опасностей, прикрывшись старинной маской. Интересно, как она поступит, когда обнаружит сети, которые ей расставил Эрмано? Пренебрежет ли его тщательно продуманными планами, вынудит его действовать прежде времени? Марк не мог так рисковать. Во всяком случае, не сейчас, иначе они оба могут поплатиться жизнью.

Однако Марк говорил от всего сердца, когда клялся, что не даст ее в обиду. Он предоставит ей свободу, если она позовет его. Он прибыл в Венецию с ледяным сердцем, готовый пойти на все, чтобы отомстить за прошлое и выполнить давние клятвы. Именно к этому он готовил себя все эти годы и теперь был близок к цели! Он предвкушал месть. Но затем он пришел в магазин Джульетты, и все изменилось. Мир накренился, и Марк не мог выпрямить его.

Даже физическая близость, вкус и ощущение ее тела не утолили его жажду. Даже отдаваясь ему, она не отдала себя целиком, оставив легкий шлейф неизвестности. Марк хотел постичь ее секреты, не раскрывая в обмен свои тайны.

То, что он нашел в Венеции Джульетту, стало неожиданным подарком, упавшим в его руки в самое мрачное время — время, когда можно было добиться желаемого или погибнуть. Марк не хотел лишиться этого подарка. И чем больше времени проводил с ней, тем больше жаждал ее. Однако он не знал, как удержать ее.

Марк покачал головой и сильнее налег на весла. Вода плотно облегала лодку, они приближались к городу, удаляясь от спокойствия моря. Джульетта заерзала на сиденье, поправила плащ, и он почувствовал пьянящий запах жасмина, издаваемый шерстяными складками. От ее запаха у него закружилась голова, он пьянел от его сладости.

Наверное, он сошел с ума! Он любил испанского поэта Хуана Боскана, восхищался его изысканным языком, его высказываниями о религии, природе, романтической любви, долге. Однако раньше не очень понимал самую распространенную метафору поэта: любовь — это лихорадка в крови, безумие, которое может излечить лишь смерть. Теперь же убедился, что это правда. Страсть к Джульетте вспыхнула ни с того ни с сего. Марк не мог предвидеть развитие ситуации, которая могла закончиться их союзом, раскрытием секретов или холодной могилой.

— Спасибо, что показал мне свой корабль, — тихо сказала Джульетта. — И за это кольцо.

— Джульетта, я говорил серьезно, — ответил он. — Если понадоблюсь, только позови меня.

Она кивнула, уставившись на свои руки, сложенные на коленях. На ее пальце сверкало кольцо его матери, будто найдя свое истинное место.

— Я только надеюсь, что однажды смогу подарить тебе столь же красивый подарок.

Марк покачал головой, почувствовал резкий укол от сознания собственной вины.

— Ты мне ничего не должна. Ты и есть мой подарок.

Джульетта снова умолкла, сжала пальцы в кулак, будто оберегая кольцо. Судоходный путь сужался, покинув открытую лагуну, они уже были не одни, вокруг появлялось все больше лодок — частные гондолы, барки с накрытыми столами. Зазвучала музыка. Настоящая жизнь, кипевшая на «Елене Марии», свобода на воде — все это осталось позади, уступая место призрачному карнавалу.

Или же — это всего лишь мечта? У Марка не нашлось ответа.

Джульетта продолжала молчать. Вскоре они причалили к пристани рядом с ее сквером. Оба долго сидели друг против друга, неподвижно, безмолвно.

— Когда я снова увижу тебя? — тихо спросил Марк, отложив весла в сторону и протянув к ней руки.

Джульетта робко поцеловала его, с безграничной нежностью провела пальцами по его лицу.

— Не сегодня и не ночью, — прошептала она. — Я должна закончить кое-какую работу. Встретимся завтра вечером. Приходи в магазин, когда стемнеет.

Марк кивнул, она выскользнула из его рук, поднялась на набережную, прежде чем он успел помочь ей. Не оглянувшись, исчезла среди пьяной толпы, оставив вокруг него лишь запах жасмина.

Марк ударил кулаком по борту лодки, в его ладонь впились занозы. Он даже не почувствовал этого.