С улыбкой мы подали друг другу руки, попрощались, и я ушел.

Вернувшись в «Мэлинсон», и поставив машину в гараж, я поднялся к себе. Стоя перед зеркалом в прихожей, сказал своему отражению:

— Ну, парень, ты выиграл! Все отлично. Усталость как рукой сняло. Теперь я избавился от «тайваньского» чувства раз и навсегда.

Стрелки часов показывали четверть двенадцатого. За окном стоял солнечный день.

Выпив немного виски, я позвонил горничной и попросил разбудить меня в шесть часов и принести двойной «мартини».

Потом разделся и нырнул под одеяло.

Звонок разбудил меня чуть раньше шести, и я попросил девушку прислать мне вместе с «мартини» «Вечерние новости».

Попивая коктейль, я читал отчет, напечатанный в газете.

Допив ««мартини»» и приняв теплый душ, я спустился в ресторан пообедать. Во время еды голова была занята мыслями о Пэлле.

Единственное разумное решение в его жизни это самоубийство. Тем самым, он избавил массу людей от хлопот и потери времени.

Отличная пара — Рико и Пэлл. Разница между ними в том, что у Рико была хорошая голова, а Пэлл только думал, что умен. Рико здорово выиграл, когда выкупил у Пэлла согласие остановить развод. Это был мастерский удар. Даже если бы все открылось, он остался бы ни при чем. Миссис Айвери все еще оставалась его женой, и за развод Рико мог бы потребовать кругленькую сумму. Кроме того, был еще один возможный объект шантажа — Пэлл.

Пэлл это знал, но надеялся, что Рико не заявит в полицию. Он недооценивал Рико: это был парень с самыми крепкими нервами на свете, острым умом и большим жизненным опытом. Наверное, достаточно много людей, как мужчин, так и женщин, будут рады узнать, что Рико настал конец.

Официант прервал эти размышления, сообщив, что меня просят к телефону. Это снова оказался Селби:

— Мистер О'Хара, я пытался дозвониться раньше, но вы спали, и я решил вас не беспокоить. Мне очень неудобно за свое поведение; наверное, вы просто не могли быть тогда откровенны.

— Да, действительно. Теперь-то вы все знаете?

— Да, — последовал ответ. — Все. Сегодня в Стейнхаст приезжал Главный полицейский инспектор Миллин. Он передал нам содержание ваших показаний и разговор с Пэллом. Мистер Миллин шутливо заметил, что не знает, что с вами делать: то ли наградить медалью, то ли осудить за то, что вы отнимаете хлеб у полиции.

Я усмехнулся:

— Он решил, насколько я знаю, упомянуть меня в статье, опубликованной в «Вечерних новостях». Этого вполне достаточно.

— Миссис Айвери, — продолжал Селби, — просила передать, что выражает благодарность за проявленную отвагу и упорство. Она…

Я не дал ему договорить:

— Не согласен: если я беру деньги, то считаю своей обязанностью непременно выполнить задание наилучшим образом. Порядочность отсутствует у большинства детективов, так как часто бывает, что это качество мешает работе.

— Миссис Айвери говорила, что между вами произошел некий инцидент, в результате которого вы вернули ей деньги. Она попросила меня передать чек на тысячу фунтов. Но может быть, вы хотите прибавки? У меня есть полномочия увеличить гонорар.

— Нет. Достаточно тысячи фунтов. Изначально оговаривалась именно эта сумма.

— Вам выслать чек в отель «Мэлинсон»? — поинтересовался Селби.

— Спасибо. Вышлите его в конце следующей недели: в ближайшее время — собираюсь уехать из Лондона отдохнуть. Если не вернусь к этому сроку, пусть чек подождет.

— Отлично, мистер О'Хара. Еще раз благодарю за все, что вы сделали для миссис Айвери.

Я повесил трубку и отправился в бар. Там сейчас никого не было, и только Джордж — бармен — протирал бокалы, насвистывая какую-то мелодию.

Заказав двойное виски с содовой, я устроился за столиком в углу.

Вот так закончилось дело миссис Айвери. Я совершенно вымотался, но получил причитающуюся тысячу фунтов.

Оценив свои финансовые возможности, я понял, что после покупки машины и прочих расходов (вместе с тысячей миссис Айвери), у меня остается одиннадцать сотен фунтов. Неплохо. Никогда не имел столько денег с момента возвращения с Тайваня.

С тысячей сто в кармане можно начать все заново. Сниму новый офис, найму секретаршу. Да и статья в «Вечерних новостях» должна сыграть не последнюю роль: люди прочтут и запомнят мое имя, да и Селби может когда-нибудь обратится ко мне за помощью. Я еще покажу конкурентам! Нужно только хорошо работать.

Напряжение, копившееся все эти пять дней, спало и теперь мне стало как-то не по себе.

Неужели я потерял миссис Айвери?

И сразу же понял, что это так. Она была — само совершенство: мне нравилась ее внешность, манера говорить, взгляд… все!

И что же осталось? Не осталось ничего, я потерял ее навсегда… Все прошло. Только в памяти останутся три картины: она в розовом платье с синими карманами; в малиновом халате и в сером шерстяном платье. Три картины и тысяча фунтов стерлингов.

Какой позор — я взял с нее деньги!

Допив впеки, понес стакан к бару.

Вдруг открылась дверь и вошел Куинсли. Заметив меня, начал приближаться с улыбкой:

— А… вот вы, где. Мне сказали, что вы отправились выпить.

Предложив ему то же и не дождавшись ответа, я заказал два виски с содовой.

— Всего час назад я вернулся из Стейнхаста. Миссис Айвери довезла меня до Лондона, попросив встретиться с вами.

— Как чувствует себя Эсмеральда?

— А вы не знаете? — тихо удивился он. — Ее больше нет. Бедная девочка… Она умерла прошлой ночью. Не могу передать, как мне ее жаль. Вчера позвонила миссис Айвери. Но я ничего не успел сделать. Да и не мог помочь ей больше, чем местный врач: Эсмеральда зашла слишком далеко. Умерла она тихо. Слава богу, легкая смерть.

Слово «легкая» Куинсли произнес, почти как «хорошая».

— Там присутствовали и ее родители, — продолжал он. — Сегодня они забрали тело. Ее похоронят где-то рядом с их домом. Печальный оказался конец, — доктор вздохнул. — Ну, мне пора к пациентке. Мертвых не воскресишь. Рано или поздно…

— Она что-нибудь говорила перед смертью? — Он покачал головой:

— Почти ничего. Все время находилась без сознания. У нее было плохое сердце, и этого потрясения оказалось достаточно… — доктор отпил немного виски. — В конце концов, это не так уж плохо, что этим кончилось.

— Она слишком далеко зашла с наркотиками. Не уверен, что ее можно было вылечить. Промучившись, они наконец-то освобождаются от этой зависимости, но только вам начинает казаться, что все нормально, как все начинается сначала. Эсмеральда была слабой и несчастной девушкой. Мне кажется, такой исход для нее даже лучше, чем полная мучений жизнь.

Я кивнул. Доктор улыбнулся:

— Ее последние слова показались мне немного странными. Она говорила очень тихо, почти шепотом, но я расслышал слова достаточно хорошо: «Мне нравится Кэрил — Кэрил — Дед Мороз… Я сняла его с дерева…» Может эти слова были адресованы вам?