По окончании боев, 29 марта — 10 апреля 1945 г., штаб артиллерии 3-го Украинского фронта в присутствии представителей НИБТполигона, Наркомата вооружения и артупрапления СА вновь проводил обследование подбитых немецких боевых машин в районе оз. Балатон, канал Елуша, канал Капош. Цеце, канал Шарвиз. Секешфехервар.

В ходе работы комиссия учла и осмотрела 968 сгоревших, подбитых и брошенных танков и САУ, а также 446 бронетранспортеров и автомобилей повышенной проходимости (правда, в общий зачет вошли также многие машины, учтенные в ходе февральской инспекции). 400 машин, представляющих наибольший интерес, были изучены и отмаркированы. Особому исследованию подверглись все тяжелые танки, а также новые образцы самоходной артиллерии и тяжелых пушечных бронеавтомобилей. Среди изученных 400 сгоревших танков и САУ наличествовали 19 танков «Тигр Б», 6 танков «Тигр», 57 танков «Пантера», 37 танков PzKpfw IV, 9 танков PzKpfw III (большую часть которых составляли огнеметные, командирские танки и танки артиллерийских наблюдателей), 27 танков и САУ венгерского производства, а также 140 штурмовых и самоходных орудий и 105 инженерных машин, бронетранспортеров и бронеавтомобилей. Среди обследованных образцов преобладали подбитые артиллерийским огнем (389 машин), и лишь небольшая часть подорвалась на минах или была выведена из строя иными средствами (например, один танк «Пантера» по всем признакам был сожжён бутылкой КС). По главным статистическим показателям эти исследования в основном повторяли февральские. Новым было то, что количество снарядных пробоин, сделанных 76-мм и 57-мм орудиями, приблизительно сравнялось, а также немного (на 2,5–3,2 %) увеличилось число пробоин, сделанных крупнокалиберными (100–122 мм) боеприпасами.

Последняя немецкая наступательная операция планировалась с большим размахом, но даже в это время (зима-весна 1945 г.) все расчеты немцами проводились на основе недооценки возможностей противника. Эта операция очень интересна тем, что немецко-венгерские танковые силы представляли собой ни с чем не сравнимый конгломерат почти из всех типов танков и САУ, которые когда либо были на вооружении немецких и венгерских войск. В тактическом отношении немецкие танковые силы проявили себя много слабее, чем в сражении под Курском. Точный расчет и грамотное маневрирование, которые имели место в 1943 г., теперь сменились туповато-фанатичными попытками «сокрушения стены» советской обороны, что в условиях распутицы и отсутствия господства в воздухе было практически невозможно.

Свалка трофейной артиллерии и бронетехники.

A scrapyard of captured artillery and armoured vehicles.

Вновь, как и в сражении под Курском, основой советской обороны была дивизионная и противотанковая артиллерия, применявшаяся чрезвычайно массово. Слабым местом советской противотанковой обороны традиционно явилась низкая стойкость пехотного прикрытия, которое часто не выдерживало даже первоначальных ударов немецких танков и беспорядочно отступало. Это было связано скорее всего с «наступательным» настроением, царившим в сознании советских солдат весь 1944 г., когда войска отвыкли от вида наступавших немецких войск, а также с тем, что значительную часть пополнения 3-го Украинского фронта составляли призывники из освобожденных областей, так как фронт считался неосновным.

Тактически советская противотанковая, дивизионная и самоходная артиллерия проявила себя с самой лучшей стороны. Твердо укоренились приемы ведения огня с коротких расстояний в наиболее уязвимые места танков и САУ — борта и корму. Это достигалось применением тактики «огневых мешков», которые образовывались силами 3-х — 4-х батарей.

Интересно отметить также и то, что соотношение потерь наступавших к оборонявшимся составило более 10 крат в пользу оборонявшихся. Это было вызвано рядом причин, среди которых назывались большая концентрация советской артиллерии, господство в воздухе советской авиации (более 6 полков штурмовой авиации), а также недостаточная боевая выучка немецких войск и не вполне грамотное управление войсками со стороны немецкого командования.

Захваченный танк передовых артиллерийских наблюдателей Beobachtungpanzer III. Боец держит в руках оторванную имитацию орудия. Р-н Секешфехервара.

A captured Beobachtungspanzer III. The Soviet soldier is holdind the dummy gun barrel.

Подбитая САУ Jagdpanzer IV с сорванной внутренним взрывом рубкой.

An early Jagdpanzer IV heavily destroyed by an internal explosion.

Уничтоженная «Пантера» Ausf G. Обратите внимание на растрескавшийся лобовой лист и попадание снаряда в бортовой редуктор.

A destroyed Panther Ausf G. After the sniper hit in the rediction gear the tank lost the ability to move and was quickly destroyed. Note the cracked front armour plate.

Советские бойцы осматривают колонну немецких танков и САУ, разбитых в районе г. Секешфехервар. Март 1945 г.

Soviet officers inspecting a column of destroyed German tanks and SP guns. Sekeshfekhervar area, March 1945.

Сожжённый «Мардер II» (Фото АФОТ).

This Marder II lost its track and then caught fire.

Застрявший в грязи и расстрелянный PzKpfw IV Ausf J с остатками сетчатых бортовых экранов.

This PzKpfw IV Ausf J became stuck in the mud and was destroyed by artillery. Note the remains of the late type side protection screens.

Захваченные танки PzKpfw IV Ausf H, «Пантера» Ausf G и «Тигр».

Captured PzKpfw IV Ausf H, Panther Ausf G and Tiger I.

«Тигр Б», уничтоженный из засады.

A Tiger II destroyed during an ambush.

Расстрелянные «Пантеры» Ausf G.

Destroyed Panther Ausf G.

Утонувшая в болотистой почве «Пантера» Ausf G брошена экипажем.

A Panther Ausf G stuck in the soft soil and abandoned by its crew.

Танковый десант в атаке.

Soviet assault troops attacking the enemy.

Немецкий истребитель танков Panzer IV/70 (V), подбитый из засады советским истребителем танков СУ-100.

This Panzer IV/70 (V) was destroyed during an ambush by Soviet Su-100 SP gun.

Уничтоженная «Ягдпантера». Обратите внимание на сгоревшие бандажи катков.

A destroyed Jagdpanther. Note the burned out wheel rims.