— Что ему было нужно? — резко спросила она.

— Развлечься, так я полагаю. Он хотел застраховаться от катастрофы в Шатли в ближайшие двадцать четыре часа.

— Вандал! — выдохнула она.

— Вандал? — это становилось интересным. Мне не приходило в голову, что Грег сначала собирается застраховаться от катастрофы, а потом ее учинить.

— Вы все равно не поймете.

— Где уж… Я вообще мало что понимаю.

— Извините. Я не хотела вас обидеть. — Она неожиданно улыбнулась. — В любом случае, это не имеет значения. Грег дурак, самовлюбленный, безответственный и даже опасный дурак… но это не имеет значения.

Я решил пошутить:

— Почему же нет? Потому что мы не имеем значения? Потому что мы живем в другой стране? В другом мире? В другом измерении? В другом времени?

Тут, как всегда не вовремя, вошла официантка и принесла суп (это был, конечно, виндзорский фирменный). Когда она ушла, я спросил:

— Сколько вам лет, Миранда?

В ответ я удостоился лишь очередной улыбки.

— Вы наверняка, — задумчиво произнес я, — не носите лифчик.

— Не ношу.

— Тогда как?.. Отбросив все романтические мифы, надо признать, что женщинам необходимо нечто, обеспечивающее подходящую форму.

— Выборочное натяжение материала, — спокойно пояснила она. — Разная степень эластичности в разных местах.

Увидев выражение моего лица, она впервые за все время рассмеялась. Однако перестала смеяться, когда я сказал:

— А вы ведь и. в самом деле прибыли сюда из будущего.

— Послушайте, — произнесла она, — я скажу вам одну вещь, и это будет правдой. А потом мы поговорим о чем-нибудь другом. Мы пришли из настоящего. И мы пришли отсюда.

— И все же вы сказали «мы пришли», — быстро вставил я.

Ее глаза сверкнули, и я понял, что она оценила мою наблюдательность.

— А сейчас, — твердо заявила она, — мы будем говорить о вас. — После небольшой паузы она добавила: — И о Джоте.

Тогда я рассказал ей про Джоту, Джила и себя. Всякий раз, когда я пытался перевести разговор на нее и великанов, она твердо возвращала меня обратно. Я рассказал ей о Шейле, но о Дине и Мэри говорить не стал.

После полумрака ресторана дневной свет показался особенно ярким. Было, как всегда, жарко.

— Спасибо за обед, Вэл, — сказала Миранда. — Мы еще увидимся.

И она повернулась и стремительно пошла прочь. Судя по тому, как она шагала, я сообразил, что, при случае, и бежать Миранда сможет куда быстрее меня.

Глядя ей вслед, я размышлял о случайности нашей встречи: мы вместе пообедали — мужчина и девушка. С тем же успехом это могли проделать два робота. Нас разделяла громадная пропасть, быть может, в десять тысяч лет.

Но Миранда…

— Ты ведь не веришь в это? — Джил состроил одну из своих скептических гримас.

— Верю, — упрямо сказал я.

— Один из этих парней заявил, что Джота появится здесь в 15.10, а ты и уши развесил?

Я взглянул на часы. Они показывали восемь минут четвертого.

— Это не обычные парни.

Джил попытался еще что-то возразить, но именно в этот момент открылась дверь.

Я дал строгие указания, чтобы всякого, кто появится после трех часов, незамедлительно пропускали ко мне в кабинет. Вот почему Миранда так легко добилась своего.

— Ты удивлен? — спросила она. — Я же сказала тебе, что хочу, чтобы ты познакомил меня с Джотой.

— Да, я удивлен, — заметил я, — но не этому, а тому, что ты придаешь значение формальностям. Со мной ты познакомилась без церемоний.

Она улыбнулась и повернулась к Джилу.

— Привет, Джил, — сказала она. — Краснуха у Гарри уже прошла?

Джил раскрыл рот от удивления…

Миранда села и чопорно поправила юбку, как это часто делают девушки (хотя я подозреваю, что ей пришлось тренироваться, чтобы это получалось естественно). И в тот самый момент, когда она перевела взгляд на дверь, в кабинет вошел Джота.

Он никогда не был красивым. Да и вообще дон жуаны, как правило, не красавцы. Женщинам нравятся мужчины самых странных форм и размеров. У Джоты был длинный нос, глубоко посаженные глаза, впалые щеки и черные волосы, почти такие же темные, как у Миранды. Он был высоким и очень худым. Более всего он походил на фанатика или мистика.

Он даже не взглянул на меня или Джила. Джота сразу направился к Миранде, нежно взял ее за руку, поднял на ноги и сказал с высоты своего девятидюймового преимущества в росте:

— Вы фантастическая!

— Я знаю, — холодно ответила Миранда, — но спасибо, что заметили.

— Вас, должно быть, зовут Венера.

Так продолжалось довольно долго, и я почувствовал, что Джота начинает меня безумно раздражать.

Со старыми друзьями, которых вы знаете уже много лет, бывает так: вы забываете, нравятся они вам или нет. Теперь этот вопрос вдруг перестал быть риторическим.

Джил… Он не сумел завести новых друзей за последние пятнадцать лет. Он и до конца жизни не сможет этого сделать. Он превратился в амальгаму из брони, гнева, язвительности и антагонизма, крепость на острове, которую ни одна армия никогда не захочет штурмовать. Только Джота и я (да еще Барбара, по-своему) были способны общаться с Джилом.

Джота… Я восхищался им и завидовал ему. Ему всегда удавались очень многие вещи, о которых я и не смел мечтать, причем успех у женщин далеко не самое главное в этом ряду. В конце концов он Джота — и этим сказано все. У него хватало мужества или эгоизма, или грубой бесчувственности, чтобы делать ровно то, что ему нравится, — и каждый раз выходить сухим из воды. Большинство людей относятся к вам так, как вы им это позволяете. И Джота получал то, что хотел. Всегда. Везде.

Однако Миранда, к моему удивлению, сумела устоять. Неожиданно она заявила:

— Мне пора идти. — И ретировалась так же стремительно, как сделала это после обеда в «Красном Льве».

— Эта девушка, — поделился Джота, — вызывает у меня невыносимое желание увидеть ее темную голову на белой подушке. Этому просто невозможно противиться. Ну а теперь скажите мне: что здесь происходит?

Он не изменился. Как мне кажется, Джота никогда не влюблялся: у него были совершенно превратные представления о любви. Какими бы неудачными и неловкими ни были наши супружеские отношения, я был уверен, что Джил и я знали о любви куда больше, чем Джота будет знать в час своей смерти.

Хотя значительную часть своего времени и энергии он тратил на женщин, Джота всегда мог мгновенно выбросить их из головы. Однажды, много лет назад, я слышал, как он говорил страстные слова любви девушке, которую уже познал в библейском смысле этого слова, назначил ей новое свидание, а уже через несколько мгновений, после того как она ушла, радостно заявил: «Слава Богу, что я больше никогда не увижу эту корову».

Едва мы успели закончить наш рассказ, как Джота тряхнул головой и заявил:

— Ладно, а теперь нанесем визит великанам. Мы сейчас же направимся в их лагерь.

Ничего другого от Джоты ожидать было нельзя — он всегда предпочитал идти напролом.

Джил выразил некоторые сомнения. Он не признался, что боится идти туда. Он возражал против идеи в целом. Но когда Джота и я решили, что пойдем без него, Джил сразу перестал спорить — казалось, теперь он полностью разделял наши планы. И мы приступили к их осуществлению вдвоем с Джотой.

Сначала я заехал домой, прихватив с собой Джоту, который настаивал, что ему просто необходимо переодеться.

Мы знали, где должен находиться их лагерь:

«Возле излучины реки, примерно в миле вверх по течению». Это было отличное место, возможно, даже лучшее во всей округе, в особенности, если вы хотели оказаться подальше от посторонних глаз. Когда мы подъезжали к моему дому, я сказал Джоте:

— Мы очень легко можем выставить себя полнейшими дураками. Если им известно с точностью до секунды, когда ты войдешь в мой кабинет, то они почти наверняка знают о нашем визите.

Такие соображения совершенно не беспокоили Джоту.