Перевод: PerlenDame

Вычитка: Lily Gale

Дизайн обложки: Milena Lots

Объем: в книге 11 глав

Возрастное ограничение: 18+

Переведено специально для группы https://vk.com/unreal_books и сайта http://nafretiri.ru

Обсудить книгу можно здесь: https://vk.com/topic-110120988_37057161 и здесь: http://nafretiri.ru/forum/379-7298-2

Текст переведен исключительно с целью ознакомления, не для получения материальной выгоды. Любое коммерческое или иное использования кроме ознакомительного чтения запрещено. Публикация на других ресурсах осуществляется строго с согласия Администрации группы. Выдавать тексты переводов или их фрагменты за сделанные вами запрещено. Создатели перевода не несут ответственности за распространение его в сети.

Саманты Уолкер больше нет. С сегодняшнего дня я серва^[1], рабыня под номером тринадцать. Тюремный врач вытатуировал мне его на левом плече жирным, крупным шрифтом, и такой же штрихкод чуть ниже. Понятия не имею, какие туда заложены данные. И сейчас мне это совершенно безразлично, потому что страх крохотными паучками расползается по мне, оставляя за собой мурашки.

Вместе с пятьюдесятью другими рабами и рабынями я стою, полуобнаженная, в первом ряду зала, куда нас привезли. Огромный купол освещен множеством прожекторов, перед нами находится сцена с черными воротами, которые пока еще закрыты. Позади нас зрители ритмично хлопают в ладоши, с нетерпением ожидая появления Воинов. А вот и шоу: ведущий взахлеб тараторит пробуждающие любопытство анонсы.

На глаза наворачиваются слезы, но я хотела бы сохранить немного достоинства. Если повезет, ни один солдат меня не выберет. Я на три дня дольше живой и здоровой просижу в моей крошечной камере, у меня будет на три дня больше, чтобы разработать план побега; хотя я знаю, что еще никому не удавалось выжить после побега, если вообще удавалось его совершить.

Мужчины-рабы носят лишь кроваво-красные стринги, а женщины, в дополнение, такого же цвета повязки на груди. Они едва прикрывают нам соски. Никогда раньше я не чувствовала себя настолько голой. На нас снова и снова направляют камеру, особенно долго задерживаясь на тех, у кого на лице написана паника.

Толпа ревет и размахивает баннерами своих любимчиков, а мои глаза устремлены на ворота, через которые в любую секунду на сцену могут выйти Воины. Двадцать человек, наши лучшие солдаты. Всего их более сотни — тех, кто при помощи оружия и силы своих мышц защищает границы нашего города; остальную работу делают автоматизированные боевые комплексы. Каждые три дня, когда одно из подразделений возвращается с задания, для жителей Уайт-Сити, устраивают развлекательное зрелище. Воинов чествуют как героев. На огромных экранах транслируются яркие моменты предыдущих шоу. Как раз сейчас показывают как солдат Блэр — белокурый гигант с львиной гривой — насилует рабыню, привязанную за руки и ноги, словно буква «х», к столу. Это Номер 4, девушка рядом со мной. Ей, наверное, лет восемнадцать. Она дрожит и беззвучно плачет. Я познакомилась с ней, когда нас привезли сюда. Ее зовут Мираджа, она одна из повстанцев. Я очень хотела бы взять ее за руку, чтобы успокоить и поддержать, но нам запрещено двигаться. Позади нас стоят охранники, готовые стрелять, если мы перестанем повиноваться. Некоторые из них бывшие Воины, которые стали слишком стары, чтобы справиться с тяжелой работой на границе города.

Следующие кадры показывают, как Блэр размозжил автоматической винтовкой голову какому-то старику у городской стены. Старик даже пальцем не тронул Блэра, ему, наверняка, всего лишь нужна была чистая питьевая вода или лекарства, которые повстанцы, якобы, контрабандой переправляют по канализационным трубам.

Блэр, не моргнув глазом, убивает этих несчастных людей только потому, что они приближаются к зоне заграждений. При этом он сверкает дьявольской улыбкой, и я содрогаюсь, а Мираджа начинает задыхаться.

— Возьми себя в руки, — шепчу я. — Или тебя застрелят.

— Соблазнительная мысль, — отвечает она тихо, и я тут же жалею о своих словах. Она же не собирается…

Когда внезапно начинает звучать рок-музыка, и ворота открываются, мы все вздрагиваем — как мужчины, так и женщины. Среди нас девять рабов-мужчин, потому что есть Воины, которые предпочитают себе подобных. Рабы-мужчины выглядят не менее испуганными, чем мы, женщины: один парень под номером восемь тихо плачет. Я слышала, большинство мужчин предпочитают быть казненными, нежели униженными. Когда я смотрю на страдания Мираджи, то начинаю сомневаться, а не лучше ли было выбрать смертельную инъекцию.

Меня трясет, под моими длинными волосами с шеи на спину стекает пот.

На сцену выходит Блэр, подняв над головой винтовку. На нем брюки карго, а поверх обнаженного мускулистого торса надет защитный жилет, обвешанный дополнительным вооружением: гранатами, метательными звездочками, ножами. Квадратное лицо и буйная грива длинных светлых волос делают его похожим на викинга.

Он дает поприветствовать себя, кружится и вышагивает по сцене туда-сюда, гордо выпятив грудь. Женщины из толпы выкрикивают его имя. Скосив глаза, я вижу, как они задирают свои бюстье^[2], которые и так едва прикрывают грудь, и кричат: «Трахни меня, Блэр!»

Я чувствую спазмы в желудке. Люди в зрительном зале, по большей части женщины, одеты немногим больше меня. В городе тепло, но кроме того, после шоу людей переполняет похоть, они любят это представление. И я вспоминаю лозунг «Хлеба и зрелищ» в Древнем Риме. Рабочие должны быть счастливы, и это отлично удается правящему режиму. Поскольку почти все венерические заболевания искоренены и нежелательная беременность невозможна, шоу становится всё более экстремальным, и из года в год народ становится всё более бесстыдным. Каждый делает это со всеми подряд, едва ли есть постоянные отношения. «Верность» и «доверие» стали незнакомыми словами, и это пугает меня. Многие не замечают, что происходит вокруг, или не хотят воспринимать всерьез.

Блэр идет вдоль линии рабов, глядя на Мираджу, он делает непристойные движения языком и показывает на нее пальцем.

Зрители пронзительно кричат, а Мираджа трясется так сильно, что мне кажется будто даже сквозь шум я слышу клацанье ее зубов.

Толпа ревет и ликует, подбадривая Блэра вновь взять Номер 4. Людей охватывает похоть от вида ее страданий в прошлый раз. На мониторах крупным планом показывают полные страха и боли глаза Мираджи, когда Блэр насилует ее снова и снова, полночи напролет. Люди словно присутствуют там вживую — устроились поудобнее дома перед экранами и дрочат. Они вызывают у меня отвращение. Всё вызывает у меня отвращение. Как я выдерживала это на протяжении последних двадцати пяти лет?

Мираджа дает волю слезам, и, когда Блэр встает перед пультом ввода, я начинаю опасаться, что она потеряет сознание. Ее немного качает.

Воин нажимает на кнопку… на экране появляется цифра четыре.

Зрители вскакивают со своих мест, разразившись восторженными воплями, когда два охранника в синей униформе уводят Мираджу. Она борется, кричит, изворачивается. Возможно, в надежде на спасительный выстрел, который так и не звучит — Блэр сделал выбор. Один из охранников делает ей укол в шею, под воздействием препарата она валится ему на руки, и ее уносят.

Хорошо бы она пробыла без сознания достаточно долго, чтобы не заметить, как эта свинья снова будет насиловать ее. Но ей не может так повезти. Во мне переплетаются гнев и страх. Как бы я хотела сейчас развернуться, вырвать из рук охранника оружие и застрелить Блэра; поубивать всех Воинов — этих извращенных садистов.