Наконец высвободившись, покрасневшая и слегка задыхающаяся, она подняла на него сияющие глаза.

— Я тебя не ждала. Думала, будет слишком поздно...

— Ученый профессор лег спать; ему утром лететь. Поэтому я и пришел — и обнаружил, что ты принимаешь другого мужчину! — Он с шутливым неодобрением посмотрел на нее. — Скажи мне, пожалуйста, кто этот твой престарелый приятель.

— Я знала его в юности. Он позвонил, и я не могла ему отказать.

— Конечно, нет. Но не обидишься ли ты, если я скажу, что надеюсь, он больше не придет? Или он тебе нравится?

Джин повернулась к столу и взяла поднос с кофейником и чашкой.

— Однажды он мне очень помог. — Она обрадовалась спокойствию своего голоса. — Сварить тебе свежий кофе?

— Нет, спасибо. Не возражаешь, если я открою окно, дорогая? В комнате пахнет, как в баре! Вы что-то отмечали?

— Он только выпил у меня кофе. Да, открой окно. — Она ушла на кухню и, радуясь возможности на несколько мгновений остаться одной, остановилась у плиты. Она должна рассказать ему — сейчас! Должна отослать его...

И тут, не в силах примириться с мыслью о том, что другого пути нет, она вспомнила убежденные слова Макнейрна: «Есть мужчины, способные любить только одну женщину в жизни... ты отнимаешь у него смысл существования... Есть у тебя на это право?.. Все теперь между нами...»

Прижав руки к вискам, она снова спросила себя: «Что мне делать?»

— Куда ты ушла, дорогая? — позвал Блейр. — Вернись. Я хочу тебе кое-что сказать.

— Иду. — Но прошло еще несколько секунд, прежде чем она набралась мужества, чтобы вернуться к нему. Взяв за руку, он посадил ее рядом с собой на диван. Но тут заметил ее бледность и темные круги под глазами, и улыбка его исчезла.

— Дорогая! — воскликнул он. — Ты утомлена! Какой я эгоист — пришел и не даю тебе лечь. Я совсем забыл, что ты весь день провела в пути. Как только выпроводишь меня, немедленно ложись — и это будет очень скоро.

— Нет, не уходи, — ответила она, внезапно испугавшись, что потеряет его. — Я... не хочу спать.

— Тогда прими снотворное. Потому что, как я уже сказал, будучи эгоистом...

— Блейр! Какой вздор! Ты?

— Да, я! — Он поднес ее руку, которую продолжал держать, к губам. — Выслушай худшее, прежде чем возмутиться. Ты должна хорошо выспаться, потому что завтра утром я заберу тебя и отвезу в деревню — ты не можешь отказаться. Моя мама нас ждет, а завтра и воскресенье будут твоими последними свободными днями, прежде чем ты снова погрузишься в работу. Мне удалось освободить этот уик-энд. По моим письмам ты могла понять, что я был ужасно занят.

— Блейр, ты рассказал маме, что... — Она замолчала и посмотрела на него глазами полными отчаяния.

— ...что ей предстоит встреча с будущей снохой? Конечно. Она шлет тебе привет и очень хочет с тобой познакомиться. Кстати, — добавил он с улыбкой, — она уже давно и много слышит о тебе. Похоже, я упоминал тебя гораздо чаще, чем намеревался. Во всяком случае уик-энд мы проведем в Арли Холле. — Он встал. — А теперь, сообщив тебе худшее, я ухожу.

— Но... я не могу ехать! — возразила она. — Дорогой, разве ты не понимаешь, что у меня много дел... что мне за этот уик-энд нужно все привести в порядок? Меня не было целый месяц, и... Ты должен был предупредить меня раньше.

— Прости, дорогая. Но все решено, и отказаться уже нельзя. Будет очень по-семейному. Приедет моя сестра — ее муж за границей. Мама ей рассказала, и она ужасно хочет на тебя поглядеть. Обещаю, встреча с моей семьей не будет для тебя тяжелым испытанием. Ты им всем понравишься. Так что... жди меня утром.

— Мне казалось, ты согласился держать нашу помолвку в тайне, — укоризненно сказала Джин.

— Но зачем таить? — Он говорил уже нетерпеливо. — Хочу рассказать всему миру — и я говорю серьезно!

Протестовать слишком поздно. Джин знала, что сейчас не может отказать ему; что бы ни случилось, придется подчиниться тому, что он подготовил. Но позже, когда он обнял ее и поцеловал на прощание, она неожиданно ощутила себя в ловушке. Это чувство быстро прошло и сменилось новым приливом веры.

Если так получается, зачем отказываться от дара, предлагаемого богами? Макнейрн вполне может оказаться прав — один шанс из миллиона, что кто-нибудь свяжет девушку, выходящую за Блейра Марстона, с той другой Джин.

2

У Блейра была небольшая холостяцкая квартира в пяти минутах ходьбы от консультационного кабинета на Харли Стрит. Выйдя от Джин, он решил пойти домой пешком; этим вечером он не взял свою машину и к Джин приехал в такси. Ночь была прекрасна. Лондонское небо, за последние годы освободившееся от смога, который затягивал его прежде даже в самую хорошую погоду, сапфировым куполом вознеслось над Вест-Эндом9. На востоке висела молодая луна. Свернув с главной улицы в тихие переулки квартала врачей, Блейр курил сигару и думал только об одном.

Как бы он ни был занят после своего возвращения в Лондон, он никогда не забывал о Джин. Да и как это возможно, если она стала уже неотъемлемой частью его жизни? Но только сейчас, снова увидев ее, прикоснувшись к ней, он понял, как ему было одиноко. Он надеялся, что его слишком поспешное объявление о помолвке не расстроило ее. Он привык идти к желаемому прямой дорогой, и, размышляя сейчас об этом, решил, что ее нежелание сделать их отношения известными окружающим объясняется все той же странной отчужденностью, которую он с таким трудом преодолел. Странно, подумал он, что человек с опытом Джин сохраняет такую застенчивость, — ибо он был уверен, что это просто застенчивость.

Как бы то ни было, он рад, что поступил по-своему. Зайдя так далеко, он намерен убедиться, что извещение об их помолвке появится в газетах. Какая разница, о чем будут судачить другие сестры? Вспомнив свое собственное желание тихой свадьбы, он рассмеялся про себя. Похоже, не получится так тихо, как они с Джин надеялись. Он был совершенно уверен, что мать уже составляет необходимые, по ее мнению, планы. Они могут венчаться в деревенской церкви, в которой его крестили! Деревня в пятидесяти милях от Лондона, и гостей будет немного.

Он уже почти дошел до квартала, в котором жил, когда мимо проехала машина, с резким скрипом тормозов свернула к обочине и остановилась. Никто из нее не вышел. Удивленный странным поведением водителя, Блейр заглянул внутрь и, мысленно пожав плечами, подумал: «Еще бы! Женщина за рулем!»

Он проходил мимо, когда открылась дверца машины и знакомый голос произнес:

— Ой! Ты меня не узнал?

Он остановился и быстро повернулся к выглянувшей женщине.

— Лорна! Что ты тут делаешь?

— Была на ужасно скучном приеме! — провозгласила его троюродная сестра. — А ты куда? Домой, как хороший мальчик?

Конечно, домой.