— Своего рода прием обозначения товаров? — спросила Алиса.

— Можно назвать его и так. Поэтому меня сразу же удивило то, что данная надпись сделана на культовом предмете. Это свидетельствовало о том, что линейное письмо А применялось и в текстах иного типа. Второе, что меня удивило, это то, что вы нашли эту запись в Египте. В принципе отдельные надписи находили и в континентальной части Греции, а также в отдаленных районах Европы и Малой Азии. В свою очередь, это позволяет сделать вывод, что линейное письмо А являлось системой письма минойской цивилизации Крита и его заморских владений, а не простым способом составления списков товаров.

— Какое все это имеет значение? — поинтересовался Линкольн.

— Это имеет большое значение для расшифровки текста, поскольку нам нужно знать заранее, о чем идет речь. Одно дело, когда на табличке содержится всего лишь перечень товаров, и совсем другое, когда на ней записаны законы или религиозные обряды, — пояснил Никос, воодушевленный тем, что его слушатели начинают проявлять больший интерес.

— И к какому же выводу вы пришли? — спросил Геркулес.

— По предмету, на котором сделана надпись, и по первым словам, которые удалось расшифровать, я сразу понял, что имею дело с ритуальным или культовым текстом. Линейные письма А и Б очень близки. Многие знаки распознаются с помощью эквивалентов линейного письма Б. Но есть знаки, несвойственные последнему типу. Существуют также знаки письма Б, происхождение которых от линейного письма А не прослеживается. Идеограммы также весьма схожи, что помогает нам понять смысл надписей на таблицах, исполненных в манере письма А. Кроме того, цифровая система у них одинаковая, хотя и менее упорядочена. Линейное письмо А более примитивно и менее аккуратно.

— Более топорное, — подсказал Гарстанг.

— Именно так. Но перейду к сути. Известен лишь один случай использования подобных надписей — это надписи на статуэтках, обнаруженных на юге Финикии и в Угарите. Одна из них нанесена на глиняной фигурке женщины-идола, держащей между грудей обоюдоострый топор. Фигурка найдена на горе Морроне на итальянской стороне Адриатики и относится предположительно к 1800–1600 годам до Рождества Христова. Я сравнил две надписи. В них оказались похожие символы. Надпись сделана слева направо, и в ней говорится о пожертвовании богине моря Я-му. Жертвователь, моряк, намеревался умиротворить богиню и попросить ее защиты в плавании. Текст, который вы мне дали, оформлен также в виде просьбы, но обращен к богу Амону. Это египетский бог, но мы не должны забывать, что критская культура была во многом связана с египетской. Некоторые исследователи утверждают, что речь идет об одной из ветвей этой культуры. Следующие слова с большим трудом поддавались расшифровке: «бессмертный», «жизнь», «тело», «жертва»…

— Каков же весь перевод? — нетерпеливо спросил Геркулес.

Никос искоса посмотрел на него, заглянул в свою тетрадь и приготовился читать. И он сделал бы это, если бы над их головами не засвистели пули, заставив всех пригнуться и бежать в сторону Парфенона в поисках укрытия.

Укрывшись от огня, они увидели, что стрельба по ним ведется из трех точек. Определить число стрелявших было невозможно, но по плотности огня можно было предположить, что стрелков не менее дюжины.

Геркулес и его друзья ответного огня не открывали. У них было всего три пистолета и восемнадцать патронов на всех, а с расстояния, на которое они отошли, поразить цель было нереально.

— Что будем делать, Геркулес? — спросил Линкольн, сжимая в руке пистолет.

— Не знаю. Их больше, они лучше вооружены, так что… самое лучшее — пойти на переговоры и сдаться.

— Но если мы сдадимся, где гарантия, что потом они все равно не прикончат нас? — спрашивал Линкольн, над головой которого продолжали свистеть пули.

— Аль-Мундир захочет испытать камень на ком-нибудь. Джамиля для этого — самая походящая кандидатура. Он может вернуть ее к жизни, хотя потом прикончит и ее, и всех нас, — сказал Геркулес. — По крайней мере, так мы выиграем немного времени.

Линкольн поднял белый платок, и стрельба прекратилась. Геркулес встал во весь рост и прокричал:

— Мы сдаемся при условии, что вы проведете обряд с Джамилей и отпустите нас с миром.

На эспланаде царила полная тишина. Потом поднялся усатый мужчина, одетый по европейской моде. Этот был аль-Мундир — он сбрил бороду и отказался от арабской одежды.

— Если сдадитесь, мы ничего вам не сделаем!

— Проведете ритуал с Джамилей? — спросил Геркулес.

Снова воцарилась тишина, после чего прозвучал голос араба:

— Согласен! Бросайте оружие.

Алиса и Линкольн посмотрели на Геркулеса, и тот жестом приказал им подчиниться. К ним медленно приближались шесть вооруженных человек.

— Но что они делают? Они перестреляют нас всех, — заговорил Гарстанг.

— У нас нет другого выбора. Сопротивление бесполезно. Пожалуйста, Никос, вы не могли бы передать мне текст? — попросил Геркулес.

Никос передал записную книжку Геркулесу, и тот вырвал из нее одну страничку. Ассасины подошли и окружили группу.

— Вы можете приказать своим людям, чтобы они не держали нас на прицеле?

Аль-Мундир посмотрел на него с недоверием, но все же сделал жест рукой и его люди опустили оружие. Араб протянул руку, но Геркулес не спешил отдавать ему листок.

— Не забывайте: вы дали мне слово. Поклянитесь Аллахом.

— Вы с ума сошли?

Геркулес смял бумажку и сунул ее в рот.

— Спокойно. Я клянусь…

Геркулес вынул бумажку изо рта и передал ее аль-Мундиру. Тот посмотрел на нее и, приходя в бешенство, вернул.

— Я не читаю по-гречески!

Никос сделал шаг вперед и взял бумажку у Геркулеса.

— Я прочитаю это.

— Нет, подождите. Нужно соблюсти ритуал. Здесь мы этого делать не можем. Будет лучше, если вы пройдете с нами, — предложил араб.

Все направились к парадной лестнице. Первыми шли Алиса, Линкольн, Гарстанг и Никос, за ними шла Джамиля, опираясь на руку Геркулеса. По обеим сторонам и с тыла группу сопровождали шестеро ассасинов.

Они начали спускаться по лестнице, как вдруг навстречу им побежали британские солдаты, разворачиваясь в цепь. Геркулес и его друзья рухнули на землю, и началась стрельба. Трое ассасинов сразу же были убиты. Аль-Мундир и еще два человека в черном поспешно бежали. Солдаты пропустили их через свою цепь и начали преследование. Геркулес и Линкольн подобрали оружие убитых ассасинов и побежали за солдатами.

Несколько минут спустя они вернулись с одним пленником.

— Аль-Мундир сбежал, — сообщил, задыхаясь, Геркулес.

— Это ужасно, — воскликнул профессор Гарстанг, — он унес и камень, и перевод!

— Это ему так кажется, — сказал Геркулес, показывая записную книжку. — Я вырвал первый попавшийся листок. Наше счастье, что он не знает греческого.

— Очень разумно с вашей стороны, — заметил довольный Гарстанг.

— Твоя идея привлечь к этому делу английскую армию была неплоха, но, по крайней мере, ты мог предупредить нас заранее, — упрекнула Алиса.

— Да, ваши контакты с главным командованием во многом упростили дело, — констатировал Гарстанг.

— Мы уже давно знакомы с первым лордом Адмиралтейства. Уинстон Черчилль — наш старый друг.

— Но как мы отыщем камень? — слабым голосом спросила Джамиля.

— Допросим этого типа, камень еще в Афинах, мы его найдем, — успокоил ее Геркулес, даже не догадываясь, что создавшаяся ситуация в ближайшее время резко усложнится.

Султан был измотан. Его большие, с китайским разрезом, глаза потухли, и вокруг них залегли синие круги. Аудиенций во второй половине дня он обычно не давал, однако молодые офицеры, которые теперь доминировали в политике, слово «нет» в качестве ответа не принимали. Самым настойчивым и упорным, чтобы не сказать самым высокомерным и бестактным, был Мустафа Кемаль. Султан знал, что зависит от него. Он давно потерял бы власть и самое жизнь, если бы некоторые политические деятели не видели в нем последнего оттоманского султана, и прежде всего девяносто девятого халифа ислама, то есть фигуру почитаемую и неприкосновенную.