Стоящие навытяжку пять человек в защитном камуфляже понуро опустили головы.

— Вы не провели никакого следствия и не попытались выяснить, что произошло!

Одна голова поднялась, и круглые очки Синга взглянули в лицо разгневанного командира. Полковник понял, что это означает.

— Все приступают к делу. А Синг остается здесь!

— Вы что–то разнюхали? — спросил Родригес, когда они остались одни. Он был высокого мнения о сыскных способностях Синга. Может быть, потому, что сам Синг это мнение усердно поддерживал.

От кивка головы очки сверкнули.

— Мы задержали одну девчонку. Она ушла вместе с диверсантами, а потом вернулась, чтобы продолжать шпионить. Рот ее показания.

Родригес взял протянутый листок, пробежал его глазами и встал.

— Что вы с ней сделали? — от предчувствия очередного провала у полковника дернулась щека.

— Посадил под замок до вашего решения, — с видом оскорбленной невинности сказал Синг.

Родригес перевел дух.

— Молодец, Синг! На вашем примере должны учиться и остальные олухи! Приготовьте девчонку, она сейчас нам понадобится…

Полковник поспешил к троице русских.

Те анализировали собранные скудные данные. «Нападавшие говорили по–английски…» Ну и что? В Гайане все говорят по–английски. «Гильзы от М–16…» Половина мира вооружена М–16… «Найдены гильзы и от «калашникова»…» А ими вооружена вторая половина мира. Лиц никто не запомнил из–за маскировочной раскраски. «Два негра…» Пятьдесят процентов населения Гайаны — мулаты и негры. «Восемь или десять человек уничтожили почти полсотни партизан и сделали это за каких–нибудь пятнадцать минут…» Вот это серьезно. Значит, работала высокопрофессиональная боевая группа, каких на континенте немного. И все они известны специальным службам. Но лиц никто не запомнил. Замкнутый круг!

— У нас есть свидетель! — внезапно появится возбужденный Родригес. — Вот показания!

Взяв листок с записями, секретарь посольства стал читать про себя, а вслух переводил на русский для своих спутников.

— Я не понимаю, о каком Демоне говорит эта девчонка? — спросил вдруг он у Родригеса.

— Народ тут темный и суеверный, — пожал тот плечами. — Скорее всего ее привезли на каком–то специальном летательном аппарате.

— Может, ракетный пояс? — сказал Иванов. — Ну–ка, давайте ее сюда, эту девчонку.

Допрос Анны для обеспечения секретности переводил сам Родригес. Чтобы не запутывать дело, он опустил все, связанное с Хищником, а появление девушки в лагере объясняя тем, что командир коммандос доставил ее на ракетной ранце.

Анне задали множество дополнительных вопросов. Она описала внешность коммандос, назвала количество — семь человек, сказала имена и прозвища: большой черный человек — сержант Мак, командир — майор Дилон, Кончо, человек с большим пулеметом, юноша в очках, молчаливый индеец Билли.

Русские переглянулись. Иванов сделал знак своему спутнику — самому неприметному из них троих. К левой руке его был прикован стальной чемоданчик, для маскировки обтянутый кожей. Щелчок выключателя механизма самоуничтожения, щелчок стального браслета, три щелчка хитроумных секретных замков. Третий вопросительно глянул на Иванова, тот на секретаря посольства. Последний повернулся к Родригесу.

— Спасибо, полковник. Вы нам очень помогли. Продолжай–то руководить поисками.

Если Родригес и был уязвлен, то виду не подал. Четко развернувшись, он вышел на улицу. Солнце закатывалось, и он понял, что поиски в джунглях придется прекратить.

Неприметный человек порылся в своем чемоданчике и положил перед Аннон несколько цветных фотографий.

Девушка сразу ткнула в одну из них.

— Это сержант Мак.

Она пересмотрела фотоснимки и выбрала еще один.

— А это их командир.

Неприметный человек — специалист по диверсионно–разведывательным группам Американского континента — едва заметно усмехнулся.

— Алан Шефер, Голландец. Группа «Зет». Вот кто здесь работал.

Шефер проспал шесть часов кряду. Вначале он парил в черном небытии, потом оказался в горном ущелье среди трупов бородатых моджахедов. Отряд Амади попал в засаду и был полностью уничтожен. Уцелели два инструктора — он сам и китаец Чен. Их окружали камалевские солдаты, и кольцо медленно сжималось. Оружия инструкторы не носили и в боевых действиях участия не принимали, только обучали своих бойцов.

Но сейчас Чен не выдержал и с криком выпрыгнул на высоту своего роста, ударами ног сшиб сразу двоих, причем те уже не поднялись. Китаец великолепно владел кунг–фу, и вряд ли кто–либо сумел бы выстоять против него в поединке. Но наступающие решили эту проблему очень просто: молоденький солдатик с испуганными глазами и выскакивающей в такт дыханию зеленой соплей короткой очередью прострелил обладателю пятого дана обе ноги, после чего несколько его товарищей прикладами преподали китайцу жестокий урок о том, когда можно, а когда нельзя показывать свое мастерство.

Поскольку сам Шефер сопротивления не оказывал, его избили только кулаками. На ночь пленных заперли в какой–то сарай и приставили охрану — двух часовых. Пришедшая утром смена никого в живых не обнаружила: Чен умер от побоев и кровопотери, часовые — от перелома шейных позвонков. А больше в сарае никого не оказалось, и дверь его была почему–то не заперта.

В погоню пустили два бронетранспортера с солдатами и вертолет. Но догнать беглеца не удалось.

Открыв глаза, Шефер подумал, что все еще прячется от жаждущих крови камалевских солдат, однако, осмотревшись, вспомнил быстротечные ужасные события последних суток.

Он давно не терял своих людей, поэтому то, что вся группа «Зет» погибла, не укладывалось в сознании. Это злодейство не могло остаться неотомщенным.

Голландец осмотрел свой арсенал. Кольт с запасным магазином, боевой нож, три гранаты к подствольному гранатомету. И все. Против вооруженного сверхоружием Хищника он был беззащитен. Хотя… Петля из лианы удушает леопарда, подвешенный на веревке камень убивает оленя, заостренные колья в глубокой яме протыкают носорога. И вообще, коммандос могут использовать для победы любой предмет окружающего мира.

Но вначале надо поесть. Двое суток на концентратах и тонизирующих таблетках не способствуют приливу сил, необходимых для предстоящей схватки.

Шефер отправился на охоту. Годилось все: дикая свинья, обезьяна, достаточно крупная змея… Есть пауков, ящериц и мокриц Голландец без крайней необходимости не хотел.

Тем временем в лагерь полковника Родригеса вернулись вертолеты и поисковые группы.

На месте последнего привала команды «Зет» нашли пулемет «рой», винтовку М–16 и ручной гранатомет. Неподалеку в джунглях обнаружили два изуродованных трупа.

— Кто так обошелся с ними? — спросил, морщась, секретарь посольства. — Так разделывают животных на бойне…

— Это индейцы–каннибалы, — не задумываясь, пояснил Родригес. — Они высушивают головы, как воинские трофеи. А внутренности используют для колдовства.

— Что это? — секретарь указал на запястье трупа.

Один из повстанцев наклонился и отстегнул стальную цепочку с пластинкой. Когда пластинку оттерли от засохшей крови, то увидели выгравированную надпись: «Мак Фергюсон».

Черепа Мака, Билли, Блэйна, Кончо и Хэвкинса лежали рядом, и грубая рука с тремя когтистыми пальцами удовлетворенно поглаживала их. Один череп был испорчен дырой в лобной и затылочной костях, а позвоночник Билли перерублен лазерным лучом.

Рационального Хищника это огорчало, и он дал себе слово аккуратней добывать трофеи. Его тревожило то, что повреждения могут помешать извлечению информации о добыче, а это сразу снизит ценность трофеев. В конце концов он решил проверить, как сработает экстрактор информации. Но вначале следовало поужинать и отдохнуть.

Хищник находился в корабле. Впервые за много дней он снял скафандр и теперь собирался позволить себе нарушение закона Охоты.

То что не так давно ярко–красным комком пульсировало на тепловом дисплее, сейчас было темно–коричневым, почти черным. Сердце сержанта Мака.