— А почему бы и нет? Разве трудно представить, как я распиваю в этом ночном притоне пиво и импровизирую танцевальные пируэты с семнадцатилетними девочками?

Нет, этот мужчина слишком умен, галантен и хорошо воспитан, чтобы позволять себе такие отклонения от нормы, подумала Одри. Она глубоко сомневалась, что он вообще способен когда-нибудь терять самообладание и контроль над собой. В отличие от бездумных искателей приключений у этого человека была совсем иная жизненная закваска.

— Я, конечно, пошутила насчет твоих набегов в этот клуб, и, если говорить откровенно, мне в самом деле очень трудно представить тебя в роли его завсегдатая.

— Ты совершенно права, — легко согласился с ней Джон. — Семнадцатилетние девочки не интересуют меня. Я больше получил бы удовольствие от танца, в котором есть элегантность, вкус и чувство, а не просто пьяное пошатывание, пустой разговор и глупые ужимки.

Джон заговорил низким, немного сиплым голосом, и Одри сразу смутилась, когда подумала о том, какой танец доставил бы ему истинное удовольствие. Это был бы наверняка эротический танец...

На секунду она закрыла глаза и тут же увидела небольшую, уютную комнату, освещенную камином, и танцующую посреди нее пару. Джон и незнакомая ей девушка плавно кружатся под тихую, красивую музыку. Его сильные руки обнимают ее за плечи, скользят по спине, касаются бедер, которые все сильнее прижимаются к нему. Их губы шевелятся, они что-то шепчут друг другу и без конца улыбаются. И Джон, предвкушая то, что вскоре должно произойти между ними, с каждой минутой все больше теряет над собой контроль. Его губы, руки, все тело начинает охватывать сладостная дрожь. Одри явственно видит, что мужчина и девушка находятся в плену страсти, в неотвратимом чувственном плену друг у друга...

Она очнулась от секундного забытья, жадно глотнула воздух, сильнее сжала папки, лежавшие у нее на коленях, и искоса взглянула на босса.

— А ты? — вдруг произнес он.

— А что я?

— От каких танцев могла бы получить удовольствие ты?

— Ах да. Танцы. — Девушка оживилась и затараторила в ответ: — Например, от фокстрота. Или, скажем, мне еще нравится национальный ирландский танец. У нас в Оуэн-Саунде живет много выходцев из Ирландии, и они обучили своему танцу всех соседей. Танец очень темпераментный и не позволяет накапливать в организме лишние калории...

Джон весело рассмеялся и сказал:

— Я знаю и о других способах борьбы с излишками веса. Например, с помощью регулярного сек... — Но он тут же оборвал себя на полуслове, решив, что новенькая секретарша может заподозрить его в грубых намеках, и поспешил переменить скользкую тему. — Знаешь, моя дочка начинает здорово привязываться к тебе. Говорит, что ты очень забавная и что с тобой всегда интересно. Но вот что меня беспокоит: ты возвращаешься от Эллис к себе домой довольно поздно — в восемь тридцать. Сейчас конец осени, на носу зима и темнеет рано. Нью-йоркское метро, которым ты предпочитаешь пользоваться, в зимние вечера становится небезопасным. Да еще от метро тебе приходится идти по пустынным улицам... Я мог бы дать указание своему шоферу Фрэнку, чтобы он подвозил тебя прямо к подъезду.

— О, в этом нет никакой необходимости. Ничего страшного, — оптимистическим тоном солгала Одри. — Я уже привыкла. Мне нравится ходить пешком. Это полезная физическая нагрузка для организма. К тому же дышишь свежим воздухом...

Да, она солгала. Потому что не хотела становиться излишне зависимой от своего работодателя или просто показаться ему трусихой. На самом же деле прогулки по темным безлюдным улицам путали ее. Она снимала комнату в старом доме на окраине города, и в вечерние часы весь квартал, где стоял ее дом, нередко становился пустынным, будто вымирал. На улицах не было ни души, и когда девушка слышала только звук собственных шагов, ею овладевал страх, и тогда она пускалась на перегонки со звуками этих шагов. Одри добегала до подъезда старого дома, стремительно поднималась по темной лестнице на свой этаж, быстро отпирала дверь — и, влетев в комнату, молниеносно захлопывала ее за собой.

И все-таки, несмотря на все эти страхи, Одри не хотела обременять Джона дополнительными транспортными проблемами. Ведь она уже и без того была обязана ему за полученную высокооплачиваемую работу, о какой раньше не могла и мечтать.

— Спасибо, Джон, за заботу, но услуги Фрэнка мне не понадобятся, — повторила она свой отказ.

— Но почему?

— Потому что это создаст для меня... неудобства.

— Какие?

— Ну, например, я не смогу заглянуть куда-нибудь после того, как побуду с Эллис, — ответила Одри. — Машина будет связывать мои действия...

— И ты не сможешь откопать еще какой-нибудь злачный уголок? Так?

— Во всяком случае я хочу попытаться найти какое-то приличное заведение, где можно с удовольствием провести вечер, — не сдавалась она, хотя в глубине души понимала, что все ее торопливо выдвигаемые аргументы были неубедительны. — Ведь я еще не знаю настолько хорошо Нью-Йорк, чтобы с первого же захода попасть...

— В благопристойный ночной клуб? — Он ухмыльнулся и с издевкой добавил: — Не попадешь и с десятого. Благопристойных ночных заведений не бывает. И потом: в каком виде ты будешь являться на работу на следующее утро после таких ночных развлечений?

— Я никогда не допущу, чтобы моя частная жизнь неблагоприятно сказывалась на моей работе! И я...

— И ты утверждаешь это, уже имея плачевный опыт общения с Блэквудом! — прервал ее Джон. — Ведь из-за этого подонка ты потеряла работу на радиостанции и покинула Канаду. А кто может гарантировать, что подобный же негодяй не вползет к тебе в душу на беспорядочной сходке в каком-нибудь другом ночном заведении?

Это был удар ниже пояса, и Одри хорошо ощутила его. Проницательный босс попал в точку. Ей ничего не оставалось как мысленно согласиться с ним и ограничиться лишь примирительной фразой:

— Из этого опыта я уже давно извлекла урок... На этом, надеюсь, утренний инструктаж закончился?

Убрав с коленей папки, она встала и вопросительно посмотрела боссу в глаза. Его губы тронула легкая усмешка, но он тут же принял деловой вид и спокойным тоном сказал:

— Пожалуй... Одри, через час должны подойти Барри Кокпит и один из наших бухгалтеров. Не забудь распорядиться насчет кофе для них. Хорошо?

— Конечно, сэр.

Она безукоризненно справилась со всеми заданиями, которые ей дал Джон, а когда наступило время обеда, спустилась в столовую. Правда, сегодня ей пришлось немножко задержаться наверху: совещание, на котором она стенографировала выступления участников, закончилось не в час, как планировалось, а на пятнадцать минут позже. Присев за один из многих свободных столиков, девушка заказала тарелку супа, кисточку винограда и чашечку кофе. Этого будет достаточно, чтобы мне хватило энергии до конца рабочего дня, решила Одри.

Когда Джон предложил ей работу секретарши и в нагрузку — место няни в своем доме, это ничуть ее не испугало. Она любила детей, и после многих часов, проведенных в офисе, с удовольствием общалась с Эллис в домашней обстановке. Но Одри никак не предполагала, что, общаясь с маленькой дочерью босса, она постепенно многое узнает о нем самом, о его личной жизни. Девочка обожала отца и в незатейливых беседах со своей новой наставницей то и дело вспоминала о нем, непроизвольно раскрывала перед Одри все новые и новые черточки его характера, с детской наивностью выдавала секреты взрослой жизни.

Эллис сообщила ей, что разные женщины, которых ее папа приводил в дом, чтобы они нянчились с ней, отличались друг от друга только «прическами и цветом волос», но все были «скучными и чопорными». Из этой ремарки Одри заключила, что Джон пытался пристроить к дочери работающих у него женщин, но они не находили с восьмилетней малышкой общего языка. От Эллис она узнала, что когда с ней стала заниматься Алберта, отец поначалу хотел увеличить количество ее «нянечных» часов, чтобы она могла больше зарабатывать. Но потом, когда эта девушка «по уши влюбилась в папу», он «поступил наоборот» — уменьшил время ее пребывания в доме.