— Моя жена умерла.

Джон опустил глаза, и девушку внезапно охватило глубокое, всепоглощающее чувство сострадания к нему и его маленькой дочери. Она попыталась представить себе жизнь Эллис без братьев и сестер, без матери, с отцом, которого подолгу не бывает дома, и с няней, которая к вечеру стремится побыстрее покинуть свою подопечную. Попыталась, но не смогла.

— Простите, ради Бога. Примите мои искренние соболезнования. — Помолчав, Одри спросила: — Когда это произошло?

— Через три часа после того, как родилась. Эллис. Диагноз был довольно банальным — кровотечение при родах... Одним словом, время от времени я буду нуждаться в ваших услугах как няни или, если хотите, гувернантки. Моя бывшая секретарша очень помогала мне в этом смысле, но, как я уже сказал, она уехала во Флориду. Разумеется, за такую сверхурочную работу вы будете получать щедрое вознаграждение. Вас не смущают такие неудобства?

— Присматривать за ребенком не может быть неудобством, мистер Моррисон, — спокойным тоном заметила Одри.

— В таком случае, — он сделал знак официантке, чтобы та принесла счет, — когда вы сможете выйти на работу?

— Когда хотите.

— Тогда, может быть, в следующий понедельник? Ровно в восемь тридцать я буду ждать вас. И, само собой разумеется, первый месяц будет для вас испытательным сроком.

— Разумеется.

Ее будущий босс встал и вежливо предложил подвезти Одри в любое место, куда ей захочется, а когда она столь же вежливо отказалась от его услуг, он проводил ее к выходу, открыл перед ней дверь, и они вышли на улицу.

Волна холодного, свежего воздуха плеснула в лицо Одри, и на мгновенье ей показалось, будто все случившееся с ней в последние часы было не явью, а ярким, живым сном. Ей вообще довольно часто снились невероятные сюжеты. Возможно, этот неожиданный поворот, который произошел в ее жизни сегодня, тоже явился лишь неправдоподобным стечением каких-то сказочных, нереальных обстоятельств?

Нет, конечно же, нет. Все происходило наяву. Она потеряла работу, но судьба не замедлила улыбнуться ей, тут же подарив другую возможность обеспечить свое существование. И так в жизни случается нередко. Не все в ней так черно, как порой кажется. Надо только набраться терпения, преодолеть первый камень преткновения, а дальше все встанет на свои места. В жизни надо всегда быть здоровым оптимистом.

Здоровый оптимизм не оставлял Одри до конца недели и перекочевал вместе с ней на выходные, которые она провела с Джаннан. Та сгорала от любопытства: ей не терпелось узнать, как же будут развертываться дела у ее подруги дальше. Она была убеждена, что Одри или просто «чертовски везло» в жизни или же ей удавалось достигать своих целей, строя собеседнику глазки и затуманивая его мозги сладкими речами. Однако у самой Одри на этот счет было иное мнение. Она полагала, что Джон Моррисон за месяцы посещения ресторана просто разглядел в обслуживавшей его официантке именно те потенциальные качества секретарши, которые были ему нужны в первую очередь.

— Ха-ха! — саркастически рассмеялась Джаннан и, отодвинув в сторону тарелку с их любимой пиццей, прошептала на ухо подруге: — Может быть, он разглядел в тебе потенциальные качества не только секретарши, но и любовницы?

Бывшая секретарша Гонсало негодующе покраснела, но ничего не сказала в ответ. Джаннан обожала секс и любила пооткровенничать об интимной стороне отношений между мужчинами и женщинами. Хорошо зная эту слабость подруги, Одри решила просто оставить ее намек без внимания, тем более что даже он не смог испортить ее приподнятого настроения.

В понедельник утром она прежде всего тщательнейшим образом подобрала одежду, в которой можно было появиться на новом месте работы. Фасон, цвет, стиль — все должно было соответствовать общепринятым нормам офисной эстетики. Никакой вычурности, никаких выкрутас. Эксцентричность во внешнем виде, допускавшаяся на радиостанции и в заведении Гонсало Родригеса, полностью исключалась в офисе Джона Моррисона.

Впрочем, большого выбора в одежде у Одри не было. Недорогие черные туфли, темно-синяя юбка, белая блузка и подаренный одной из сестер пиджак в черно-синюю полоску — вот все, чем она располагала для первого дня работы в издательстве «Моррисон энд кампани».

Определенная проблема возникла с волосами. Одри понимала, что косички явно не вызовут восторга у Джона, а если их расплести, ее рыжие волосы тоже будут привлекать к себе повышенное внимание, потому что они были слишком яркие и пышные. Поэтому она выбрала промежуточный вариант: ликвидировала косички, скрутила распущенные пряди на затылке в конский хвостик и укрепила его скромной черной заколкой-пряжкой.

Из восьми детей миссис Эрроусмит Одри была единственным ребенком с рыжими волосами, благодаря которым она всегда выглядела моложе своих сверстниц.

Надев модное пальто — одну из немногих дорогих вещей, приобретенных за время работы на радиостанции, девушка еще раз проверила, не забыла ли положить в сумочку бумажку с адресом офиса Джона Моррисона, вышла на улицу и быстрым шагом направилась к метро...

Стены небоскреба, в котором размещались главные служебные помещения «Моррисона энд кампани», снаружи были орнаментированы дымчатым стеклом, а когда Одри вошла в здание, ее внимание сразу привлекли мраморный пол и множество кадок с различными растениями, украшавших фойе. Девушка, сидевшая за просторным полукруглым столом дежурного администратора, в очень вежливой форме объяснила ей, как найти Джона Моррисона.

Бесшумный лифт в момент поднял девушку на двадцатый этаж, и едва она ступила на толстый темно-голубой ковер в коридоре, как ее тотчас обуял страх: а вдруг ей в первый же день не удастся должным образом справиться даже с самыми элементарными секретарскими обязанностями? Ведь одно дело работать секретаршей на какой-нибудь провинциальной радиостанции или в ресторане и совсем другое — в такой солидной компании, какой владел Моррисон... Да и костюм, в который она облачилась с утра, не отличался такой элегантностью и утонченным изяществом, какие обнаруживались в одежде других посетителей небоскреба.

Одри сразу нашла нужное помещение и осторожно нажала на кнопку звонка. Дверь открыла женщина средних лет с серебрившимися волосами и острым взглядом карих глаз.

— Извините. — Разволновавшись, Одри стала вдруг слегка заикаться. — Я... ищу офис мистера Моррисона, и девушка за столом дежурного администратора...

— Должна была позвонить мне, чтобы я спустилась вниз и встретила вас, — прервала ее женщина. — Ну ладно, придется с ней серьезно поговорить. Входите, мисс Эрроусмит. Позвольте прежде всего представиться: меня зовут Марси Гленн. Вообще-то я не работаю у мистера Моррисона, но он никак не может подыскать себе подходящую секретаршу, и мне приходится выполнять роль его временной помощницы. А это требует определенных усилий и сопряжено с немалыми неудобствами. — Она бросила на Одри взгляд, который будто говорил: «А ведь все эти неудобства только из-за вас, моя милая». — Эта приемная — ваше рабочее помещение. Кабинет мистера Моррисона — за той дверью... Ну а теперь, — Марси улыбнулась и после короткой паузы произнесла: — должна вам признаться, что все мы были немножко удивлены, когда мистер Моррисон сообщил нам о своей новой постоянной секретарше, которую он нашел сам...

— Я принята на работу с месячным испытательным сроком, — спокойным тоном пояснила уже несколько пришедшая в себя Одри и оглядела приемную.

Комната была большая и казалась стерильно чистой. Посредине возвышался удобный секретарский стол, а на стенах висели крупные цветные фотографии, рассказывающие о деятельности компании. Такой же стерильной, как тщательно пропылесосенный ковер или отполированные до блеска ручки обеих дверей, казалась и тишина, заполнявшая все пространство приемной. Абсолютная, почти мертвая тишина и ни одной живой души рядом, с которой можно было бы пообщаться, поделиться самыми простыми мыслями и ощущениями! О Боже, да в такой рабочей обстановке через месяц можно просто чокнуться, с ужасом подумала Одри и повернулась к Марси Гленн.