Глава 11

С патруля прошло 28 дней, когда с утра нас поднял не привычный гонг, а надрывающийся рожок. Рожок означал, что время пришло, и десятки ааори выдвигались в Пущу. Утреннее построение было особенно долгим. Сотник нори, чьё имя знала, наверно, только Пятнадцатая, был на помосте не один. Там же находилось трое мудрецов, десять стражников, а под помостом – ещё три десятка нори. Разорялся на всю площадь один из мудрецов:

- Безымянные! Ааори! Грешники, призванные для искупления! Сегодня объявлена облава в Пуще. Она состоится через 12 дней! Через 12 дней каждый из вас получит крохотный шанс заслужить имя и стать нори – охотником за тварями из разломов. И кто знает, возможно, вы искупите свой грех и станете солдатом вэри, вольным выбирать! С именем, чистым перед законом! Но сначала вы можете получить имя! То, что дают любому человеку! Сегодня мы все выступим в очистительный поход!

Нори и стражники поморщились.

- Сегодня вы все получите свой шанс обрести имя! Помните руку, что давала вам кров и еду, помните о своём предназначении! О вашей судьбе, о вашем пути! Помните, что даже ваша смерть станет вашим искуплением.

- Придурок… – донеслось откуда-то у меня из-за спины, но я, конечно, не стал оглядываться.

- Сегодня вам предлагается величайший дар в мире! Величайшая награда и сокровище – служить аори и защищать их!

«В самом деле, придурок. – подумал я. – Это они-то благодетели? Кладущие нас десятками в долинах гор и шахтах? Кидающие на смерть без подготовки? Такое вам точно никто не забудет!».

- Так будьте достойны своего звания! И станьте достойны – имени!

«Меня зовут Шрам, меня так и будут звать. У меня есть имя, недалёкий мудрец!».

Каждый день в казарме заставлял меня сжимать зубы и терпеть. Бойцы и их десятники, работники столовой и склада, служащие администрации – все они периодически напоминали нам, кто мы и для чего тут. И если Пятнадцатая делала этого без особого удовольствия, то вот такие мудрецы – со спесью. А тот же Четырнадцатый – с особым садизмом. Его десяток был поделён на его любимчиков и на «плесень». И он был такой не один. Двадцать Девятый был, к примеру, не лучше.

Очередной выпуск из Школы Нерождённых прошел с опережением графика. Было сформировано ещё пять новых десятков, которые станут мясом в предстоящем мероприятии. Точнее, мясом мы будем все. Это нам Пятнадцатая успела вдолбить. А эти пять десятков – смазкой для нас. Новому двадцать девятому десятку не повезло – там десятником сделали сразу новичка, да к тому же и полного отморозка. Это благодаря ему и его подпевалам до баррикад в шахте добралось вместо привычной сотни – всего шестьдесят три нерожденных. Троих человек, пытавшихся прорваться к шахтам, он убил на глазах у ааори, прямо под деревянным частоколом. Но правила есть правила. Десятки были полны, а его десяток добрался в полном составе. Уже став десятником, бойцами других десяток он тоже попытался командовать – но ему сурово объяснили, что так делать не стоит.

Я всё чаще вспоминал первые дни в казарме, когда казалось, что всё изменилось… стало другим – более радостным и честным. Ну да, наверно, по сравнению со школой нерожденных так оно и было. Но школа забывалась, а я чувствовал, что в этом мире и его обществе мы находимся в самом низу. Даже после 900 дней издевательств.

- Цените подаренное вам право! Цените данный вам шанс на исправление, – надрывался мудрец на помосте. – Будьте благодарны за доброту и заботу, будьте благодарны…

«Вошёл в раж!» – подумал я зло. Чем менее весёлыми были мои мысли, тем больше я замыкался. Если бы не вечера на лавочке, я бы, наверно, вообще перестал общаться с окружающими. Но Пятнадцатая моё настроение уловила и не давала уйти в себя. После всех разговоров, ссор и происшествий, что были вначале, мы с ней невольно стали союзниками. И она, и я стремились к сегодняшнему дню сделать всё, чтобы больше в казарму ааори не возвращаться. Эта упёртость заразила бойцов десятка. И теперь время действительно пришло. Ну ничего… осталось немного.

Мудрец наконец выдохся и уступил место стражнику, который слегка презрительно представился полусотником[4] Аи-аарене, сказал, что его полусотня будет нас сопровождать, и что на время похода и чистки мы выполняем приказ, а командование будет осуществлять сотник нори – которому он нас и препоручает. Наш сотник нори осмотрел нас всех внимательным взглядом и призвал к себе десятников. Пятнадцатая кивнула Хохо, передавая командование, и пошла к помосту.

[4] Сотник руководит сотней солдат. А когда сотня солдат не нужна – может быть сформирована полусотня.

Распустили нас спустя двадцать минут. Пятнадцатая убежала куда-то в администрацию, и завтракать мы начали без неё. Очередь в столовую, правда, была такой, что она успела вернуться ещё до того, как мы все набрали еды. Сама она очередь – благодаря нам – проскочила.

- Выступаем завтра, – сообщила она нам. – Ещё до рассвета. Так что сегодня приводим себя в порядок, получаем запасные комплекты одежды на складе. Вечером нам выдадут сухпаёк.

- А амуницию? – спросил Кривой хмуро.

- «А-му-ни-ци-ю! Ишь ты!» – подумал я, смакуя слово по слогам, но память в этот раз промолчала.

- Утром, перед выступлением, – хмуро бросила Пятнадцатая. – Мудрецы вообще требовали, чтобы нас вооружили уже в Пуще, но у них вышел спор со стражниками. Те не хотят нас защищать – только контролировать.

- Какая мерзость, – под нос пробормотал Хохо.

В последнее время своё возмущение все ааори высказывали себе под нос – и так, чтобы никто не услышал. Новенькие пять десятков были переполнены восторженными стукачами, которые бежали в администрацию жаловаться при первой возможности. Если раньше я к предупреждениям Пятнадцатой относился с изрядной долей недоверия, то, посмотрев на новичков, понял её тревогу. Мне иногда казалось, что в школе изменили систему полоскания мозгов (как это называл Кривой), и теперь прошедшие Порку стали ещё более «верными и благодарными».

- Чистить Пущу в этом году будут основательно, – продолжала делиться Пятнадцатая. – Мы все будем частью армии нори. Их сейчас в городе около тысячи скопилось, командиры уже прибыли. Каждый десяток нори будет возглавлять вэри, который претендует на звание лори. Опытный лори поведет нори – они уже выступили в сторону Линга сегодня утром. Наш сотник нори, и те, которых мы видели у помоста на построении, поведут нас.

- Много их там было, – заметил Хохо.

- Много, – согласилась Пятнадцатая. – Три десятка, но они пойдут отдельной группой. Часть останется в охране лагеря, а часть выдвинется, если в нашей линии будет прорыв. Так… На марше держимся вместе, доспехи снимаем только на время сна. Всё ясно?

- Ого, что случилось? – удивилась Ладна. – Раньше вроде так не делали?

- На дорогах стало неспокойно, – пояснила Пятнадцатая. – Я специально уточняла. Последнее время твари прорываются за Пущу, поэтому и решили устроить такую чистку. Так что нападений можно ожидать даже в пути. На ночь ставим дозорного. И не филонить в дозорах!

Доедали в молчании – каждому было, о чём подумать. Сразу после завтрака ветераны кинулись собирать свои вещи по комнатам, а новички – остались без дела. За год-два каждый ааори обрастает немногочисленным имуществом. Я вот не успел. Полтора месяца тренировок, игнорирования патрулей и сидения в казарме привели к тому, что своих вещей у меня почти не было. Выданные комплекты одежды да мешок сухарей – вот и всё моё скорбное имущество. Самое ценное хранилось в оружейной.

Потом нам выдали новые комплекты одежды, одеяла, мешки для вещей и сложенный шатёр десятка, громоздкие детали которого Пятнадцатая распределила между всеми бойцами. Упаковкой всего этого добра занимались до обеда. Я управился быстро и думал уже отправиться на свою лавочку, когда Пятнадцатая вломилась ко мне в комнату.

- Показывай свой мешок, – сказала она.

Не понимая, зачем это нужно, я предъявил ей собранный мешок. Даже открыл его. Девушка сунула нос, нахмурилась… и заставила меня всё переупаковывать.

- Шрам, нам вечером ещё выдадут еду и столовые приборы. Ты их себе под спину будешь подкладывать? – проворчала она, помогая мне распределить одеяло и кусок шатра по той части мешка, которая будет приложена к спине. – Остальные вещи вот так сложи. Когда еду и приборы дадут – ты их на дно упакуешь. Так удобнее будет: и мешок устойчивее, и ты сам.

Мне оставалось только кивать и делать.

- Всё, – кивнула Пятнадцатая, удовлетворившись результатом. – Дуй в термы. Мойся, в ближайшие полмесяца у нас такой роскоши не будет. А мне ещё девушкам нашим инструкции давать.

А вечером мы не узнали наших девушек. Видели, как умеет преображаться женщина, когда ей надо быть красивой? Вот наши девушки преобразились в обратную сторону, став отвратительными выдрами, пока все парни стояли на выдаче сухпайков.

- Фу-фу, – прокомментировал Хохо, глядя на них. Но Пятнадцатая была, наоборот, довольна.

- Зачем это вы так? – спросил Пузо.

- Надо, Пузо, надо, – ответил вместо девушек Хохо.

Спал я плохо – ворочался, пытаясь устроиться поудобнее, но расслабиться не мог. На звуках рога я проснулся помятым и злым. Толпа в четыре сотни рыл выступила в город ещё по темноте. И это была именно толпа. Подобие строя соблюдали стражники и нори, но их распределили вдоль всей нашей колонны, растянувшейся по улицам. У казармы нори к нам присоединились телеги обоза, запряженные мощными животными с длинными кривыми рогами, а стражники пересели на ездовых животных – их здесь называли кирри. В результате колонна стала ещё длиннее. Подобие строя соблюдало только несколько десятков, включая наш, а остальные перемешались, пользуясь относительной свободой. А как же – событие, на убой нас гонят, радоваться надо!