Через четыре дня серебристый шар стартует к Эпсилон Эридана. Потомкам, возможно, эта звезда будет представляться на расстоянии вытянутой руки, но если летать на обычной фотонной ракете, то она далеко, очень далеко…

Хочется верить, что выбор сделан правильно. И шар, наладив первый контакт с Иным Разумом, обессмертит его имя.

Давно ушли в прошлое времена, когда человек наивно ожидал встречи с разумными существами чуть не на каждой открываемой планете. Когда-то он ожидал, что встретит их на Марсе… Венере… Но не нашел там ничего, кроме самых примитивных форм жизни.

Техника астроплавания совершенствовалась, звезды становились ближе, но предполагаемая встреча с Разумом отодвигалась все дальше в космос.

В свое время много надежд связывалось с созвездием Центавра. Но космопланы землян, в конце прошлого века достигшие Центавра, обнаружили там лишь две планеты, поверхность которых была начисто выжжена радиацией.

Шли годы, и тоска человечества по родным существам оставалась неутоленной.

И когда ученые оповестили мир, что радиотелескопы обнаружили правильные радиосигналы, обладающие периодичностью, сердца забились сильнее. Источник сигналов находился в системе Эпсилон Эридана. Люди на все лады повторяли друг другу подробности: сигналы ритмичны. В них легко уловить определенный порядок. Лингвистические центры работают круглосуточно. Сигналы скоро расшифруют… Всюду — в соляриях, на бегущих лентах улиц — только и разговоров было что о чудесных сигналах.

Общий смысл разговоров можно было выразить одним словом: наконец-то!

План был прост. Сначала к Эпсилон полетит автоматический разведчик. Он сообщит на Землю результаты первого контакта. После этого на первое свидание полетят отважные капитаны… Сегодня на осуществление этого плана нужны долгие десятилетия. Но кто может знать, что произойдет завтра? Какие открытия сделают физики? Какие конструкции изобретут кибернетики? Какую новую власть над временем и пространством даст людям кристалл инверсии?

Старый ученый хлебнул остывшего чая. Он стар, он вряд ли доживет до того блаженного дня, когда серебристый шар возвестит с далекой звезды о долгожданном контакте. Но разве дело в том, доживет он или нет?

От долбленых плоскодонок и до гравитационных пульсолетов, которые появятся завтра, путь неблизок. Трудна спираль познания. Непрост эстафетный бой поколений, сменяющих друг друга. Пылающий факел разума передается бегунами из рук в руки. Ветры колеблют пламя, дожди гасят — и люди вновь и вновь разжигают его. И опять — вперед, вперед! Придет время — теперь уже старый ученый не сомневался в этом, — и факел подхватят уверенные руки далеких братьев по разуму.

— Эпсилон Эридана, — произнес он вполголоса, упиваясь звучанием этих двух слов.

Мог ли знать старый ученый, что сигналы с Эпсилон Эридана будут расшифрованы землянами через десяток лет? При этом выяснится, что никакой разумной информации эти сигналы не несут, а источником их, по всей вероятности, являются глубинные процессы в звезде. Периодичность? Но в этом нет ничего необычного. Мало ли периодических процессов известно на Земле. Достаточно вспомнить хотя бы камчатские гейзеры, иные из которых извергаются через настолько равные промежутки времени, что по ним можно выверять часы.

К тому времени, когда была выяснена истинная природа ритмичных радиосигналов с далекой Эпсилон, прервалась связь с ракетой, на которой стартовал серебристый посланец Солнечной системы. Вероятнее всего, он погиб. Как известно, опасностей в дальнем космосе больше чем достаточно…

После этого неудачная попытка с шаром была забыта — слишком много других событий и забот было у человечества, штурмующего звезды.

Но старому ученому не суждено было дожить до разочарования. Он умер, когда ракета с шаром на борту миновала границы Солнечной системы.

Однако не только человечество оказалось обманутым ритмичными радиосигналами, которые излучала звезда Эпсилон Эридана…

Жители Лимены, планеты Шести Солнц, также уловили странные сигналы, испускаемые звездой, расположенной в чужой галактике. Для того чтобы уловить сигналы, им не понадобились искусственные сооружения в виде циклопических радиотелескопов, необходимые землянам. Лименяне могли как заблагорассудится перестраивать собственное тело, и радиоуши их давно были открыты таинственным зовам вселенной…

Стоит ли удивляться тому, что киберпосланец, сооруженный ими для путешествия в дальнюю галактику, также имел форму шара, как и полпред Земли? Шар — наиболее совершенная геометрическая форма, а законы математики неизменны, где бы ни находился и каким бы ни был мозг, познающий эти законы.

Это был не первый шар, посланный лименянами в пространство. Но до сих пор ни один из разведчиков не сообщил о собратьях по разуму.

Но лименяне не отчаивались. Следующий шар они собирались послать на окраину небольшой галактики, имеющей плоскую форму. Там была относительно холодная звезда, температура ее поверхности не превышала шести тысяч градусов. Нейтринные щупы, смонтированные лименянами, обнаружили несколько планет, обращающихся вокруг этой звезды. Особое внимание лименян привлекла Голубая планета. Цвет ее, по-видимому, объяснялся богатой атмосферой, а где атмосфера, там наиболее вероятна жизнь.

Однако поначалу необходимо было дождаться, что сообщит шар, транспортированный к Эпсилон Эридана. Лименяне во всем любили методичность.

Вен и Горт зажили двойной жизнью. В урочные часы они трудились вместе с другими в кинжальном отсеке «Валенты», занимаясь кропотливой, почти ювелирной работой, а каждую свободную минуту проводили у экрана, которым, кроме них, решительно никто не интересовался.

Каждый раз, когда «Валента» пролетала над заветным местом, Вен и Горт наблюдали одну и ту же картину: два шара, то сближаясь, то удаляясь друг от друга, продолжали свой таинственный бесконечный танец.

— Не могут разумные существа предаваться такому бессмысленному занятию, — сказал Горт.

— Если нам что-то кажется, это еще не значит, что так и есть на самом деле, — глубокомысленно заметил Вен.

— Так что, расскажем нашим?..

— Погодим еще один виток.

Этим обычно заканчивались все их разговоры о двух шарах, совершающих свои эволюции на дне кратера.

…Серебристый шар не мог просто записывать информацию, получаемую от Розового. Прежде он должен был осмыслить ее, расшифровать хотя бы в общих чертах. Так человек не может глотать куски пищи, не разжевав их.

Логические блоки Серебристого вибрировали от крайнего напряжения. Смывая все системы, в бесчисленных капиллярах все живее циркулировал сверхтекучий жидкий гелий, охлажденный почти до абсолютного нуля. Лишь благодаря сверхнизкой температуре блоки шара могли вместить колоссальную информацию, обобщающую многотысячелетний опыт землян, от первобытных пещер и кровавых войн до фотонных кораблей и разумного, справедливого строя, утвердившегося в пределах Солнечной системы.

В общем, Серебристый успешно долетел до Эпсилон Эридана, если не считать того, что однажды микрометеорит сжег радиоблок, предварительно протаранив защитную оболочку. На подлете к цели шар отдал несколько точных команд, корректирующих полет, а катапульта выбросила его из тела ракеты на круговую орбиту вокруг единственного спутника звезды — красноватой планеты, которая оказалась безжизненной. Полтора десятка витков, опоясавших планету в разных направлениях, — и поверхность небесного тела была как на ладони, — так, наверно, сказал бы Учитель, окажись он здесь. Жив ли он? Вряд ли. Но что с того, если все его знания, вкусы, черты характера, привычки — все сохранилось в памяти Серебристого? Он мог бы воспроизвести на сфероэкране Учителя, задумавшегося над формулой, или монтирующего замысловатую схему, или гуляющего с внучкой по осеннему саду…

В течение нескольких часов детальная карта планеты была готова. Ненужный труд! Ритмичные сигналы испускает светило, о жизни на котором, конечно, не может быть и речи. Что же касается этой планеты, с которой земляне связывали когда-то столько надежд…