Башни танка КВ-1 с пушками Ф-32 были установлены на бронепоезде «Балтиец». Ленинградский фронт, 1942 год.

По воспоминаниям Д. Осадчего, «23 – 24 июня, ещё до вступления в бой, многие танки KB, особенно КВ-2, вышли из строя в ходе маршей. Особенно большие проблемы были с коробкой передач и воздушными фильтрами. Июнь был жаркий, на дорогах Прибалтики пыли было огромное количество и фильтры приходилось менять через час-полтора работы двигателя. Перед вступлением в бой танки моей роты сумели их заменить, а в соседних нет. В результате, к середине дня большинство машин в этих ротах поломалось».

Колонна отремонтированных танков КВ-1 по пути на фронт. Ленинград, весна 1942 года.

Безусловно, и руководство боевыми действиями мехкорпусов оставляло желать лучшего. Приказы командиров разного уровня часто противоречили один другому. Это чётко прослеживается на примере уже упоминавшегося 8-го мехкорпуса. Вот выдержка из краткого обзора действий механизированных соединений фронтов за период с 22 июня по 1 августа; «22 июня 1941 года, не дав корпусу выполнить приказ 26-й армии, командующий фронтом назначает новый район сосредоточения и подчиняет корпус 6-й армии. Командующий 6-й армией, не учитывая, что корпус совершает марш, выполняя приказ командующего Юго-Западным фронтом, даёт новый район сосредоточения. В силу этого приказа, командир должен был поворачивать совершающие марш части в новом направлении. 24 июня командующий 6-й армией перебрасывает корпус в новый район, 26 июня приказом командующего фронтом корпус перебрасывается в новый район. Таким образом, не участвуя в боевых действиях, а совершая «сверхфорсированные» марши по замкнутому кругу, выполняя последовательно приказы командующих 26-й, 6-й армиями и фронтом, корпус прошёл в среднем 495 км , оставив на дорогах за время маршей 50% имевшейся в наличии боевой материальной части, изнуряя оставшуюся материальную часть и водительский состав. 26 июня, выполняя приказы фронта, командир мехкорпуса, не сосредоточив все части, вводит в бой свой корпус по частям без разведки противника, не выяснив его расположения и силы. В результате этого части нарываются на сильную противотанковую оборону и болота и несут немалые потери, не выполнив поставленной задачи. Действия корпуса с воздуха не прикрывались, взаимодействие в масштабе фронта организовано не было. Нервозность высших штабов в управлении и постановке задач, обилие приказов, не связанных один с другим, несоблюдение элементарных уставных норм в организации и проведении маршей явились главной причиной потери боеспособности корпуса и потери материальной части».

Ремонт танков КВ-1 е цехах завода «Серп и молот». Москва, зима 1942 года.

Что касается больших потерь, то этому способствовало почти полное отсутствие в танковых соединениях эвакуационных средств, а также плохое знание ремонтно-техническим составом конструкции танка KB. Вот что, например, по этому поводу сообщается в докладе командира 32-й танковой дивизии 4-го механизированного корпуса о боевых действиях с 22 июня по 14 июля 1941 года (к началу войны дивизия имела 49 KB, 173 Т-34, 31 БТ-7, 70 Т-26, 38 Т-27): «Отсутствовали ремонтные и эвакуационные средства для танков КВ. Наличие тракторов «Ворошиловец» не обеспечило эвакуацию, тракторы для буксировки KB выходили из строя от перегрузки. Очень часто проходила буксировка танка танком, и через 10 – 15 км буксирующий танк тоже выходил из строя (отказывало сцепление, не включались скорости, портились бортовые фрикционы). Танки KB (из этого опыта) можно буксировать трактором «Ворошиловец» только по дорогам. На пашне, на торфянике или болотистой местности танк KB можно буксировать только двумя тракторами…»

Командир танка старший лейтенант В. Г. Бондуревский и старшина М. Е. Голенко за чтением газеты «Правда». Западный фронт, 116-я танковая бригада, апрель 1942 года.

Встречается подтверждение этому и в политдонесении управления пропаганды Юго-Западного фронта от 8 июля 1941 года: «В 22-м мехкорпусе за это же время (22.06 – 6.07.1941 г.) потеряно 46 автомашин, 119 танков, из них 58 подорвано нашими частями во время отхода из-за невозможности отремонтировать в пути.

Переправа танков КВ-1 по льду через Волгу. Калинин (ныне Тверь), февраль 1942 года.

Исключительно велики потери танков KB в 41-й танковой дивизии Из 31 танка, имевшегося в дивизии, на 6 июня осталось 9. Выведено из строя противником – 5, подорвано экипажами – 12, отправлено в ремонт – 5… Большие потери танков KB объясняются в первую очередь слабой технической подготовкой экипажей, низким знанием ими матчасти танков, а также отсутствием запасных частей. Были случаи, когда экипажи не могли устранить неисправности остановившихся танков KB и подрывали их».

Экипаж танка КВ-1 младшего лейтенанта Ф.Морозова у своей боевой машины. Ленинградский фронт, 1942 год.

Хорошо же подготовленные экипажи творили на танках KB чудеса. 18 августа 1941 года пять танков КВ-1 роты старшего лейтенанта 3. Г . Колобанова заняли оборону на подступах к г. Красногвардейску (Гатчине). К вечеру танки были по башни укрыты в капонирах. Для своего KB Колобанов выбрал позицию на наиболее угрожаемом участке – северной окраине г. Красногвардейска. Наступавшие здесь части 1-й немецкой танковой дивизии могли ударить в тыл советским войскам, занимавшим оборону на рубежах Красногвардейского укрепрайона, а затем, выйдя по старинным гатчинским паркам к Киевскому шоссе, почти беспрепятственно продвигаться к Ленинграду.

В строю танки КВ-1 116-й танковой бригады. Западный фронт, апрель 1942года. У танка «Щорс» башня литая, а у танка «Багратион» – сварная.

Утром 19 августа на левом фланге один из танков роты вступил в бой с противником. Во втором часу дня немецкие танки появились и перед позицией танка Колобанова. 22 вражеских танка шли по дороге колонной на сокращённых дистанциях, подставляя свои левые борта почти строго под прямым углом к орудию КВ. Люки были открыты, многие немцы сидели на броне. Наши танкисты даже различали их лица, так как дистанция до вражеской колонны была невелика – всего около 150 м . Когда до ориентира № 1 (две берёзы на перекрёстке дорог), намеченного танкистами накануне, осталось несколько метров, Колобанов приказал командиру орудия старшему сержанту Усову открыть огонь. Несколькими выстрелами Усов поджёг два головных и два концевых танка противника. Колонна оказалась в мешке. Манёвр для немцев был ограничен заболоченной местностью по обеим сторонам дороги. Противник не сразу определил, откуда ведётся огонь, но затем обрушил на позицию Колобанова ливень снарядов. Танкисты задыхались от пороховых газов, от ударов вражеских снарядов по броне танка, все были контужены. Усов, не отрываясь от прицела, продолжал расстреливать танк за танком. Наконец, последний, 22-й танк был уничтожен. За время боя, длившегося больше часа, Усов выпустил по противнику 98 снарядов. За этот бой старший лейтенант Колобанов был награждён орденом Красного Знамени, а старший сержант Усов – орденом Ленина.