Конечно, не все представители этого течения в науке о языке забирались в такие дебри. Но были и такие фантазеры, которые договаривались до того, что будто все языки на свете произошли, в конечном счете, от единого и единственного общечеловеческого праязыка.
Подлинная наука, выросшая и окрепшая в борьбе с суевериями, не могла, конечно, удовлетвориться теориями, недалеко ушедшими от легенд. Сходство языков между собой должно было иметь другое объяснение.
Сокрушительный удар по этим теориям нанес крупнейший советский языковед Н. Я. Марр, ополчившийся против «вавилонской башни языков». Он заявил, что единый язык в прошлом человечества — это фикция, выдумка. Зарождение, рост и дальнейшее развитие человеческой речи Марр изображал в виде пирамиды, стоящей на основании. Если же допустить существование в прошлом единого праязыка, то тогда эта пирамида должна была бы стоять на вершине. Когда Марр перевернул пирамиду и поставил ее на основание, оказалось, что «от широкого, именно праязычного состояния, в виде многочисленных моллюскообразных зародышей языков, человеческая речь стремится… к вершине». Мы можем сделать вывод, что никогда позднее уже не существовало на единицу территории такого количества мельчайших языков, как в эпоху обезьяночеловека. Изучая языки Кавказа, на западе Европы — баскский язык, на Востоке— один из языков Памира, так называемый вершикский, или буришаскский, академику Марру удалось обосновать их «родство», а впоследствии доказать, что эти языки являются остатками вообще древней стадии развития человеческой речи.
Академик Николай Яковлевич Марр.
Академик Марр изучал данные языки резко отличным методом, чем изучают их западноевропейские языковеды. Когда представители западноевропейского реакционного языкознания изучают язык, они заранее берут своего рода патент на невежество во всех остальных науках. Изучая язык, они прежде всего доказывают в своих работах, что при изучении его не надо знать ни одной науки, которая лежит за пределами языкознания. Они не желают знать ни истории общества, которое говорит на этом языке, ни мировоззрения этого общества, ни материальной культуры этого общества, ни элементов быта — ничего, кроме фонетики, морфологии и синтаксиса.
Этот патент на невежество, который вынуждены брать западноевропейские языковеды, всячески открещивающиеся от любой области знания, кроме языковедения, был совершенно чужд академику Марру, абсолютно несовместим с его научным мировоззрением. Академик Марр, благодаря своей глубокой филологической подготовке, широкому научному кругозору, всегда был одновременно и языковедом, и историком, и археологом: он был хорошо подготовлен к тому, чтобы ставить вопрос об изучении языка в корне иначе, чем ставили все буржуазные лингвистические школы до него.
Академик Марр считал, что немыслимо изучать языки без увязки их с широкой исторической основой, на которой и вырастает история самого языка. Поэтому одним из основных и главных положений Марра было учение о связи истории языка с историей общества и его материальной культуры через историю мышления этого общества. Без увязки языка с историей мы не можем говорить ни о какой истории языковых фактов, не говоря уже об истории языка. Возьмем простой пример. Мы знаем, что в XIV веке древнерусский язык явился источником (на деле одним из источников) развития трех новых языков: русского или великорусского, украинского и белорусского. Где причины этого явления? Обычно лингвисты и не задают себе такого вопроса. Но ведь наука как раз и существует для того, чтобы устанавливать причинность. Если мы хотим найти причинную закономерность появления трех языков вместо одного, то мы должны обратиться к истории русского общества, иначе мы просто ничего в развитии русского языка не поймем.
Во всякой группе так называемых родственных языков обычно существовал исторически сложившийся готовый материал в виде языка, вокруг которого объединялось большое количество иных разнородных языков. Только в результате этого процесса и могли возникать и исторически развиваться системы «родственных» языков («языковых семейств»).
Вслед за советским ученым Н. Я. Марром — новатором в области языкознания — наука сегодняшнего дня твердо может сказать, что возможность одного мифического праязыка разветвиться в целую группу «родственных» языков на пустом месте, вне связи с историей многих соприкасавшихся друг с другом народов и без участия многих соседних языков и наречий, нужно считать совершенно невероятной.
Таким образом, весь ход развития человеческой речи показывает, что последняя началась со множества мелких, изолированных, грубо первобытных стадных языков и пришла к богатым, развитым мировым языкам — мощному орудию культуры.
Мировые языки получили широкое распространение во многих частях земного шара. Так, нашим родным русским языком, по самым скромным подсчетам, пользуются как международным теперь уже более 700 миллионов населения различных стран, в том числе 90 миллионов говорят на нем, как на родном языке. Как международный, наш русский язык получил особенно широкое распространение среди славянских народов Европы — болгар, поляков, чехов, сербов. Знание русского языка распространено также в Финляндии и Румынии. Благодаря многолетним торговым и культурным связям с народами Востока, русский язык давно проник в страны Ближнего и Дальнего Востока, а в освобожденном Китае изучение его вводится во все школы. Русские переселенцы занесли русскую речь и в Северную Америку — в США и Канаду.
Русский язык — один из богатейших языков мира. Как во всяком мировом языке, в нем сотни тысяч слов, то глубочайших по мысли, то нежнейших по чувству, то твердых и гибких, как сталь, способных будить мысль и волновать сердце. На русском языке написаны труды глубочайших мыслителей и вождей революции Ленина и Сталина. На русском языке писали величайшие поэты Пушкин и Лермонтов, искуснейшие мастера слова Толстой, Чехов, Горький, такие тонкие ценители красоты, как Белинский.
Особенно большое значение приобрел русский язык после Великой Октябрьской социалистической революции. Он превратился сейчас в международный язык социализма и новой демократии. По инициативе самих трудящихся, русский язык изучается сейчас как международный во всех странах народной демократии Центральной и Восточной Европы, и добровольно с любовью его изучают демократические прогрессивные слои населения, массы трудящихся во всех странах мира. Международное влияние и популярность русского языка все ширятся и растут.
В Советском Союзе много различных языков. Среди них к моменту установления советской власти были и такие развитые мировые языки, как русский, и такие литературно разработанные национальные языки с богатым литературным наследием, как грузинский, армянский, татарский, узбекский, туркменский, азербайджанский, таджикский, осетинский и другие, и языки народов, почти не имевших литературы на родном языке, как башкирский, казахский, киргизский, мордовский, удмуртский, лезгинский, кабардинский, абхазский и прочие, и наконец языки народностей и племен, совсем не знавших письменности и грамоты, как языки народов советского Севера (ненцев, или самоедов, чукчей, остяков, или ханты, тунгусов, или эвенков и т. д.), Кавказа (например, абазинцев, табасаранцев и т. д), Памира (шугнанцев, ваханцев и пр.).
В результате ленинско-сталинской национальной политики у нас в СССР развились многие национальные языки, ставшие мощным орудием подъема культуры ранее отсталых народностей и племен. Старая письменность обогатилась новым, социалистическим содержанием. На многих языках впервые развилась богатейшая новая, советская политическая, научная и художественная литература. Тем самым заново или вновь развивавшиеся языки стали богаче словами, точнее в передаче мысли, глубже по содержанию. Они сделались более гибким и мощным орудием культуры в руках таких мастеров родной речи, как Джамбул, Сулейман Стальский и др.