Артиллерия среднего калибра также вела огонь по конусу, но чаще всего ночью, когда мишень освещалась лучом прожектора. Нужно сказать, что на изготовление конусов, или рукавов, как их называли авиаторы, приходилось расходовать немало средств. После каждого захода самолета-буксировщика мишень превращалась в решето. А были и такие наводчики-виртуозы, что, на горе авиаторам, умудрялись перебивать пулями и трос, которым буксировался конус. Практика, полученная на полигоне нашими зенитчиками, помогла им впоследствии уверенно поражать и реальные цели — вражеские самолеты.

В программу подготовки подразделений зенитной артиллерии были включены и специальные стрельбы: по пикирующему самолету, по снижающимся парашютистам, по штурмовикам, по наземным целям прямой наводкой и с закрытых позиций. Знакомясь с боевой учебой на полигоне, я обратил внимание, что к отработке этих упражнений иные командиры относятся как к делу второстепенному. Некоторые из них имели весьма смутное представление о том, как вести огонь по ненаблюдаемой наземной цели, а многие расчеты были слабо подготовлены к борьбе с движущимися танками.

[16]

Зная хорошо эти виды стрельб, я рассказывал о них командирам, требовал, чтобы каждая батарея была готова к выполнению таких задач.

Конечно, я не мог тогда предвидеть, что очень скоро нашим зенитчикам пригодятся эти навыки при отражении танковых атак врага.

Несколько дней, проведенных в лагерях, пролетели незаметно. Подошла суббота, и я заспешил в Москву: на понедельник было назначено штабное учение войск ПВО. К нему следовало подготовиться. Оставив полковника Лавриновича в лагере руководить стрельбами, я отправился в обратный путь.

Столица была особенно оживленной в этот летний субботний день. У школьников и студентов уже начались каникулы, повсюду встречались группы молодежи.

Стоило мне появиться дома, как жена и ребятишки атаковали просьбами съездить куда-нибудь, например, на Сельскохозяйственную выставку.

Мне и самому хотелось побывать там. Хотя я довольно часто прежде наведывался в Москву, но всегда наездами, всегда был ограничен временем. И поэтому знал столицу мало. Решили отправиться на Сельскохозяйственную выставку во второй половине дня, а до этого мне необходимо было заехать в штаб и детально ознакомиться с планом предстоящего учения.

И вот я в своем кабинете. Передо мной карта. По ней изучаю боевой порядок Московской зоны ПВО и 1-го корпуса противовоздушной обороны, район действия их средств. Москва на карте очерчена двумя красными окружностями. Радиус большей из них 120 километров. На таком удалении от столицы должны встречать воздушного противника самолеты-истребители Московской зоны противовоздушной обороны. Вторая окружность — на расстоянии 30—40 километров от центра Москвы. Внутри ее — зона действия наземных средств ПВО: зенитной артиллерии среднего и малого калибра и зенитных пулеметов.

Советская военная наука достаточно детально разработала вопросы защиты тыловых объектов от налетов вражеской авиации. В соответствии с ее выводами противовоздушная оборона строилась на совместном использовании родов войск ПВО и единстве управления ими в бою.

[17]

Наибольшие силы и средства ПВО предполагалось сосредоточить в районах объектов, имевших наиболее важное стратегическое значение. При этом войска группировались по принципу круговой обороны, с усилением на наиболее угрожаемом направлении. Предусматривалось тесное взаимодействие всех родов войск ПВО, маневрирование силами и средствами в ходе боевых действий.

С учетом этих важнейших принципов и была организована Московская противовоздушная оборона. Она располагала вполне достаточными силами и средствами, чтобы противостоять сильному воздушному противнику.

В состав 1-го корпуса ПВО входили шесть зенитных артиллерийских полков, имевших на своем вооружении 548 орудий среднего и 28 орудий малого калибра. С ними должны были взаимодействовать подразделения зенитного пулеметного полка, располагавшего 81 счетверенной установкой, иначе говоря — 324 пулеметными стволами[1]. В корпусе имелось также два полка аэростатов воздушного заграждения.

Для предупреждения всех этих средств о налетах воздушного противника вокруг Москвы была развернута сеть наблюдательных постов двух полков ВНОС. Первое кольцо постов наблюдения находилось в 200—250 километрах от Москвы, второе — в 170—180 километрах. Оба кольца соединялись между собой радиальными линиями постов, расположенных в шахматном порядке. На расстоянии 120 километров от столицы проходила граница «сплошного поля наблюдения». Вся эта система, включавшая по штатам военного времени 580 наблюдательных постов, множество взводных, ротных и батальонных пунктов, была связана телефонными линиями или по радио с главным постом ВНОС.

Корпус располагал и техническими средствами обнаружения воздушных целей — радиолокаторами РУС-1, входившими в отдельный радиобатальон. Правда, к началу войны мы имели лишь несколько таких установок. Они вели наблюдение в западном направлении. К сожалению, РУС-1 могли лишь фиксировать появление целей, но не могли определять их координаты.

[18]

В состав 1-го корпуса ПВО входили два прожекторных полка, располагавших 318 станциями, находившимися на позициях. Они должны были создавать так называемые световые прожекторные поля для обеспечения боевых действий истребительной авиации ПВО ночью. Конечно, мы не располагали тогда таким количеством прожекторов, чтобы образовать вокруг Москвы сплошное световое поле. Перекрывались лишь районы наиболее вероятных маршрутов неприятельских самолетов, где истребители могли особенно нуждаться в помощи прожектористов.

В зоне действия зенитной артиллерии для обеспечения прицельной стрельбы в ночное время предусматривалось использование прожекторных батальонов, входивших в состав зенитных артиллерийских полков. При этом имелось в виду, что самолеты врага, обнаруженные и взятые в лучи в световых прожекторных полях, если их не удастся сбить истребителям, должны будут передаваться освещенными в световую зону зенитной артиллерии.

Теперь об истребительной авиации. Накануне войны 6-й истребительный авиационный корпус, которым командовал полковник И. Д. Климов, состоял из 11 истребительных авиационных полков — 387 боевых экипажей. К сожалению, из них только 175 экипажей имели самолеты Як-1, МиГ-3, ЛаГГ-3, остальные летали на истребителях И-16 и И-153, имевших относительно низкие боевые качества.

^{И. Д. Климов}

Сформирован корпус был буквально накануне войны, 20 июня 1941 года, на базе двух истребительных авиационных дивизий. Таким образом, полковнику Климову, как и мне, в ходе войны пришлось заниматься слаживанием новых частей и органов управления корпуса. На плечи И. Д. Климова легла вся тяжесть формирования 6-го истребительного авиационного корпуса и руководства его боевой деятельностью при отражении массированных налетов вражеской авиации. Имея большой опыт и знания, Иван Дмитриевич умело командовал крупным соединением.

Деятельную помощь Климову оказывали начальник штаба корпуса полковник И. И. Комаров, начальник отдела политической пропаганды полковой комиссар И. А. Орлов и другие товарищи. Опытными летчиками

[19]

и прекрасными руководителями были и все командиры полков. 11-м истребительным авиационным полком командовал подполковник Г. А. Когрушев, 16-м — майор Ф. М. Пруцков, 24-м — майор А. М. Степанов, 27-м — подполковник П. К. Демидов, 34-м — майор Л. Г. Рыбкин, 120-м — майор А. С. Писанко, 176-м — майор Г. П. Макаров, 177-м — майор М. И. Королев, 178-м — майор Р. И. Раков, 233-м — майор К. А. Кузьменко и 309-м — подполковник А. Г. Минов.