Гарик сделал паузу, окидывая многозначительным взглядом своих подопечных, словно хотел, чтобы они отнеслись к его следующим словам с максимальной серьезностью.

— Каждый желающий вступить в борьбу за Тотем Факультета должен знать, что Соревнования могут нести в себе опасность для жизни. По сложности испытания будут приравнены к тому, с чем любой маг может встретиться, когда покинет стены Думгрота по окончании учебы. Во время испытаний никто из участников не сможет рассчитывать на помощь со стороны — страховки не будет. Рассчитывать можно будет только на самих себя. Повторю еще раз: тот, кто станет участником Соревнований, может столкнуться с опасностью, — а это случится; во время испытаний очень велика вероятность угодить в переплет, быть покалеченным и даже расстаться с жизнью, — вы должны твердо для себя усвоить, что помощи со стороны не будет.

Ребята нервно заерзали. После этих слов Гарика испытания предстали перед ними в несколько ином свете. На лицах некоторых отразилось внутреннее колебание.

— Соревнования могут быть опасны для жизни, — повторил Гарик. — Вы должны знать, на что идете, и можете отказаться. Для этого вам всего лишь нужно подойти в течение четырех дней к вашему декану и сказать, что вы отказываетесь принимать участие в Соревнованиях. Больше ничего. После этого ваша кандидатура просто не будет учитываться при выборе. Никто не скажет, что вы струсили, потому что никто, кроме декана, о вашем отказе знать не будет. И вы сами не должны думать, что отказаться — значит проявить трусость. Каждый знает, на что он способен, а что ему не по силам, чем он может рисковать, а чем — нет. В конце концов любой из вас имеет полное право не принимать Соревнования всерьез.

Мила заметила, как при этих словах Костя Мамонт с надеждой покосился на своего друга Илария, словно спрашивая совета (тот, впрочем, его взгляда даже не заметил, сосредоточив все внимание на кураторе), а Яшка Берман выдохнул и с облегчением откинулся на спинку стула. Мила поняла, что Костя и Яшка, скорее всего, от участия в Соревнованиях откажутся.

Гарик тем временем продолжал:

— Участие в Соревнованиях — не долг. Победа в них — не подвиг. Соревнования — это лишь возможность доказать всем и самому себе, что ты лучший. И ничего больше. — Гарик усмехнулся. — Хотя, разумеется, для каждого факультета почетно иметь своего победителя. Даже подсчет Тотемов ведется: как Серебряных, так и Золотых.

— И кто лидирует? — не сдержав любопытства, спросил Ромка.

— Среди Серебряных Тотемов больше всего грифонов. Среди Золотых — львов. Почему Серебряный Тотем чаще выигрывают златоделы, мне объяснить сложно, а что касается Золотых… — Гарик, задумавшись на мгновение, пожал плечами. — В Старшем Думе меченосцы гораздо больше времени уделяют изучению боевой магии, чем златоделы и белорогие, — в итоге они лучше подготовлены к Соревнованиям. А златоделы в Старшем Думе, напротив, больше думают о будущей карьере, которая чаще всего связана не с битвами, а с финансами или властью, поэтому их готовность к Соревнованиям ниже.

Гарик сложил руки на груди и присел на краешек дубового стола Альбины.

— Насчет Соревнований я вас проинструктировал, — сказал он. — А принимать в них участие или нет — решать вам самим. В вашем распоряжении четыре дня на размышления — до Дня Выбора. Вопросы есть?

— Ага, — протянул Мишка Мокронос, почему-то глядя на дубовый стол Альбины.

— И что за вопрос? — спросил Гарик.

Мишка важно шмыгнул носом и пальцем указал на импровизированное «сиденье» Гарика.

— Почему тебе можно на нем сидеть, а любого из нас за это просто убили бы?

Меченосцы ответили на шутку Мокроноса дружным смехом. Размышления на тему, принимать ли участие в Соревнованиях, когда и хочется и колется, сделали атмосферу напряженной, поэтому смеялись ребята с охотой. Их куратор хмыкнул, кинув на Мокроноса прищуренный взгляд синих глаз, и с улыбкой ответил:

— Все просто. Я дошел в этой школе до восьмого курса. Это говорит о том, что я чертовски живучий парень, и меня не так легко убить, даже за такое кощунство, как использование этого антиквариата, — Гарик похлопал ладонью по темной поверхности стола, — в качестве скамейки. Понятно, всего-лишь-студент-четвертого-курса Мокронос?

Мишка, сконфуженно улыбаясь, почесал в затылке.

— Ага, понятно.

— Так-то лучше, — кивнул Гарик. — Ну а если вопросов больше нет, то мне осталось только одно: разъяснить вам значение новых оценок, утвержденных на текущий учебный год. Хотите — записывайте, хотите — запоминайте.

Белка тотчас полезла в рюкзак за листом пергамента и пером. Полные чернильницы стояли на каждой парте. Другие тоже зашуршали: кто тетрадями, кто пергаментными свитками. Защелкали замки на рюкзаках. Мила с Ромкой, переглянувшись, дружно пожали плечами, молча, но единогласно решив, что потом можно будет все переписать у Белки.

Дождавшись, когда меченосцы подготовятся, Гарик приступил к разъяснениям:

— Итак, в этом году ваши знания будут оцениваться по шестибалльной системе. Первые три оценки — входящие в аббревиатуру МАГ — считаются положительными. Условное обозначение — «владение знанием» или «владение мастерством», то есть между понятиями «знание» и «мастерство» можете поставить знак равенства, одно подразумевает другое. Самая высокая оценка — «Меч». Ее значение — «разящее знание». Дальше по нисходящей: «Амулет» — «охраняющее знание», «Гримуар» — «открывающееся знание». Оценки, составляющие акроним ПАЖ, считаются неудовлетворительными. Условное обозначение — «вне знания». «Посох» означает «дорога к знанию». «Артефакт» — «у истоков пути», проще говоря, человек выбрал верное направление, но пока что не сделал даже первого шага к знанию. Самая низкая оценка — «Жезл», обозначает «отягощение знанием». «Жезл» — символ власти, но для пажа эта ноша слишком тяжела, все равно что обрядить ребенка в рыцарские доспехи — он будет погребен под их тяжестью. Оценка «Жезл» будет означать, что знания для вас непосильная ноша.

После того как Гарик замолчал, перья еще какое-то время скрипели, царапая бумагу и пергамент. Когда последней подняла взгляд от конспекта Анжела Несмеян, куратор сказал:

— Если вопросов больше нет, то консультация окончена.

Вопросов ни у кого не оказалось, и меченосцы, бросая пергаментные свитки и перья в школьные рюкзаки, начали подниматься из-за парт.

Стараясь не встречаться взглядом с Гариком, по-прежнему стоящим возле стола Альбины, Мила поспешила за потянувшейся к выходу цепочкой одноклассников. Она так торопилась, что в шаге от двери столкнулась с Костей Мамонтом. Высокий и массивный Костя столкновения даже не заметил, тут же исчезнув в дверном проеме. А вот у Милы появилась причина отругать себя, во-первых, за то, что второпях не надела рюкзак на спину, а потащила в руках, а во-вторых, за свою рассеянность — надо же было умудриться в первый день занятий выйти из Львиного зева, забыв застегнуть молнию на рюкзаке! В результате от столкновения с Мамонтом рюкзак Мила выронила, а так как он был раскрыт, несколько книг выскользнуло на пол.

Присев на корточки, Мила быстро собрала книги, но пока она это делала, все ее одноклассники уже вышли в коридор. В классе остался только Гарик. Мила поспешно поднялась с корточек и уже повернулась к двери, как он окликнул ее:

— Мила, постой!

Она боязливо покосилась на своего куратора. Лицо у Гарика было серьезное; он озадаченно прикусил нижнюю губу и шагнул в ее сторону.

— Можно тебя на минуту? — спросил он. — Я хотел…

Мила в сотый раз напомнила себе, что должна держаться от него подальше, и сделала шаг назад.

— И-извини, — заикаясь, точно Бледо, промямлила она, продолжая затравленно отступать. — Я… Мне… Меня друзья ждут! — наконец решительно выпалила Мила и пулей выскочила из кабинета, не дожидаясь, пока он подойдет ближе.

Шагая по коридору, где впереди маячили фигуры ее одноклассников, Мила чувствовала себя крайне глупо. Со стороны ее поведение наверняка выглядело очень странно. Но даже если и так, у нее просто не было иного выхода. Между ней и Гариком не может быть ни дружбы, ни… чего-то большего. Так будет лучше. Яростно громыхая ботинками по каменному полу Думгрота, Мила раз за разом, как заклинание, мысленно повторяла: Так. Будет. Лучше.