Вскоре треск веток впереди затих.

— Шалопай! — снова позвала Мила, надеясь, что драконий пес еще не слишком далеко убежал и слышит ее зов.

Спустя две минуты Мила снова вышла на дорогу. Справа от нее, чуть в стороне, на равном расстоянии друг от друга стояло несколько домов, но дорога шла дальше, исчезая в тумане. Там, на самом краю деревни, был еще один дом, в котором жил ее учитель и будущий муж Акулины, опекунши Милы, — Гурий Безродный.

Этим летом Гурий то неделями не покидал Плутиху, почти безотлучно находясь рядом с Акулиной и Милой, то вдруг исчезал на несколько дней. Вот и сегодня Мила его не видела. Кажется, Акулина за завтраком упоминала, что Гурий по делам отправляется в Троллинбург. Мила догадывалась, какие дела подразумевались — последние несколько месяцев велись поиски Лукоя Многолика, которые пока, однако, не давали никаких результатов.

Отдышавшись, Мила огляделась вокруг, гадая, в какую сторону мог побежать ее питомец.

— Шалопай! — сложив руки рупором, крикнула она и прислушалась.

Сначала было тихо, но несколько секунд спустя с другой стороны дороги, там, где начинался лес, послышались какие-то звуки. Мила сощурила глаза, пытаясь хоть что-то разглядеть в сумрачной дымке, стеной стоящей вдоль кромки леса. Наконец ей почудилось какое-то движение. Мила облегченно выдохнула.

— Шалопай, что на тебя нашло? Почему ты убежал?

Драконий пес трусцой выбежал на дорогу, глядя на Милу невинным взглядом янтарных глаз. Когда Шалопай подбежал, она опустилась на корточки и почесала его за мохнатыми ушами.

— Ты напугал меня, к твоему сведению… Эй, что это у тебя?

Шалопай вдруг раскрыл пасть, и на влажную грунтовую дорогу упал аккуратный, простой перстень с сиренево-фиолетовым камнем. Мила раскрыла рот от удивления и нерешительно взяла перстень в руки.

— Это же…

Несколько секунд она озадаченно моргала.

— Это же чароит! Кольцо Гурия!

Мила перевела взгляд на своего питомца.

— Шалопай, где ты его взял?

Драконий пес коротко гавкнул и завилял чешуйчатым хвостом. Мила поднялась на ноги и посмотрела в сторону леса.

— Ты из лесу его принес, — задумчиво сказала она вслух, обращаясь в большей степени к самой себе, чем к Шалопаю.

Пес снова гавкнул, словно подтверждая ее слова. Несколько секунд Мила напряженно вглядывалась в густой непроглядный мрак, исходящий от леса, — внутри нее росло нехорошее предчувствие. Магический перстень — не обычное украшение, его нельзя просто потерять, он связан со своим хозяином Чарами Кабалы, а значит… Случилось что-то плохое.

Бросив быстрый взгляд на перстень с чароитом, Мила сорвалась с места и со всех ног бросилась к дому Гурия Безродного. Шалопай, в этот раз не издав ни звука, помчался за ней.

Дождь застал ее в десяти метрах от калитки, обрушившись холодным водопадом. Мила промокла до нитки, едва оказавшись за воротами. На бегу она отметила, что дверь дома закрыта и ни в одном из окон нет света. Мила знала: чтобы войти в дом Гурия, ей достаточно произнести самое простое заклинание. Никого другого, кроме нее, Акулины и самого Гурия, дом, на котором вместе с защитными заклинаниями лежали Породняющие Чары, ни через двери, ни через окна, ни даже через стены просто не впустит.

В паре шагов от порога Мила засунула в карман кольцо с чароитом, затем вскинула руку с карбункулом на указательном пальце и выкрикнула:

— Апертус!

Дверь тотчас послушно перед ней распахнулась.

— Гурий! — громко позвала Мила, мчась по темному коридору; позади нее раздавались шлепающие звуки — Шалопай не отставал.

Влетев в гостиную, Мила остановилась, с трудом различая вокруг себя очертания предметов — из-за пасмурной погоды и близости леса в доме уже полноправно царил сумрак.

— Свет! — приказала Мила своему волшебному камню, и карбункул ярко вспыхнул малиново-алым сиянием.

Первым, что она увидела, был нарисованный в натуральную величину портрет хозяина дома. Гурий смотрел на нее с полотна усталым взглядом серо-зеленых глаз, в уголках которых залегли глубокие тени. Оторвавшись от картины, Мила посмотрела вокруг, и вдох камнем застрял у нее в горле.

Весь пол гостиной был усеян мертвыми тельцами каких-то существ. Лишь секунды три спустя Мила опознала в них летучих мышей. Их было много, очень много — даже не удивительно, что из-за них она не сразу заметила нечто неправдоподобно, нереально жуткое, от чего к ее горлу волной подкатил резкий приступ тошноты.

В самом центре гостиной на полу лежало обезглавленное тело. А чуть дальше, в стороне, повернув к ней застывшее в гримасе страха лицо, покоилась отделенная от туловища голова.

Мила была настолько потрясена увиденным, что не сразу узнала его. Узнавание приходило к ней медленно, по капле, оттесняя оцепенение и ужас.

— Некропулос, — чужим, осипшим голосом пробормотала она.

Она отказывалась верить своим глазам. В нескольких шагах от нее, в доме ее учителя, прямо посередине гостиной, лежал обезглавленный труп Мантика Некропулоса — некроманта, который полтора года назад пытался убить ее.

Мысль об учителе вынудила Милу прийти в себя.

— Гурий! — громко позвала она, лихорадочно обыскивая глазами помещение.

И тут она увидела скрюченную на ступенях лестницы фигуру. По русым волосам и серому с просинью свитеру, который совсем недавно подарила будущему мужу Акулина, Мила узнала своего учителя.

— Гурий!

Она бросилась к нему, в мгновение ока преодолела половину ступеней и упала на колени рядом с бесчувственным телом. Он был жив! Едва дышал и находился без сознания, но был жив. Все лицо Гурия покрывали мелкие ранки, словно следы от чьих-то когтей. Мила осторожно потрясла его за плечо, но Гурий никак не отреагировал. Какое-то внутреннее чувство подсказало Миле, что это не просто обморок. Все выглядело так, словно ее учителю пришлось сразиться с проникшим к нему в дом Некропулосом, и, судя по всему, ему удалось обезвредить своего противника. Однако некромант, в свою очередь, успел поразить Гурия каким-то заклятием.

Мила поняла, что ничем не сможет помочь ему. Единственное, что пришло ей на ум, — срочно бежать за Акулиной. Но не успела Мила даже подняться с колен, как внизу громко залаял Шалопай. Она обернулась.

Ее пес стоял, повернувшись к дверному проему, ведущему из гостиной в коридор. Его яростный, исступленный лай удивил Милу. Она еще никогда не видела своего драконьего пса в таком неистовстве.

В глубине коридора послышались чьи-то быстрые шаги. Мила машинально поднялась на ноги, вглядываясь в темный проем. В гостиную один за другим вошли трое. Незнакомцы были одеты в длинные черные плащи. Мила растерянно наблюдала, как один из них с видом человека, занимающегося привычным делом, пересек гостиную, пройдя мимо обезглавленного тела, остановился возле головы Некропулоса и склонился над ней, словно изучая. И пока второй рассматривал трупики летучих мышей, третий направился прямо к лестнице. Шалопай между тем продолжал лаять в сторону входной двери.

— П-послушайте, — заикаясь от растерянности и волнения, обратилась к поднимающемуся по лестнице человеку Мила, — я не знаю, кто вы, но Гурию нужна помощь. Он не приходит в сознание. Кажется, его поразило заклятие некроманта.

Неизвестный бесцеремонно отодвинул Милу и, присев на корточки, принялся обследовать бесчувственное тело Гурия. Мила смотрела на него с открытым ртом. Она не понимала, кто эти люди и что они здесь делают, но надеялась, что они смогут помочь ее учителю.

В этот момент лай Шалопая перешел в низкое глухое рычание. На пороге гостиной возник еще один человек, и Мила узнала его моментально.

Высокий и худой, как жердь, с запавшими щеками и редкой длинной бородой — это был Владыка Мстислав. Она видела его только однажды — несколько месяцев назад возле руин Харакса, в день третьего испытания Соревнований Выпускников Думгрота.

— Доложите, — холодно скомандовал он сильным и ровным голосом, который, казалось, должен был принадлежать мужчине средних лет, а не старику.