— Как здорово! — расцвела Анжелина. — А то мои ноги совсем устали. Джеймс, покажи брату, куда идти. Встретимся позже.

В семье ди Гризов долго не размышляют, а силайрины научились быстро принимать решения, сражаясь с противником. Со стены был сорван гобелен, за которым открылась потайная дверь. Боливар и Джеймс скрылись в проеме, за ними исчезли наши союзники.

— Как тут уютно, — сказала Анжелина, забравшись в корпус робота. — Ты иди впереди, а я буду подсказывать тебе дорогу.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Я выскочил в коридор, робот последовал за мной. Отрубленного хвоста нигде не было видно. Я несколько раз ударил по металлической двери, пока ее не заклинило. Это задержит преследователей и собьет их с толку.

Путешествие по металлическому городу было долгим и на редкость скучным. Сырые извилистые коридоры, где с потолков капала вода, сменялись металлическими площадками под открытым небом. Иногда коридоры использовались как стоки для воды, и я плыл, активно работая хвостом. Робот был слишком тяжелым для купания, и Анжелине приходилось передвигаться по дну. Монстры, которые встречались на нашем пути, радостно приветствовали меня. Я махал им, бормоча под нос проклятия.

— Все это мне уже порядком надоело, — признался я Анжелине.

— Терпение, мой герой. Мы уже почти у цели. Осталось всего несколько километров.

Вскоре мы заметили стену, которую охраняли вооруженные до зубов монстры. При виде меня они восторженно зашлепали по стальной площадке хвостами.

— Джим! Джим! — кричали они. — Да здравствует Гештункин! — Судя по всему, все они смотрели вечерние новости, и я произвел на них неизгладимое впечатление. Я поднял лапы и подождал, пока стихнет шум.

— Приветствую вас, — завопил я. — Как я рад, что сражаюсь бок о бок с такими тошнотворными тварями! — Падкие на лесть монстры в экстазе закатили глаза. — За время моего короткого пребывания здесь я видел немало уродливых, омерзительных и жутких тварей, но вы — самые уродливые, омерзительные и жуткие из всех. — Подождав, пока стихнут восторженные крики, я перешел к делу. — Мы на

Гештункине видели только один корабль с бледными двуногими. Естественно, мы сразу же разорвали их на куски. Как я понял, у вас тут целый спутник. Не так ли?

— Именно так, Скользкий Джим, — забрызгал слюной Один из них. Теперь я разглядел у него на голове золотые кометы и понял, что передо мной — важный чин. Я обратился к нему:

— О, как мне хотелось бы хоть кого-нибудь из них разорвать на куски.

— Я с удовольствием бы отдал их всех такому мерзкому красавчику, как ты, но — увы. Они еще нужны. К тому же, список желающих расправиться с ними давно полон. Если хочешь, можешь на них взглянуть.

Я подошел к стене, и он открыл смотровое окошко. Изможденные люди, со свалявшимися седыми бородами, уныло бродили по огромной тюремной камере. Другие лежали на полу. Их форма превратилась в лохмотья. Хотя они и адмиралы, но мне стало их жалко.

— Спасибо, — скрипнув зубами, поблагодарил я. — Я обязательно доложу Совету о вашей любезности.

Я помахал им лапой и пошел прочь. В ответ они замахали своими щупальцами, словно стая взбесившихся осьминогов.

— Я в отчаянии, — сообщил я своей жене- роботу, когда мы завернули за угол. — Их оттуда не вытащить.

— Не вешай голову! — передала мне по радио Анжелина. — Мы проберемся к ним снизу.

— Умница! — Я ласково похлопал когтистой лапой по ее металлическому плечу. — Но как узнать, что мы оказались под ними?

— Пока ты толкал политическую речь, я прикрепила к стене ультраволновый сигнализатор.

— Это было частью твоего плана? Говори быстрее, а то я позеленею от зависти.

— Хорошо, что под шкурой монстра этого не видно.

По каким-то скользким ступенькам мы спустились в кромешную тьму. Анжелина включила пару прожекторов, и мы увидели массивную дверь.

— Можешь прожечь в ней дыру? — спросила она, высовывая голову наружу, чтобы немного подышать воздухом.

Анжелина включила свой ультраволновый приемник и пошла на зуммер. Взломав несколько дверей и проделав дыры в стенах, мы оказались на месте.

— Сигнализатор прямо над нами, — объявила Анжелина.

— Отлично. — Я осмотрелся. — Здесь должна быть охраняемая стена, а здесь — пленники. — Я тщательно измерил расстояние. — Электродрель готова?

— Жужжит от нетерпения.

— Вот здесь. Принимайся за работу.

Из металлической руки тотчас высунулось сверло и вонзилось в ржавый потолок. Когда звук изменился, Анжелина выключила прожекторы и уменьшила обороты дрели. Через некоторое время она опустила руку, и через дырку в потолке пробился луч света. Все было тихо.

— Дай-ка я посмотрю, — сказал я.

Стоя на цыпочках и кончике хвоста, я просунул в дырку отросток с глазом-телекамерой. Просканировав все 360 градусов пространства, я втянул отросток.

— Отлично. Никто из адмиралов и не попытался обнаружить источник шума, а охранников не видно. Дай-ка молекулярный расщепитель и отойди в сторону.

Я вылез из своего костюма, встал на него и легко дотянулся до потолка. Молекулярный расщепитель — это такое приспособление, которое уменьшает связывающую способность молекул и превращает их в мономолекулярный порошок. Я вырезал в потолке крупную дыру, стараясь не чихать от летевшей во все стороны пыли. Взяв руками вырезанный диск, я передал его Анжелине, аккуратно просунул голову в отверстие и огляделся по сторонам. Все в порядке. Прямо передо мной сидел приунывший адмирал. Я решил немного поднять его боевой дух.

— Господин адмирал, — прошептал я, и он повернулся в мою сторону. Его глаза расширились, а искусственная челюсть чуть не выпала, когда он увидел мою бестелесую голову. — Тихо, я пришел спасти вас. Если поняли, кивните.

Зря я доверял адмиралам. Он не только кивнул головой, но и вскочил на ноги, заорав во все горло:

— Охрана! На помощь! Нас хотят спасти!

Я не ждал благодарности, особенно от старшего офицера, но это было выше даже моего понимания. Оставить позади тысячи световых лет, вытерпеть омерзительные объятия Гар-Бея, рисковать жизнью — и все ради того, чтобы спасти побитых молью адмиралов, первый из которых тут же выдал меня охране. Согласитесь, это слишком.

Впрочем, Крыса из Нержавеющей Стали всегда начеку. Мой пистолет с иголками был наготове, я крутанул диск с «яда» на «сон» — надо сказать, это потребовало от меня большого усилия воли — и всадил иглу адмиралу в шею. Он нежно шлепнулся на пол, растопырив руки, будто в последний момент захотел обнять своего спасителя.

Я замер — точнее, окаменел — когда увидел

его запястья.

— Что случилось? — раздался снизу шепот Анжелины.

— Ничего хорошего, — прошипел я в ответ. — Тихо!

Два дряхлых адмирала склонились над распростертым телом товарища.

— Что с ним такое? Припадок? — спросил один из них. — Ты слышал, что он кричал?

— Не слишком отчетливо. Я выключил свой слуховой аппарат, чтобы не садилась батарейка. Нечто вроде «Хахана! Аромащь! Гас патят хатить!»

— Бессмыслица. Может, это что-то означает на его родном языке?

— Нет. Старый Шимсчах — с Дешника, но в дешниканском языке нет таких слов.

Я одобрительно кивнул: Шимсчах придет в себя не раньше, чем через два часа, а мы пока не обнаружены. Планы уже роились в моей голове.

Опустившись вниз, я схватил металлический диск, намазал его края лепак-клеем — крепче всякой сварки — и закупорил дыру. Клей с хрустом затвердел, и дыра в потолке исчезла. Тогда я спрыгнул на пол и тяжело вздохнул.

— Анжелина, будь так любезна, включи свой прожектор и достань бутылку самого лучшего виски.

Зажегся свет, в моей руке оказался стакан; Анжелина терпеливо ждала, когда я поднесу его у губам. Затем спросила:

— Может, теперь ты все-таки сообщишь своей жене и коллеге, что, черт возьми, произошло?

— Извини, свет моей жизни. Все гораздо хуже, чем мы думали. — Я опустошил стакан. — Как этот дурак орал, ты слышала, но когда он рухнул на пол (сонная игла), я увидел его запястья. А на них — тонкие красные полоски, похожие на шрамы.