Громче всех сопротивлялся Аскель. Ему, как самому низкому из пары, предстояло одеть тряпье "жены", а вот Риверу стало быть его мужем. Конечно же стопроцентный был против. Я же рыкнул, мол у супруга будет лицо закрыто, как и у нас с князем, разыгрывающих злющих охранников, жалких остатков очень слаженного отряда. И сильно ничего выдумывать не будем. Мол встретили нас в пустоши разбойнички, маги сошлись в битве и чего-то там такого намутили, что одного из них в дерево обратило и остатки, - раненные или нет, - кто убраться подальше не успел, были сожраны этой жутью. И врать нечего почти, и проверить слова можно.

Князь мой план одобрил и посвятил орущего кузена в саму суть его проблемы - лицо у кузенчика примечательное и частенько на советах бывало, вспомнят только увидев. А посему, раз его опознать могут, мордашку под тканью сокрыть и не ерепениться. И так он это говорил, что я аж заслушался. Вот что значит, когда в ситуацию въезжают с первого слова и оборота речи, а свой собственный язык подвешен правильно и им умеют пользоваться.

Я снял свой рюкзак, шепнул над ним заклинание, активируя тот вид тряпья, что мне нужен. Достал оттуда балахон стражника с капюшоном. Накинул его, пока эти три оболтуса изумленно стали рыться в своих рюкзаках, мол я там заранее тряпья припас. Наивные.

- Так, - руку протянул к муженьку, - давай сюда сумку, сделаю тебе тряпье.

Мне передали рюкзак, мило улыбаясь. Ответил не менее милой, правда слегка оскалившейся улыбочкой. Шепнул пару слов, представляя такое же одеяние как и у меня, вернул рюкзак назад. Изумленный муженек вытащил свои тряпки, ведь до этого ничего такого там не нашел. А вот с остальными было весело. Нашептав над раскрытым рюкзаком Ривера, я еще улыбку сдерживал, а вот над Аскелевским не сумел. Лыбясь, передал владельцу и отошел подальше.

Когда тряпки были изъяты и рассмотрены, на меня чуть тут же не кинулись. Самое безобидное в них являла из себя длинная накидка, которая скрывала лицо специальной полупрозрачной тканью на драгоценных заклепках. Я такой наряд видел в книге с описанием моды на западе. Прикольно, особенно то, что младших супругов там скрывают под накидками и полупрозрачными вуалями, а у самых богатых из тончайшего кружева. Так как мы светиться слишком уж богатой четой не собираемся, то у нас вуаль. И это самое безобидное, как я сказал.

- Я это не надену! - прошипел покрасневший от злости Аскель.

- Наденешь. - Уверенно заявил князь и хихикнув добавил, - так уж и быть, мы отвернемся.

Я, не став его смущать, так же отвернулся. За спиной слышались раздраженные рыки, а вот Ривер нет-нет да в лезвие своего оружия посмотрит. Мне не надо так изворачиваться, поэтому смело глаза закрыл и "вижу" все на триста шестьдесят с градусами. Для того, чтобы одеть наряд, Аскелю пришлось раздеться до гола. Затем на тело одевались практически прозрачные нижние штанишки, на бедра широкий лоскут ткани, словно юбка, застегивающийся сбоку на большую плоскую брошь, украшенную камнями и жемчугом. Далее поверх всего этого прозрачная рубаха, по низу имеющая кант из кружева, на рубаху сверху жилет…из кружева. Надо ли говорить, что такие вещи самец привык снимать с партнера? И жилет застегивается только на одну петельку, дабы муженек имел право оголять "не оголяя" его грудь. Да, в определенный момент это, даже возбудить может не по-детски, а сейчас данный самец ничего кроме стыда и унижения не испытывал. Голову украшает тоненькая сеточка, на которой крупные бусинки из драгоценных камней и жемчуга по длинному волосу струятся. Всю композицию завершает туго заплетенная коса, удобные дорожные тапочки и накидка практически до пола.

Риверу данное одевание понравилось, аж штанцы натянулись в стратегическом месте. Если они в скором времени кувыркаться не будут, то я уже ничего не понимаю. Итак, "муженек" нашего Аскеля был одет в более просторные штаны, рубаху, жилет и куртку. На голове на манер тюрбана повязан большой платок, который имеет один край свободным, чтобы лицо на случай пылевой бури закрыть. Рюкзаки забрали мы с князем и двинулись в путь.

Шли мы таким скопом до тех пор, пока не вышли к тракту, еще раз переночевав перед этим в пещере. На этот раз угрюмого Аскеля пришлось усадить между мной и князем, чему последний рад не был. Плевать, завтра в караван какой-нибудь напросимся и делов-то.

Мое условие здесь нахождения еще не полностью раскрыто. Спасти от смерти этого недотепу выполняется, но есть что-то еще. Я, конечно зная все нюансы его родового кровного наследия, могу предположить, что этому телу предстоит понести от муженька, и это будет частью из условия, но главное не в этом. Есть что-то еще.

В полдень четверо путников вышли к торговому тракту, обозначенному редкими столбами, чтобы караваны не теряли ориентиры. Уставшие, все в пыли и явно потерявшие направление, они остановились на дороге. Самый мелкий из них присел, потрогал дорогу и указал направление. Все остальные без вопросов шли за ним.

Два часа и за спинами послышался топот. Разведчики перед караваном. Быстрые скакуны нагнали усталых путешественников буквально через десять минут как послышался топот. Приблизившись к остановившимся людям, капитан разведки осмотрел пропыленные одежды судя по всему супружеской пары и их охранников, внимательно оглядел вторых.

- Кто такие? - спросил без представления мужчина, а его люди разъехались по сторонам на случай засады.

- Путешествуем. - Пожал плечами более рослый охранник. - А вы чьи будете?

- Сам ты чей будешь? - наклонившись в седле, уперев руку в колено, хмыкнул мужчина.

- Их буду, - кивнул головой говоривший охранник.

- А они кто?

- Наниматели. - Серьезные, злые глаза, как у хорошего цепного пса, лицо скрыто платком, как у карателя, а голос глубокий ровный и ни грамма нервов. Одеяние только как у рядового охранника.

- Пешком, здесь гуляете? - заулыбался всадник.

- Нет, так, решили ножки размять. - Положил руку на эфес клинка охранник.

- Кэп, - подъехало еще двое парней, - никого.

Кивнув парню, всадник еще раз осмотрел путников и в глаза бросились усталость, кое-где порванные части одежды. Кровь виднелась и ощущалась. А еще магом несло за милю.

- Так как так вышло, что пешком идете?

- Пощипали нас. - Отозвался второй, моложе и мельче первого охранника, оглядывающий периметр, стоявший за своими господами. - Пришлось оставить повозку, не спасти было. Как и остальных.

- И кто напал? Далеко отсюда?

- Да в двух днях на северо-запад. - Кивнул головой мелкий. - Там сейчас жуть такая растет, что за версту видно.

- Жуть? Что еще за жуть? - удивленно спросил всадник.

- Дерево. - Отозвался стоявший рослый охранник. - Маги наши в битве чего-то против нападающих нахимичили, силы сошлись и породили что-то нереальное, и живое и нет. Так что к дереву, что словно корни из земли торчит, советую не приближаться ни за какие деньги. Схарчит и не подавится. Сам видел, как тела поедало. Даже кости и одежду. Ничем не побрезговало.

Всадник удивленно уставился на них, потом посмотрел на поежившегося в одеждах младшего супруга человека и картинка, лично для него, сложилась. Шли себе обозом эти женатики, с охраной вполне приличной. И тут им дорожку кочевые разбойники перешли. Началась свара, эти два охранника более проворные и оттащили, скорее всего, нанимателей подальше и все со стороны видели. А дальше только топать к тракту, или помирать в пустоши.

И пока шестеренки крутились-вертелись, к ним подкатили первые повозки каравана. Рассказали историю повторно главному из охраны, пожалели несчастных без имущества оставшихся, но успевших с собой немного ценного прихватить и за дорогу оплатить. Взяли в караван. Даже чисто символическую плату назвали. Так как у охраны четы животных не было, они шли рядом с повозкой в которой сидели их наниматели.

На ночной стоянке покормили бедолаг, а супругу, купеческого сынка скорее всего, даже дали привести одежду в порядок. Охрана тем временем все тихонечко про путь узнала, куда и когда прибудут. И только мелкий из всей четверки был насторожен, как струна натянутая. И если что-то старший из их пары говорил, то прерывал его без зазрения совести. За три дня пути охранники каравана с уверенностью могли сказать, что этот мелкий старший, как бы не капитан и наниматели слушают его без пререканий. Можно сказать, такое послушание им жизнь и спасло.