- Всё правильно, Владимир Владимирович, всё правильно вы сказали, - согласился с ним командир.
– Я выделяю одну важнейшую особенность, указанную нашим механиком: лодка погружается после постройки впервые! Требую от вас исключительной внимательности. При малейшем поступлении воды внутрь прочного корпуса немедленно докладывайте в центральный пост. Во всём остальном – Америки вновь открывать не будем: вывеску и дифферентовку производим без хода, поэтапно, с достаточными выдержками по времени, чтобы осмотреться и выполнить все мероприятия в соответствии с утверждённой методикой и планом.
Испытание водой «Ладушка» выдержала с удивительным спокойствием. Конечно, пришлось «повозиться» с дифферентом, гонять воду из кормы в носовые дифферентные цистерны для погашения моментов сил до требуемых значений. С заполнением средней группы цистерн главного балласта «Ладушка» немного «поерепенилась»: не хотела погружаться и баста! Но, не спеша, для удаления пузырей воздуха её слегка «покачали», как заупрямившееся дитя, и приёмом воды в уравнительную цистерну заставили принять крещение подводным положением. Антон впервые в жизни утвердил результаты замеров и расчётов в дифферентовочном журнале и с богом – первый шаг в объятия Нептуна сделан.
Теперь они вместе с кораблём носом строго на Север на тросах, заведённых на четыре бочки, стояли в живописной губе Белого моря. Слева на сопке разместился прямо-таки сказочный домик академии наук. От него до самой воды, упираясь в небольшой причал, струилась уступами лестница с деревянными ступеньками.
Правый пологий берег губы, весь покрытый соснами векового бора, на сколько хватало глаз уходил в марево синей дали леса. Запах ягодно-грибной прохладным дыханием моря забирался в лёгкие людей. Кряканье пролетающей стайки уток заставило сердце начштаба учащённо забиться с удвоенной силой. Он схватил заблаговременно взятое на корабль ружьё, сел на катер и, сделав Антону «ручкой», обещал вернуться через сутки. Липовецкий только сожалеюще вздохнул:
- Эх, тебе бы с ним! В лесу грибов… - белыми так и пахнет! Рада душа в рай – да грехи не пускают…. Грехи, не грехи…- обязанности не позволяют, и не мечтай!
Он ещё раз посмотрел на зрелый летний лес и перевёл взгляд на ракетную палубу корабля. Там подводники совместно с заводчанами растягивали кабели для замера физических полей. Через вахтенного офицера он дал команду:
- Командирам боевых частей и начальникам служб собраться на ракетной палубе!
- Товарищ командир, вы, небось, вызвали нас, чтобы мы погрелись на солнышке, - благодушно улыбаясь, решил пошутить командир боевой части связи капитан-лейтенант Владимир Козловский.
- А что, красота-то какая, кажется, весь мир радуется, не грешно и косточки погреть, - согласился с ним Липовецкий.
- Тут не очень-то растелешишся, - заметил старпом, пропуская группу заводчан, протаскивающих датчик для замеров электромагнитного поля корабля. – Этой «балдой» поперёк спины дадут – ноги протянешь. Вот куда бы забраться! – мечтательно закрыв глаза, он кивнул головой в сторону домика академиков.
- Не дурственно бы там позагорать! – поддержал его командир ракетчиков А. Соколовский.
- Некоторые тут поговаривают, что у академиков жёны молодые – пальчики оближешь! Поэтому они – эти старые пеньки, здесь на природе сил-то и набираются.
- Ладно, ребятишки-шалунишки, знаю, что вы стареющим академикам всегда готовы помочь, - остановил развитие нескончаемой темы разговора № 1 Липовецкий. – Давайте-ка поговорим в свободном высказывании по теме сейчас более актуальной и практичной – о физических полях корабля, о том - чем мы сейчас в той или иной степени занимаемся. Так как наиболее активным оппонентом академикам был Соколовский, то с него и начнём.
- С меня? – несколько опешив, уже не так бодро переспросил Александр.
- С тебя, с тебя, - улыбаясь, подтвердил командир.
- Ну, погодите! – Соколовский погрозил кулаком в сторону невозмутимо стоящего домика и, собравшись, пошёл «в наступление».
- Товарищ командир, я оружейник – начну с оружия. Они, - он опять указал рукой в сторону дома академиков, - огородили себя частоколом научных званий: академик, доктор, кандидат, член-корреспондент и черт-де знает ещё чем. А на выходе что? – Фигушка! В лучшем случае бьют по хвостам. Посмотрите сколько кораблей было подорвано на немецких электромагнитных донных минах во время войны?! Вот мы сейчас и обматываемся кабелями, пытаясь уменьшить губительное влияние этих полей. Может у нас у первых появились гидродинамические мины? – Опять взрывы, опять потери….
- Стоп – стоп! Ты уж совсем решил «закопать» всю нашу научную братию. Нужно смотреть кто на чём сидит… - вступился за «науку» командир.
- Вот именно, кто на чём сидит, тот его и ворует, - тихонько прогудел Гончаренко.
- Ладно, Гончаренко, если всё уж так, как ты утверждаешь, то так тому и быть: сидишь ты на торпедах – бери любую!
- Товарищ командир, не делайте этого. Этот бычок, во - какой здоровила, умыкнёт торпеду «за милую душу», не успеете и глазом моргнуть, - смеясь, пошутил Соколовский.
- А что – этот сможет! – захохотали уже все дружным хором.
- Я понял, беру свои слова обратно, - согласился командир. – А если серьёзно, то оружие у нас всегда было лучшим в мире. Правда, в Крымскую войну нарезные штуцеры немало положили наших солдатушек, хоть штык был и молодец. Но поумнели: с той поры винтовка Мосина, автомат Калашникова, танк «Т-34» были лучшими. Я вам доложу, что и наша баллистическая, двухступенчатая, межконтинентальная ракета «Р-29» одна из лучших. Нет такого оружия у наших вероятных «друзей». Да и торпеды, хочу я вам сказать, весьма и весьма… особенно хороши ракето-торпеды. А вот гидроакустика, как наука, развита у нас хреново. Лучше всего об этом вопросе нам доложит товарищ Кучер. Прошу!
- До недавней поры, - начал он докладывать, - ни науки, ни производственных мощностей по гидроакустической тематике у нас не было. Даже свести толком в единую теорию закономерности прохождения звуковых лучей в неоднородной водной среде как-то никто особенно не стремился. Сочетание: вода, воздух, земля – это было сложно.
- Да что там сложного: угол падения равен углу отражения! – выскочил с репликой всезнающий химик Андрюшин.
Святослав на него искоса посмотрел:
- Цыц, помолчи, умнее будешь! – тихо, на мгновенье отвлекаясь, урезонил он его.
- Так вот, - продолжил он своё выступление, - тут проблем больше чем их решений. Войну мы закончили практически без толковых гидроакустических станций, хотя наши друзья и враги их имели. Сейчас же подводные лодки оснащаются целыми гидроакустическими комплексами и наша «Керчь» тому свидетельство. Однако вопрос уменьшения шумности кораблей и особенно подводных лодок решается из рук вон плохо.
Очень не просто изменить конструкцию всех шумящих приборов и механизмов. Шумим мы, братцы, - шумим! Шумим на всё море и не только языками, но и корабельными винтами, главными зубчатыми агрегатами, турбинами, насосами и помпами, преобразователями и компрессорами и всем тем, что вертится и стучит.
- Так вот, братцы вы мои кролики, из выше сказанного следует, что одна из наших главных задач – всеми способами научиться эти далеко не мифические физические поля корабля всячески уменьшать. Если вы свои молодые мозги расшевелите, то кто знает, возможно, тот домик на сопочке в будущем посетите не как наблюдатели, а как хозяева. А сейчас согласно распорядку дня и докладу вахтенного офицера «готов ужин», приглашаю вас в кают-компанию его откушать, - подвёл итог дискуссии командир корабля.
Традиционное питание на «бачках» для мичманов и личного состава срочной службы наконец-то ушло в историю! – на «Ладушке» была предусмотрена столовая.
Кают-компания для офицерского состава увеличилась в размерах, но это не исключало, как и предусмотрено организацией несения службы, трёхсменный порядок приёма пищи, тем более, что сейчас на корабле присутствовало фактически два экипажа.