Что из всего этого получилось — судить читателям.

   Существовал ли Иисус Христос как реальная историческая личность? Можно ли, опираясь на Евангелия, воссоздать историю его земного бытия?

   Впервые люди серьёзно задумались над этими вопросами в середине XVIII столетия, в эпоху Просвещения, когда развитие естественных наук поколебало непререкаемый авторитет церкви и сделало возможным (и безопасным) критическое изучение библейских текстов. В глазах учёных Библия утратила статус Божественного откровения, ниспосланного свыше, и стала рассматриваться всего лишь как обычное литературное произведение, для которого пригодны те же самые методы научного анализа, как и для любого другого письменного источника. Применительно к текстам Ветхого и Нового Заветов эти методы были названы библейской критикой.

   Насыщенность евангельских рассказов разного рода сверхъестественными событиями (воскресение умерших, непорочное зачатие, хождение по водам и др.) привела некоторых учёных к мысли, что Иисус вообще никогда не существовал, а являлся всего лишь мифическим, сказочным персонажем, наподобие Гермеса или Посейдона. Впервые такую мысль высказал в 1774 г. французский астроном и адвокат, член Конвента, Ш.Ф. Дюпюи. Идя по его стопам, немецкий философ-гегельянец Б. Бауэр (1809 — 1882) обратил внимание на то, что, кроме Евангелий, Иисус почти не упоминается в документах той эпохи — ни у еврейских авторов, ни у языческих. Это дало ему повод утверждать, что о Христе в то время ничего не было известно за пределами христианской общины, и, следовательно, он является плодом воображения первых христиан.

   Среди более поздних приверженцев мифологической школы можно упомянуть Дж.М. Робертсона, В.Б. Смита, А. Немоевского, П. Кушу, А. Древса, Э. Дюжардена, а из отечественных — Р. Виппера, А. Рановича, И. Крывелева. Все они тем или иным способом пытались доказать, что Иисус как реальная историческая личность никогда не существовал, представляя собой вымышленный персонаж, возникший в результате переработки древних восточных мифов об умирающем и воскресающем боге.

   Мифологическая теория не пользовалась особой популярностью среди исследователей Нового Завета. Большинство учёных не принимало её, полагая, что человек с именем Иисус в принципе мог когда-то существовать. Правда, что касается его конкретной роли в истории, то здесь между исследователями единодушия не было. Основоположник рациональной критики Нового Завета Г.С. Реймарус (1694 — 1768) считал, например, что Иисус был всего лишь человеком, неудачно претендовавшим на роль Мессии. По Реймарусу, Иисус дважды пытался поднять восстание — в Галилее и перед въездом в Иерусалим — и оба раза неудачно. Чтобы замять скандал, связанный с его поражением и позорной казнью на кресте, ученики придали смерти Христа искупительное значение и придумали рассказ о его воскресении.

Выводы Реймаруса по тем временам могли показаться неслыханным вольнодумством, поэтому, опасаясь гонений, он даже не решился опубликовать результаты своих исследований. Только после того, как он умер, Г.Е. Лессинг издал в 1774 г. отрывок из его труда. Тем самым было положено начало так называемым «поискам исторического Иисуса», а сам Реймарус стал считаться основоположником рациональной критики Нового Завета.

К духовным наследникам Реймаруса следует отнести тех исследователей-библеистов, которые, подобно ему, считали Иисуса неудачливым политиком, потерпевшим поражение во время попытки вооружённым путём свергнуть власть римлян (К.Г.Г. Вентурини, К. Каутский, Д. Кармайкл, С.Г.Ф. Брэндон, Х. Коэн, М. Абрамович, Д. Тейбор, Р. Амбелен и др.).

   Работа Реймаруса — «Апология рационально верующего в Бога» — стала своего рода фундаментом для дальнейших поисков «исторического» Иисуса, оказав значительное влияние на развитие либерального богословия и религиозного гуманизма. Даже те исследователи, которые не соглашались с выводами Реймаруса, вольно или невольно были вынуждены обращаться к его методам рациональной критики евангельских событий.

   Либеральная теология, занимавшая в XIX веке сильные позиции, рассматривала Иисуса прежде всего как учителя морали. В трудах И. Канта, Г.В. Гегеля, Г.Э. Паулюса, Э. Ренана, А.Б. Ричля, А. Гарнака образ Христа лишён каких-либо сверхъестественных черт. По их представлениям, он был духовно совершенной личностью, своего рода моральным идеалом для всего человечества. Заурядным проповедником считал Иисуса и Д. Штраус (1808 —1874), автор нашумевшей в своё время книги «Жизнь Иисуса». Похожих взглядов на Христа придерживался и Л.Н. Толстой.

   На рубеже XIX — XX вв. И. Вейсс и А. Швейцер создали ещё один вариант образа Иисуса, представив его апокалиптическим пророком. Согласно их воззрениям, жизнь и деятельность Христа можно понять лишь в контексте античного иудаизма, насыщенного страстным ожиданием скорого «конца времён». Подобно всем тогдашним евреям, Иисус уповал на неизбежное вмешательство Бога в ход истории с целью уничтожить силы зла и установить на земле Царство Божие. Однако приход Царства мог задержаться, если грехи людей не были искуплены. Из пророка Исайи Иисус знал, что Мессия должен пострадать за грехи людей, предназначенных свыше для Царства Божия (Ис. 53). Это привело его к решению принести самого себя в жертву Богу, поскольку он видел «в Своей смерти искупительную смерть и вместе с тем такой поступок, который открывает Царство» {4}.

   Таким образом, по Швейцеру, получалось, что Иисус отправился в Иерусалим с одной-единственной целью — «вынудить старейшин народа казнить Его» {5}, после чего произошло бы долгожданное вмешательство Бога в земные дела со всеми вытекающими отсюда последствиями. Сам Иисус после своей искупительной смерти надеялся воскреснуть и по воскресении явиться «на облаках небесных», что означало бы наступление Царства Божия.

   В 20-х гг. XX в. М. Дибелиус и параллельно с ним Р. Бультман предложили новый метод изучения Евангелий, так называемую «критику литературных форм и жанров». По мнению сторонников этого направления, необходимо отличать «исторического Иисуса» от Иисуса, с которым имеет дело церковь. Согласно воззрениям Р. Бультмана, на изречения Иисуса и рассказы о нём сильное влияние оказывали религиозные и социальные реалии жизни первых христиан. Необходимость решать многочисленные внутрицерковные проблемы якобы заставляла их придумывать и приписывать Иисусу целые эпизоды и речи, в результате чего реальный, исторический Иисус оказался погребённым под толстым слоем позднейших мифических напластований. Следовательно, Евангелия, как источник сведений об «историческом» Христе, не заслуживают абсолютно никакого доверия {6}. Придя к такому выводу, Бультман объявил, что предметом его поисков будет «не жизнь и не личность Иисуса, а только его «учение» {7}.