— Я уже! — донёсся из комнаты голос Агрегатова. — Я сейчас! Вот только уши ватой заткну, чтобы не просквозило. Там, на Северном полюсе, говорят, ветры ещё сильнее, чем в нашем городе.

Через минуту из комнаты вышел Агрегатов. Он был одет в своё неизменное чёрное пальто с красными пуговицами. Но только вместо чёрных ботинок на ногах у него красовались большие мохнатые унты, которые подарил ему сегодня Кузьма Кузьмич. В одной руке Агрегатов держал ящик с инструментами и разными деталями для Ледяного Дома, в другой — корзинку для провизии.

— А корзина зачем? — спросил Фёдоров.

— А там у меня бутерброды, — объяснил Агрегатов. — Вдруг самолёт не в ту сторону полетит или вынужденную посадку сделает. Питаться-то надо регулярно.

— Конечно, надо, — не выдержал и рассмеялся сержант.

— Смеётесь и зря, — обиделся Леопольд Агрегатов. — В жизни всякое бывает.

— Товарищ Агрегатов, — взмолился сержант, — опоздаем ведь.

Но в машине Агрегатов молчал, только изредка поворачивался к Кузьме Кузьмичу и спрашивал:

— Скажите, а белые медведи — они очень хищные?

— Не очень, — успокаивал Кузьма Кузьмич, — а потом вас защитят полярники и снеговики.

— А полярники мне будут рады?

— Ещё бы, — отвечал Кузьма Кузьмич, — и не только они. Все люди на Земле вам будут благодарны. Представляете, что будет, если исчезнут новогодние волшебники и остановится время?!

— Вот видите, какая у меня важная профессия, — гордо сказал Агрегатов. — Это не то, что сказки придумывать.

Наконец «газик» подкатил к аэропорту.

Возле самолёта, который спецрейсом отправляется прямо на Северный полюс, Агрегатов долго прощался с Кузьмой Кузьмичом и Фёдоровым.

— Товарищ Агрегатов, вас снеговик давно ждёт, и рейс задерживать мы не имеем права, — попросила Леопольда стюардесса.

— А что, снеговик уже здесь? — вспомнил о своём попутчике Леопольд.

— Я его ещё днём на аэродром привёз, — объяснил сержант, — он штурману помогал, объяснял, как из Туткактамска скорее добраться к Северному полюсу.

Только теперь Агрегатов и Кузьма Кузьмич заметили в иллюминаторе самолёта красный нос Леденца.

— А он не растает? — забеспокоился Кузьма Кузьмич.

— Не волнуйтесь, — успокоила профессора стюардесса, — в салоне самолёта есть специальный отсек с низкой температурой.

— Ну что ж, тогда пора прощаться, — улыбнулся Леопольд, пожал Кузьме Кузьмичу и сержанту на прощание руки и начал медленно подниматься по трапу.

— Передайте привет Борьке и всем остальным полярникам! — крикнул Кузьма Кузьмич.

— И снеговикам! — добавил Фёдоров.

— Передам, всем передам! — махнул рукой Агрегатов и отправился вслед за стюардессой в салон самолёта.

Через несколько минут самолёт взмыл вверх и направился к Северному полюсу.

Тридцать первого декабря к Кузьме Кузьмичу пришло несколько самых близких друзей. Они помогали ему наряжать ёлку и слушали рассказ о Леопольде и снеговике.

Где-то за час до торжественного боя курантов Кузьме Кузьмичу позвонили по телефону.

— Кузьма Кузьмич, — забасил знакомый голос сержанта Фёдорова, — поздравляю вас с наступающим праздником. Успехов вам, здоровья в Новом году!

— Спасибо, — поблагодарил Кузьма Кузьмич, — я вам тоже желаю всего самого доброго. Здоровья и счастья вашим друзьям и близким. Вы где сейчас находитесь?

— Сейчас — на службе. Я сегодня дежурю по городу. Вот, позвонил вам, решил поздравить.

— И очень хорошо сделали. А ещё лучше было бы, если бы сами к нам заглянули. У меня тут собрались друзья, и я им как раз про наше с вами приключение рассказываю. Приезжайте…

— Не могу — служба.

— А вы ненадолго. Минут на десять. Пожалуйста, — попросил Кузьма Кузьмич.

— Ладно, — пообещал сержант и уже вскоре был у Кузьмы Кузьмича дома.

Кузьма Кузьмич познакомил сержанта с друзьями, усадил за стол, угостил Фёдорова свежезаваренным чаем с мятой, налил в блюдце янтарного абрикосового варенья. Какое-то время все молчали.

Кузьма Кузьмич чувствовал, что сержанта ещё что-то волнует, беспокоит, но расспрашивать не хотел. Если сержант Фёдоров сочтёт нужным, спросит сам.

Так и произошло. Отодвинув от себя чашку с недопитым чаем, сержант попросил у гостей прощения и сказал:

— Простите, Кузьма Кузьмич, что в такой праздничный час говорю о делах, но меня волнует ваш сосед. От него есть какие-то известия?

— К сожалению, никаких. Я уже тоже стал беспокоиться, — вздохнул Кузьма Кузьмич. — Но будем надеяться, что всё закончиться благополуч…

Договорить Кузьма Кузьмич не успел, так как в это время зазвенел дверной звонок.

Кузьма Кузьмич открыл дверь и… ахнул от неожиданности.

В дверях стоял Дед Мороз.

— Кузьма Кузьмич Принцесскин? — спросил Дед Мороз.

— Он самый, — растерянно ответил Кузьма Кузьмич.

— Вам посылка, — сказал Дед Мороз и весело улыбнулся. — Новогодняя подарочная.

Дед Мороз достал из мешка небольшую коробку и вручил её Кузьме Кузьмичу.

— Поздравляю вас с наступающим Новым годом! Успехов вам, здоровья и счастья! Весёлого настроения и радостных улыбок в Новом году, — пожелал на прощание Дед Мороз, и не успел Кузьма Кузьмич что-либо сказать, как гость скрылся за дверью.

— Кто это? — спросил из комнаты сержант Фёдоров.

— Представляете, — подошёл к сержанту Кузьма Кузьмич, — приходил Дед Мороз. Вот принёс какой-то подарок. Это, наверное, мои сотрудники меня поздравили. А Дед Мороз явно из бюро услуг — студент театрального института. Интересно, что это коллеги мне подарили?

Кузьма Кузьмич открыл коробку и от удивления развёл руками:

— Вот это подарок!

В центре коробки, бережно завёрнутый в вату, лежал расколотый на две половинки ярко-синий ёлочный шар. Рядом с шаром находилась праздничная поздравительная открытка:

«Дорогой Кузьма Кузьмич, поздравляем Вас с наступающим Новым годом — сказочным чудесным праздником. Пускай Новый год будет для всех людей радостным, мирным и счастливым, пускай на земле всегда живут сказки. Передаём Вам наш северный сувенир — ёлочный шар, из него в этом году родился Дед Мороз.

Ваши Леопольд и Борька Агрегатовы».

— А вы говорите — студент! — радостно рассмеялся сержант Фёдоров, разглядывая расколотый шар. — Дед Мороз это был! Самый настоящий Дед Мороз. С самого Северного полюса!

Посреди площади, которая называлась Круглой, росла волшебная ёлка.

Волшебной она была по многим причинам и прежде всего потому, что была невидимой. Да, да, никто в городе уже много лет не видел ни самого дерева, ни тех вещей, которые, словно Новогодние украшения, висели на его ветвях.

Чего только там не было: зонтики, книги, корзинки, перочинные ножи, валенки, папки для бумаг, галоши, бинокль, картины, домашние туфли… Но больше всего было здесь шляп, кепок, ушанок и музыкальных инструментов — скрипок, флейт, барабанов, гармошек…

Невидимыми были и те, кто жил на ветках этого необыкновенного дерева. А жили на нём два старых приятеля: бывший домовой Шур Шурыч, который теперь поменял профессию и работал, как он утверждал, тренером по храбрости, а также его подружка — говорящая ворона Розалинда. Вот и все, кто жил на этом дереве.

Ворона Розалинда просыпалась раньше Шур Шурыча. Он ещё спал, а она уже отправлялась на поиски потерянных, забытых или просто выброшенных вещей, которые она приносила на ёлку и аккуратно развешивала на ветках. Это было её любимое занятие.