— Что же тогда было?.. — сама себе тихо сказала Розалинда.

— Вот именно — «что»? Вика, скажи, есть дерево? — снова обратился к девочке Шур Шурыч.

— Есть, — кивнула Вика.

— Дочка говорит — есть, а вы говорите — нет. Значит, так. Я всё решил. Ведём их на наше дерево, — заявил Шур Шурыч.

— Но… — попыталась возразить ворона.

— Никаких «но»!

— Хорошо, — кивнула Розалинда, — я согласна.

Первые пять минут Артур Иванович считал всё происходящее странным сном. Но постепенно поняв, что не спит, он — старший инженер Артур Иванович — подумал: «А что, если это и в самом деле домовой?.. Почему, собственно говоря, и не пойти на это дерево? Почему? В конце концов с помощью математики всё можно объяснить». И он сказал:

— Я тоже согласен.

Ксенью Петровну сначала не очень привлекала прогулка, но она подумала, если это дерево в самом деле существует, то это может стать темой для специальной экскурсии. Она даже название придумала: «Вперёд, к невидимому дереву!»

Если Вика залезла на ель легко, то Ксенье Петровне и Артуру Ивановичу это никак не удавалось. Всё-таки они были люди взрослые и на деревья уже много лет как не забирались. И тут ворона предложила спустить верёвочную лестницу, которую она когда-то нашла и тоже принесла на ёлку.

Первым стал взбираться Артур Иванович. Он поднимался всё выше, и с ним происходили удивительные вещи. Артур Иванович вдруг заметил, что он, старший инженер, стал свистеть и не продето свистеть, а насвистывать мелодию песенки, которую он давным-давно, как он думал, забыл. Но — надо же! Оказывается, помнил.

Викина мама, Ксенья Петровна, тоже обратила внимание, что её плохое настроение куда-то ушло. Ей было очень интересно разглядывать висевшие на ветвях ёлки старинные вещи. Ведь она была экскурсовод, историк по образованию и любила всё старое и древнее. А здесь были и граммофоны, и скрипки, даже шпаги висели на ветках этого волшебного дерева. Нет, конечно, тут было много и современных вещей, которыми и сейчас пользуются жители города, но они интересовали Ксенью Петровну меньше. Они её совсем не интересовали. Они её не интересовали до тех пор, пока она вдруг не увидела… Да, да, она увидела свой старенький шёлковый платок, голубой платок в белый горошек. Это было так неожиданно, что Ксенья Петровна даже вскрикнула.

— Что случилось? — спросил Артур Иванович, и голос его показался Ксенье Петровне каким-то странным, знакомым и незнакомым одновременно, как мотив той песенки, которую он только что насвистывал.

— Посмотри, — сняла с ветки платок Ксенья Петровна и протянула его мужу. — Ты помнишь?

— Конечно, помню, — улыбнулся Артур Иванович и погладил платок. — Ты в нём пришла на наше первое свидание.

— А потом он куда-то затерялся.

— Ксюша! — вдруг воскликнул Артур Иванович. — Да это же мой рюкзак! — и он показал на висевший вверху над платком рюкзак.

— Ты думаешь?

— Абсолютно точно.

Викины мама и папа уселись рядышком на толстой ветке и стали рассматривать рюкзак.

— Ты помнишь, как ты свалился с рюкзаком в реку?

— Да, — рассмеялся папа, — а ты бросилась меня спасать.

— А получилось наоборот — спасал ты меня, — улыбнулась мама. — Как давно мы не ездили в лес!

— И на речку тоже. Всё некогда.

— Да, давно не были. Но поедем обязательно. Тебе не холодно? — спросил папа и накрыл плечи Ксеньи Петровны платком, голубым платком в белый горошек.

— А где Вика? — оглянулась мама, высматривая среди густых, тёмно-зелёных ветвей дочку.

— Я здесь, — отозвалась Вика.

— Иди к нам, — позвал папа. — Я тут нашёл наш старый рюкзак. Помнишь, я тебе о нём рассказывал?

Вика стала перелезать к родителям и зацепилась за сучок.

— Осторожно, — помог ей папа и усадил рядом с мамой.

Папа стоял на ветке и казался Вике сказочным великаном, большим и могучим.

Артур Иванович с удивлением разглядывал висящие над головой вещи, ему вдруг показалось, что он уже когда-то здесь был, на этом чудесном дереве, которое пахло Новым годом. Но когда?! Артур Иванович не помнил. И тут он увидел книжку. Это были сказки. Да, да, те самые сказки, которые ему давным-давно в детстве читала бабушка. Он осторожно взял книгу в руки, опустился рядом с дочкой и женой, открыл пожелтевшую обложку и стал читать:

— «Было когда-то двадцать пять оловянных солдатиков, родных братьев по матери — старой оловянной ложке; ружьё на плечо…»

Артур Иванович читал сказки Андерсена. И хотя он читал негромко, Шур Шурыч и говорящая ворона Розалинда всё слышали. Они находились рядышком, но за густыми ветками их не было видно. Они сидели в гамаке. Гамак тихо поскрипывал.

Перед лицом Шур Шурыча качался на тоненькой невидимой нити золотистый паучок. Влево — вправо. Влево — вправо.

Шур Шурыч смотрел на Вику и на её родителей, слушал старую сказку и думал: «Быть тренером по храбрости — это, конечно, дело хорошее. Но и домовые, оказывается, до сих пор нужны. Ладно, — решил он, — по вечерам буду под столами шуршать — детишек пугать, а днём счастье приносить».

Если вы сядете в поезд и поедете направо, то через три часа будете в городе Совсемрядышком. Совсемрядышком — город не очень большой, но и не очень маленький. Обыкновенный сказочный город средних размеров.

Сейчас Совсемрядышком, как всегда, сверкает чистотой улиц. В парках его цветут розы, звенят фонтаны. Под мостом весело журчит речка Тиньтеленька. Ничто не напоминает о той беде, которая месяц тому пришла в город. Чёрные тучи пыли носились по улицам и площадям. Жаркие ветры гнули к земле увядшие цветы и обрывали пожелтевшие листья. Даже лягушки перестали по вечерам вести бесконечные беседы. Речка Тиньтеленька пересохла, а на её месте осталась крохотная лужица.

И все эти несчастья обрушились на город только потому…

Но давайте не будем забегать вперёд, а начнём читать нашу сказку с начала.

Пожалуй, самым известным человеком в городе был дядюшка Свирид. О его работе можно говорить долго, но можно и коротко. Дядюшка Свирид был главным подметальщиком улиц, лучшим озеленителем городских парков и скверов, блюстителем чистоты и порядка — обыкновенным городским дворником. Вот кто такой был дядюшка Свирид.

Он просыпался раньше всех, когда солнце только-только начинало золотить крышу городской башни, и шёл к Чиме.

Чиму, или Чистую Машину, дядюшка Свирид сделал сам. Всё, от самого маленького винтика до большого красного гудка, было сделано его руками. Это была очень полезная и умная машина. Она умела подметать тротуары, поливать клумбы, стричь газоны, размечать пешеходные дорожки, и — представьте себе! — она умела даже разговаривать. Вот какая это была удивительная машина!

Жители города ещё посапывали под одеялами, а дядюшка Свирид уже стоял возле Чимы.

— Доброе утро, — здоровался дядюшка с Чистой Машиной, — как спалось?

— Прекрасно, — отвечала Чима.

— Вот и хорошо, — говорил дядюшка. — Значит, можно приступать к работе.

Дядюшка Свирид садился на кожаное сиденье, нажимал на небольшую педаль, и Чима принималась тереть асфальт щётками, мыть его шваброй, поливать водой из шланга. И лишь когда площади города начинали блестеть, словно новые пятаки, дядюшка Свирид говорил Чиме:

— А теперь можно и отдохнуть.

— Можно, — радостно соглашалась Чима.

Дядюшка Свирид нажимал на специальную кнопку… И тогда вдруг из-под капота Чимы выскакивали десятки прятавшихся до поры до времени труб, флейт, изогнутых рожков.

Чима мчалась по городу, и звонкая мелодия неслась над площадями и улицами.