И тогда дядюшка Свирид, все мысли которого были заняты разноцветными улицами и переулками, вспомнил: ровно четыре года назад он, дядюшка Свирид, привинтил последний винтик к Чиминому корпусу и сказал:

— Поздравляю тебя, Чима, с днём рождения!

Сегодня у Чимы был праздник.

— Я подарю тебе, Чимушка, — сказал дядюшка, — банку жёлтого машинного масла и красный гудок.

— Неужели красный?! — восхитилась Чима. — Я так давно мечтала о красном гудке. Голубой капот, красный гудок и запах машинного масла… Это будет прекрасно. Я буду как праздничная открытка.

Всё утро Чима только и говорила, что о красном гудке. Поэтому, как только все площади и улицы были подметены и вымыты, дядюшка Свирид отправился за подарками.

Дядюшка Свирид не спеша шёл по улице, разглядывая витрины магазинов и здороваясь с прохожими. И вдруг остановился. В витрине небольшого овощного магазина дядюшка Свирид увидел нечто необычное. Между румяными яблоками и зелёными огурцами он увидел очень большую грушу. Да да, очень большую и притом синего цвета. Синих груш дядюшка никогда не видел. Он протёр глаза, по нет, груша была синяя. Без сомнения, синяя. Более того, над синей грушей дядюшка Свирид заметил небольшое объявление:

«Значит, это не груша, а какой-то бумсик», — почесал дядюшка затылок и вошёл в магазин. Дядюшка Свирид был о-очень любознателен.

Продавец магазина Корнелий ползал на коленях возле прилавка и почему-то охал. Увидев дядюшку, он поднялся с пола, отряхнул брюки и промямлил:

— А-а-а! Дядюшка Свирид, очень рад вас видеть. М-да. Вам что, лук, яблоки? М-да. Для засолки есть прекрасные, огурцы. М-да.

Спасибо, — поблагодарил дядюшка, — я в общем-то не за покупками. Тут у вас на витрине какой-то бумсик лежит… синий… Дай, думаю, узнаю, что за штуковина?

От этого вопроса длинное лицо продавца почему-то ещё больше вытянулось.

— Не штуковина это, — вздохнул Корнелий, — а бумсик, привезённый сюда с далёких Барбарисских островов. А что?

— Ничего. — пожал плечами дядюшка, — просто забавное название. Никогда прежде не слыхал. — Бумсик, — повторил он, — словно что-то падает.

— Вот именно. Если бы вам на голову упал бумсик, вы бы услыхали не «Трах! Тарарах!», а «Бумс!» Поэтому их так и называют — бумсики, — объяснил Корнелий. Лицо у него при этом было такое, словно ему на голову в самом деле свалился бумсик.

— А что с этими бумсиками ещё можно делать? — продолжал спрашивать дядюшка Свирид. — Неужели только ждать, когда они упадут на макушку?

— Что вы, — попытался улыбнуться шутке Корнелий. Хотя, судя по всему, ему было не до шуток. — Бумсики можно есть. Они очень вкусные. Ещё эти бумсики необычайно полезные. В них ужасно много витаминов. Они вылечивают кашель, ангину и даже насморк.

— Ишь ты, — сказал дядюшка, — вот тебе и бумсик! А у них в середине что, семена или косточка?

— Косточка.

— Это хорошо. Посажу-ка я бумсиковые косточки в городском парке. Глядишь, и в нашем городе бумсики расти будут. Взвесьте мне, пожалуйста, штук шесть этих самых бумсиков.

— Не могу, — сказал Корнелий и опустил глаза. — Бумсики уже кончились. Остался один-единственный. Самый свежий и самый синий. Тот, что на витрине.

— Как повезло! Так давайте же его сюда!! — обрадовался дядюшка.

Продавец по-прежнему стоял с опущенными глазами.

— Не могу, это самый прекрасный из всех бумсиков.

— Вы его кому-то уже обещали?!

— Нет, — мотнул головой Корнелий. — Я его никому не обещал. Но вам я его тоже не дам.

— Но почему?!

— Я потерял от витрины ключ, — дрогнувшим голосом признался Корнелий.

— Ну, знаете! — задохнулся от возмущения дядюшка.

— Знаю, — ещё ниже опустил голову продавец, — я — растяпа.

— Где же вы потеряли этот ключ?

— Здесь. В магазине. Он проскользнул между досками и упал в подвал. А там темно…

— Ну и что?!

— Я боюсь темноты, — прошептал Корнелий.

— Темнота это не страшно. Можно взять свечку или фонарь.

— Да, можно, — поднял глаза Корнелий, — но там ещё кто-то храпит. Я боюсь.

— Ладно, — махнул рукой дядюшка, — когда я начинаю свою работу, на улицах всегда темно и храпит весь город. Давайте я попробую отыскать ваш ключ.

— Пожалуйста. Я вас хотел об этом сразу же попросить… Очень неприятно быть растяпой, — сказал Корнелий и подвёл дядюшку Свирида к двери, которая вела в подвал.

Корнелий отодвинул засов. Тяжёлая дверь отворилась и пропустила дядюшку Свирида. Здесь было темно. Пахло сыростью, мочёными яблоками и деревянными стружками.

— Посветите мне, — попросил он Корнелия.

— Я же вам говорил, — донёсся сверху оправдывающийся голос продавца. — В подвале очень, очень темно.

Наконец Корнелий принёс фонарь, и дядюшка Свирид начал искать ключ.

В подвале стояли пустые картонные и деревянные ящики — тара из-под овощей и фруктов. В углу пузатились толстые бочки и кадушки с соленьями. На полу валялись деревянные опилки, ржавые гвозди. Но ключа не было.

Дядюшка Свирид заглянул за бочку, отодвинул в сторону картонный ящик и вдруг услыхал тоненький-тоненький голосок.

— Эй, там! Поосторожнее! Поломаете мой дом.

Возле стены, за ящиком, дядюшка Свирид увидел небольшой дом-шалашик, построенный из дощечек и небольших щепок. Но самым удивительным был, конечно, не дом. Удивительным был его хозяин. Дядюшка увидел — нет, не гнома! Гномы все бородатые и носят длинные красные колпаки с бомбонами. А у этого не было ни бороды, ни усов. Да и на голове у него вместо колпака блином лежала соломенная шляпа, в которой лихо торчало красное петушиное перо. Нет, это был явно не гном! Но и на домового этот человечек тоже не был похож. Где вы видели домовых, у которых на плече висит круглая труба, а из кармана курточки выглядывает трещотка? Нет, это был не домовой. Но кто? Кто это был, дядюшка Свирид не знал, и поэтому первое, что он сказал забавному человечку, было удивлённое: «Вы кто?»

— Хи-хи-хи! — рассмеялся незнакомец. — Угадали! Вы угадали моё имя. Именно так меня зовут — Выкто.

— Странное имя, — удивился дядюшка Свирид.

— Ещё бы, — подбоченился Выкто. — Меня так назвали потому, что я ни на кого не похож: ни на домового, ни на гнома. Выкто — сразу говорят мне, и это, как видите, стало моим именем. Правда, иногда мне не говорят «Выкто». «Ты-кто» — обращаются ко мне. И это удивительно. Ведь Тыкто живёт в подушке. И хоть он мой брат, но это ещё ничего не значит. Мы с ним абсолютно не похожи. Правда?

— Возможно, — решил не спорить дядюшка. Из всей речи этого чудного человечка он понял только одно, что Выкто — не Тыкто и что они не похожи. Хотя кто такой Тыкто, дядюшка тоже не знал.

— А что уважаемый Выкто делает в подвале?

Как помните, дядюшка был человек любознательный, а иногда даже любопытный.

— Как это что?! — ответил Выкто. — Вот мой дом. Здесь я живу. Здесь и работаю. Работа у меня отличная, — ухмыльнулся Выкто и похлопал по трещотке. — Дую в печные трубы — дымоходы, скребу по ночам в стенки, шуршу под кроватями Одним словом, пугаю трусишек.

— Трусишек?

Да, трусишек. Они в конце концов перестанут бояться и станут смелыми. Я у них вроде бы тренер — по храбрости. Но это, конечно вечером, — зевнул Выкто, — а днём я о-о-отдыхаю. Да, потянулся Выкто, — о-о-отдыхаю. Спокойного дня, — махнул он на прощание рукой и уже собирался было скрыться в своем небольшом домике, как его окликнул дядюшка Свирид.