Как жалел Курд, что не захватил с собой лампу! Внезапно он наткнулся на стену. Дальше хода не было. Курд не имел ни малейшего представления о том, где очутился, однако продолжал ощупывать стену, преградившую ему путь, и тут его рука наткнулась на тоненький ручеек. «Какой же я глупый! – сказал сам себе Курд. – Я же в пещере гоблинов! А вот и они сами возвращаются», – добавил мальчик, когда в конце ведущего в пещеру коридора появились красные отблески факелов, В ту же секунду Курд нырнул в дыру, заделал ее несколькими камнями, сел на кучу руды и призадумался.

Курд понимал, что поскольку пещеры гоблинов находились выше, то они могли уничтожить шахтерские забои за час. Вода всегда была главной опасностью для горняков. Взрывы газа были в забоях редки, зато горняки боялись воды.

Правда, до сих пор особенно бояться было нечего.

Как только гоблины снова ушли, Курд аккуратно заложил отверстие в стене, а потом поспешил домой и, разбудив отца, все ему рассказал. Отец Курда решил, что тот забой, где находился вход в дом гоблинов, нельзя больше разрабатывать. Однако обязательно надо сделать вид, что работы в том забое продолжаются; гоблины не должны были ничего заподозрить. А потом отец и сын крепко уснули и спали до самого утра.

Погода установилась прекрасная, и маленькая принцесса каждый день выходила гулять. Плохо было только то, что няня все время нервничала, вдруг они опять не успеют вернуться до заката. Если бы не Лути, Ирен забыла бы о гоблинах. Но зато принцесса хорошо помнила Курда.

Однажды, примерно в час дня, Ирен, игравшая в саду на лужайке, услышала, как где-то вдали протрубил рог. Она подпрыгнула от радости: это ехал eе отец. Прикрыв глаза рукой, принцесса заметила вдалеке блеск сверкающих лат. Искрились и сверкали копья и шлемы, развевались знамена, гарцевали лошади. Снова затрубил рог, и звук этот прозвучал для Ирен словно голос отца: «Ирен, я еду».

Король ехал впереди своей свиты на белом коне. Его шлем окаймлял узкий золотой обруч с самоцветами. Король давно не видел своей дочери, а принцесса очень любила своего отца, и поэтому она побежала к воротам и стояла там до тех пор, пока с лязгом и топотом не подъехали король и королевская свита.

К тому времени в воротах собрались все домашние. Когда всадники остановились, Ирен подбежала к королю и обняла его, король взял ее на руки, и через мгновение она уже сидела в седле белого коня. Если бы я был художником, то вот как бы я нарисовал портрет короля: добрые голубые глаза, орлиный нос, длинная темная борода, перевитая серебряными нитями седины до самого пояса. Когда Ирен прижалась к отцу, их волосы спутались, и вместе они напоминали облако, пронизанное солнечными лучами. Королевский конь, который только что столь великолепно гарцевал, пошел, мягко ступая. Конь знал, что везет маленькую госпожу. Так они доехали до дверей дома. Тут король опустил принцессу на землю, спешился сам и, взяв принцессу за руку, прошел с ней в большой зал, который слуги открывали только перед его приездом. Потом король с двумя придворными выпили вина, а Ирен сидела справа от короля и пила молоко из деревянной чашки, покрытой витиеватой резьбой.

Наевшись и напившись, король повернулся к принцессе и сказал, погладив ее по голове:

– Ну, дорогая, что мы будем делать?

Король всегда задавал принцессе этот вопрос, и Ирен с нетерпением ждала его.

– Я хочу, чтобы мы навестили старую бабушку.

Король удивился и спросил:

– Что ты имеешь в виду?

– Я говорю о королеве Ирен, живущей в башне. Ты знаешь, это очень старая женщина с серебристыми волосами.

Король по-прежнему с удивлением смотрел на свою маленькую дочку.

– Она хранит свою корону в спальне, – продолжала принцесса. – Но я там еще не была. Ты ведь знаешь о ней, правда?

– Нет, – очень тихо ответил король.

– Тогда, должно быть, это сон, – заключила Ирен. – Иногда я так и думала, но не была уверена. А теперь все поняла. Ведь я не смогла найти ее комнату, когда поднялась туда в другой раз.

Тут в открытое окно влетел белоснежный голубь и сел на голову принцессе. Она громко рассмеялась и, чуть пригнув голову, погладила птицу со словами:

– Не клюй меня, голубок. Осторожней, а то своими длинными когтями ты выдерешь мне все волосы.

Король протянул руку: он хотел поймать птицу, но та, вспорхнув, улетела в открытое окно. Король погладил принцессу по головке и, улыбнувшись, тяжело вздохнул: – Пойдем, дитя мое. Погуляем в саду.

– Значит, ты не пойдешь к бабушке? – спросила принцесса.

– Не сегодня, – ответил король. – Она меня не приглашала, а знатные старые дамы не любят непрошеных гостей...

Сад был очень красив. Он располагался на склоне горы, и в нем сохранились уголки совершенно дикой природы: груды камней, вереск, горные цветы, а по соседству с ними цвели прекрасные розы, лилии и другие садовые цветы. Такая смесь диких и садовых растений выглядела очень оригинально, и даже бесчисленный сонм садовников не смог бы повторить это великолепие. Возле одной из скал приютилась скамеечка, затененная скалой от полуденного солнца. На вершину скалы вела извилистая тропка, и там стояла еще одна скамеечка, но король с принцессой расположились внизу, потому что солнце сильно припекало. Первым заговорил король:

– Говорят, ты гуляла поздно вечером?

– Да, папа. Это я виновата. Лути тут ни при чем.

– Но я все равно должен поговорить с ней.

– Пожалуйста, не кричи на нее, папа, – попросила Ирен. – Она с тех пор так боится задержаться на прогулке. Она ведь в самом деле не виновата. Подумаешь, один раз ошиблась.

– Даже одна ошибка может стать роковой, – возразил король, погладив дочь по голове.

Не могу вам сказать, откуда король узнал о ночной прогулке. Я уверен, что Курд ничего королю не рассказывал. Скорее всего, принцессу и няню все же видел кто-то из придворных. Король долго размышлял, сидя с принцессой на скамеечке. Стояла тишина, только журчал ручеек, вытекавший из отверстия в скале. Он пересекал сад и бежал дальше, вниз по склону. Потом король встал и, оставив Ирен, пошел в дом и послал за Лути. Он поговорил с ней и довел бедняжку до слез. Вечером король уехал, оставив в доме шесть стражников из своей свиты. Теперь каждую ночь от заката до восхода дом охраняло три стражника. И все же король не был уверен в безопасности принцессы.

Долгое время с принцессой не происходило ничего интересного. Наступила холодная осень, и в саду не осталось больше цветов. Сильный ветер непрестанно дул и выл среди скал. Дождь омывал желтые и красные листья, остатки которых еще чудом держались на ветках голых деревьев. И только однажды выдалась прекрасная безоблачная ночь. Небо было сплошь усеяно яркими звездами, и это после того как неделю подряд лил дождь. Но принцесса не увидела этого великолепия. Ее пораньше отправили спать.

Наступила зима, и все вокруг показалось принцессе ужасно скучным. Из дома она почти не выходила – погода была слишком скверной. Когда принцессе надоедали игрушки, Лути отправлялась с ней в странствия по дому. Часто они заходили в комнату домоправительницы, и та – хорошая, добрая старушка – с радостью принимала принцессу. Иногда Лути водила Ирен на кухню, где ее встречали не как принцессу, а как настоящую королеву, так что няня даже начинала бояться, как бы ее любимица не выросла избалованной девушкой. В другой раз принцесса сама спускалась в комнату стражников, и те показывали ей свое оружие, амуницию и как умели забавляли ее. И все же порой принцессе становилось ужасно скучно, и тогда она мечтала. Ей так хотелось, чтобы ее необычная бабушка и впрямь существовала.