Где-то в утробе корабля прогудел клаксон. Появился стюард с кружкой дымящегося какао на серебряном подносе. Маргаритка пила, изящно отставив мизинец. Вдалеке слышался приглушённый грохот, как будто по железным лестницам топали тяжёлые башмаки. Громкоговоритель в стене сказал: «Капитану и няне Маргаритке через пять минут на сцену».

— Ужасно вкусное какао, — сказала Маргаритка.

— Твоя сестра сварила, — сказала Капитан. — Говорит, весь секрет — сдобрить его капелькой виски. Допивай, дорогая, и пошли.

Она провела Маргаритку в незнакомую часть корабля — оттуда вниз по громадной лестнице в форме лиры, заканчивающейся круглой раззолоченной площадкой.

— Сюда, — сказала Капитан.

Они очутились в пыльном коридоре с протянутыми по стенам канатами, а навстречу им нёсся шум, похожий на морской прибой.

— Пришли! — сказала Капитан. Она стремительно вышла на широкий помост, окружённый красными бархатными занавесями. Маргаритка ступила следом и остановилась, ослеплённая.

Это была сцена. За софитами — целое море грабителей. Маргаритка, по-прежнему в форме няни, стояла, скрестив руки на груди, и изо всех сил старалась не показать своего удивления.

— Дамы и господа, граждане, товарищи и няни, — провозгласила Капитан. — Имею честь представить вам няню Маргаритку!

Зал взорвался аплодисментами: по-видимому, няня Памперс успел рассказать о поездке. Маргаритка досадовала на то, что щёки у неё порозовели, но позы не изменила. Капитан широким жестом руки указала на неё и поклонилась. Маргаритка взошла на кафедру.

— Кхм, — сказала она. — Надеюсь, мои замечания принесут некоторую пользу всем и каждому. ООО «Оцелот» обслуживает особый тип родителей, слишком богатых, чтобы выказывать любовь к своим детям, и слишком занятых, чтобы запомнить их имена. Дети же безжалостны и умны. С этими маленькими зверьками надо постоянно быть начеку, и в няниной броне не должно обнаружиться ни малейшей трещины. Во время последнего задания я сделала кое-какие заметки. Думаю, они могут помочь тем, кто хочет убедительнее исполнять роль няни — Маргаритка раскрыла блокнот. — При остановке нянимобиля перед домом клиента гравий полетел во все стороны, что само по себе очень красиво, но не соответствует поведению няни. У няни Памперса приятная улыбка, но он показывает зубы. Правильная же няня никогда не разжимает губ и не демонстрирует веселья. А также, — она обвела собравшихся взглядом, — золотых зубов.

Публика отреагировала невнятным шумом, нервными улыбками и сдержанным ксилофонным стуком зубов.

— Далее, — сказала Маргаритка, — мы подходим к Коварной Коале. Никогда, никогда не прикасайтесь к игрушке, пока твердо не убедились в отсутствии проводов, растяжек, лазерных лучей и прочих спусковых устройств.

— Это был симпатичный мишка, — возразил из публики няня Памперс.

— Чем симпатичнее наживка, тем острее крючок, — отрезала Маргаритка. — Сколько у тебя пальцев?

Последовала короткая пауза — для подсчёта.

— Десять, — наконец сообщил Памперс.

— А сколько было бы, если бы ты поднял мишку?

Молчание.

— Теперь что касается катания на роликах в доме, — сказала Маргаритка — Кто-нибудь может привести довод в его пользу?

— Весело, — раздался отважный голос в переднем ряду. — Типа развлечение.

— Развлечение! — произнесла Маргаритка голосом, от которого ей самой неприятно шибануло в нос. — Так. Понятно. А сколько вы назовете доводов против?

Публика растерянно молчала. Наконец голос из темноты сказал:

— Можно голову ушибить?

— Можно. Голову. Ушибить, — сказала Маргаритка голосом, в котором звенели сосульки. — Возможно, вам будет интересно узнать, что няням известно целых четыре веских довода против этого буйного и глупого развлечения.

— Четыре?! — выдохнул зал.

Капитан жизнерадостно улыбнулась и кивнула:

— Слушайте няню.

— Первое, — сказала Маргаритка. — Маленькие леди не играют в грубые игры.

Капитан улыбнулась.

— Второе, — сказала Маргаритка, — маленькие джентльмены не обходятся грубо с маленькими леди.

Капитан просияла.

— Третье, — сказала Маргаритка, — ролики, неважно, однорядные или двухрядные, — кошмар современности. Единственное подходящее место для катания на роликах — частный каток с тщательно отобранной публикой.

— Как это верно! — воскликнула Капитан.

— Четвёртое и самое скверное. Все игры — плохие, если они грубые: это само собой разумеется. Но самые плохие игры те, где маленьким леди приходится показываться свои Н.

— Н? — переспросил кто-то.

— Кхе! — вмешалась Капитан, скромно выглядывающая из-за красного бархатного занавеса. — Я думаю, няня Маргаритка имеет в виду… ужасное слово… ноги!

— Ах! — пискнула няня Маргаритка и без чувств рухнула на пол.

Кассиан и Примула выскочили на сцену и уволокли сестру за кулисы. Там, оказавшись вне поля зрения грабителей, Маргаритка открыла глаза.

— Ну, как я? — спросила она.

— Немного чересчур, — сказал Кассиан. Лицо его было испачкано смазкой.

— Зачем ты это сделала? — спросила Примула, у которой была мука в волосах. — Ты же их напугала!

— Затем, что если они хотят одеваться как няни, то и вести себя должны как няни. Иначе попадутся. И пострадают, — сказала Маргаритка, поёжившись при воспоминании о Коварной Коале.

Наступило молчание.

— Как можно быть такими глупыми? — изумилась Примула.

— Потому что они любят детей, — раздался голос Капитана. — Они думают, что плохие родители — поганцы и заслуживают всего, что с ними творят. А ещё они думают, что плохие дети на самом деле милые и добрые, просто немного сбились с пути, и добротой их можно привести в чувство. Вот почему Пит заказал вам еду из ресторана и пел песенки перед сном.

Потрясенные этой мыслью, Крошки умолкли.

— Дикость! — наконец сказал Кассиан.

— Недоумки! — сказала Примула.

— Наивные! — сказала Маргаритка. — На первом же уроке в Академии Нянь объясняют, что все дети злые, испорченные, подлые и вредные.

— Поэтому злых, испорченных, подлых и вредных они и получают, — сказал Кассиан.

— Жалко было бы их разочаровывать, — сказала Примула.

— Просто невежливо, — сказала Маргаритка.

— Прямо не по-людски, — сказал Кассиан.

— Понимаю, — сказала Капитан. — Пойдёмте на мостик.

В рулевой рубке они уселись в кресла, обитые весёлым ситчиком. Маргаритке показалось, что у Капитана несколько грустный вид.

— Не унывайте, — бодро сказала она. — Все мы когда-то были детьми, неприятности проходят.

Капитан подровняла пилкой длинный красный ноготь и печально покачала головой.

— Не в этом дело, — сказала она.

— Так в чём же? — спросил Кассиан. Весь день он пришлифовывал клапан конденсатора, и в машинном отделении «Клептомана» его ожидала целая куча не менее замечательных работ. Печальное лицо Капитана его искренне изумляло. Как можно грустить в этом стальном и масляном раю?!

— Вам не надо знать, — сказала Капитан.

— Ещё как надо, — ответила Примула. Весь день она совершенствовала рецепт Энергетических Булочек, включавший в себя патоку, джин и настойку борзой собаки. Она чувствовала себя в своей стихии, примерно так же, как рыба в воде, а булочка в духовке.

А Маргаритка сказала:

— Вы что-то скрываете от нас Для Нашего Же Блага. — (Капитан ещё больше сосредоточилась на ногте.) — Спасибо, конечно, но пора нам уже жить своим умом.

— Вы — дети, — сказала Капитан.

— И что это меняет? — возразила Маргаритка.

— Нас возмущает такое обвинение, — сказала Примула.

— Позорное, — сказал Кассиан.

— И можете не сомневаться, — продолжила Маргаритка, — нам известно о Королевском Михаиле и… — она порылась в памяти, припоминая услышанные краем уха обрывки разговоров и виденные мельком средства передвижения, — …и о белых фургонах.

Примула уставилась на сестру кроткими голубыми глазами.