— Э-э-э, — ответил голос, звучавший так, словно принадлежал айсбергу. — Если не ошибаюсь, я разговариваю с мистером Крошки?

— Да, вы ведете диалог именно с этим лицом. Но можете называть меня просто Колином.

— Не имею ни малейшего желания называть вас вообще как бы то ни было, мистер Крошки. Должна сообщить вам, что няню Доджсон только что привезли сюда в бессознательном состоянии, и, когда её выпишут из больницы, она будет нуждаться в программе обширной реабилитации. Так же, позволю себе заметить, как и семнадцать её предшественниц в вашем доме.

— Послушайте, — терпеливо сказал папа Крошки. — Сумма денежной компенсации будет весьма привлекательной. Мы говорим о двойном жаловании, для ровного счёта — о тройном. Плюс премия, свободный доступ к винному погребу, шкафчику с шоколадом, «Хонда Аэродек» последней модели…

Но в Королевской Академии уже повесили трубку.

— Ц-ц! — сказал папа Крошки — Неквалифицированная работа с клиентами. Ничего, мир на них клином не сошелся. — Глядя в телефонный справочник, он набрал следующий номер.

И следующий.

И ещё один, а потом ещё.

Агентство «Зефир» сообщило, что, к сожалению, все его няни внезапно заболели таинственным вирусом. «Друзья Детей с Неограниченной Ответственностью», услышав его фамилию, внезапно притворились автоответчиком. «Специалисты по Уходу за Детьми» просто повесили трубку. А «Недрёманные Няни», кажется, заразились тем же вирусом, что и «Зефир».

Папа Крошки подергал себя за нижнюю губу. Несмотря на многолетний опыт управления, он не был готов к такому повороту событий. Он позвонил в Центральную Детскую Диспетчерскую. ЦДД ответила не менее холодно. Он сказал очередной ледяной барышне на том конце провода:

— Я затрудняюсь истолковать эту ситуацию постоянных отказов.

— Простите, не поняла?

— Почему я не могу нанять няню для моих отпрысков, едрёна вошь? Извините за плохой французский…

На том конце провода шмыгнули носом.

— Не могу сказать, — послышался ответ.

— Ладно, — сказал папа Крошки. — Мы что, в чёрном списке?

Молчание. Затем голос, скользкий, как угорь:

— Скажем так, мистер… э-э, Крошки. Вы действительно в списке Детской Диспетчерской, и вы справедливо предположили, что это отнюдь не белый список. Всего наилучшего.

В телефоне щёлкнуло, и раздались частые гудки.

— Коли-и-ин, — донесся с лестничной площадки второго этажа подозрительно ласковый голос папиной малышки. — Разрешил нашу маленькую проблему? Ты готов, папочка?

Маргаритка, хмурясь, смотрела в камин. Кассиан сидел в углу и деловито приваривал к мышеловке острые зубцы. Примула колдовала у Кукольной Кухонной Плиты: сыпала в тесто коричневый порошок из баночки с надписью «ОПИУМ».

— Интересно, какая будет следующая, — угрюмо сказала Маргаритка.

— Какая-никакая, мы с ней разберёмся, — отозвалась Примула, меся тесто нежными ручками.

— Странно, что до сих пор не могут никого найти, — сказал Кассиан, сдвигая на макушку маску сварщика. — Не мне же за вами присматривать?

— Боже упаси, — ответила Маргаритка. — Найдут кого-нибудь. Должны найти! Представляете, чтобы они каждый вечер не уходили в гости? Представляете, чтобы они с нами разговаривали?

Молчание было ей ответом.

Никто этого представить не мог.

Папа Крошки стал чудовищно, безумно, непристойно богатым отнюдь не благодаря тому, что легко сдавался. Голос его жены, сладкий, надтреснутый и жесткий, как пережаренная коврижка, напомнил ему, что в деле поиска новой няни он потерпел фиаско. Папа Крошки ощутил паническую дрожь в животе. Я?! — с ужасом подумал он. — Главный Администратор «Гигантов Крошки», крупнейший игрок на поле застройки и асфальтирования заповедников, — чтобы я встал в тупик из-за какой-то старой курицы в мужских башмаках и шерстяных чулках? Да никогда в жизни!

Но что делать? Он, конечно, мог позвонить мисс Идеал, своей преданной, уродливой, специально подобранной новой секретарше, и потребовать, чтобы она посидела с детьми. Но потом он представил себе терпеливое лицо мисс Идеал в горизонтальном положении, а саму её — привязанной к электрическому рашперу, представил, как Кассиан шунтирует предохранители, Маргаритка точит разделочный нож, а Примула карандашиком отмечает в поваренной книге соусы к мясу. Маленькие негодяи, — подумал он с тёплым (но не то чтобы очень) чувством. К тому же, хороших секретарш трудно найти и ещё труднее удержать.

Тут его взгляд упал на объявление, такое крупное, что сперва он его даже не заметил. Оно занимало целую страницу в начале списка детских агентств. «ООО „Оцелот, Воспитание и Охрана Детей“. Независимое. Мы понимаем проблемы богатых. Пикантные тарифы. Забудьте всех, наймите лучших. Предоставляем Королевские Реляции…»

Впрочем, папа Крошки перестал читать уже на слове «Независимое». Независимое означало, что, если он правильно понял, ООО «Оцелот» не связано с Центральной Детской Диспетчерской. А нет в Детской Диспетчерской — нет и в чёрном списке.

Он набрал номер.

К телефону долго не подходили. Наконец мужской голос произнес:

— Да.

— Это ООО «Оцелот»?

— Допустим, — и долго, мокро сопел.

Совсем не такого тона ожидал мистер Крошки от агентства по уходу за детьми, пускай и независимого. Но они уже на целых две минуты опаздывали к ужину. Поэтому он сказал:

— У меня некомплект домашней обслуги.

— Не понял?

— Мне… нам… нужна няня.

— Когда?

— В кратчайший или средний срок.

— Ещё раз?

— Через десять минут максимум.

На том конце цыкнули зубом.

— Не знаю, — сказал голос. — Няня Большая Георгина у королевы Тонга, со сковородочками.

— Что?

— Сковородочными крышками. Детишками. Няня Доберман в Хокстоне, у Безумного Дейва, художника, — кусачие огольцы, но мы надеемся, что на этот раз прививка от бешенства подействует. Пожалуй, можем прислать к вам во вторник.

— Любопытная точка зрения, — сказал папа Крошки. — Если мы несколько сократим требования, уверен, что сможем достигнуть разумного компромисса…

— Ась? — произнес голос.

— Послушайте, солнышко, — тихим, угрожающим голосом сказал папа Крошки. — Я и моя дама едем на ужин к людям, с какими вы можете только мечтать познакомиться, и мы хотим, чтобы ваш человечек явился сюда вчера или чуть раньше. Улавливаете?

С голосом на том конце провода что-то произошло.

— О-о, — проворковал он на манер лондонского голубя.

— Едете на ужин, сэр, — или, вероятно, милорд? Вы бы сразу сказали… Три О «Оцелот» с безграничным удовольствием предоставит вам… кхм, экстренную услугу в лице няни Пита, иначе говоря, мисс Петронеллы Фраер. По какому адресу будет угодно, ваше превосходительство?

Внезапно папа Крошки почувствовал расположение к этому несколько странному, но почтительному человеку.

— Авеню маршала Маммона, дом номер один.

Наступила пауза, в которой папа Крошки услышал неподдельное восхищение. Голос стал ещё более приторным.

— Вот как? — сказал он. — Очень мило, если позволите мне такое смелое замечание. Няня Фраер прибудет к вам, как только сунет в свою полевую сумку электрошокер, фигурально выражаясь, хе-хе.

— Давайте, — сказал весьма довольный собой папа Крошки и повесил трубку. Странно, ничего не сказали о деньгах…

— Ну? — поинтересовалась миссис Секретарша Крошки уже не коврижкиным голосом, а голосом разбитого стакана. — Ты никого не нашел, и ужин летит ко всем чертям. Я же сказала тебе, няню днем с огнем не сыскать. Мужчины, вы просто не понимаете…

— Дорогая. — Папа Крошки хотел сказать, что её стратегия роскошного личного украшения придает ему жизненных сил, но миссис Крошки сияла так ослепительно, что он подумал: уж не эпилептический ли это припадок? А в таких случаях надо обходиться простым языком. — Лопни мои глаза, — сказал он, заслоняя их ладонью. — Ты прям сверкаешь, моя любимая. Я всегда говорил, что сапфиры прелестно сочетаются с бриллиантами, а рубины-кабошоны — это просто завершающий штрих. Няня Фраер будет через пять минут.