Несколько раз полуобнаженная, окровавленная фурия отпускала горло жертвы, но лишь затем, чтобы схватить его с удвоенной злобой. Денис потратил слишком много сил, пытаясь разжать ее пальцы. Он чувствовал, что необратимо слабеет, и начал брыкаться, как девчонка.

Несколько раз он заехал своей мучительнице по колену, потом выпустил ее руку и — была не была! — уже теряя сознание, из сердцевины сгущающегося сумрака, — отчаянно треснул ее кулаком по груди.

Женщина глухо закричала, широко раскрыв рот. Ее пересохшие губы лопнули, кровь потекла по подбородку. Хватка ослабла.

Денис вырвался и, не давая ей передохнуть, ударил снова — на сей раз по голове и со всей дури. Сколько еще оставалось сил — все вложил в этот последний удар.

Женщина надломилась и упала к его ногам. Денис потер шею, без всякой надежды избавиться от отвратительных лиловых синяков (наверняка теперь останутся надолго, и Арилье будет дразниться, что это засосы!)

Его шатало. Несколько раз он плюнул. В горле пересохло. И вообще там все горело, как будто раскаленным песком насыпали.

— Черт! Черт!

Он топнул ногой и скривился: болью отдалось где-то в глубине тела.

Женщина по-прежнему неподвижно лежала на земле.

Денис подобрал кинжал. Он видел, что Эвремар приходится туго, и поторопился к ней. Жаль, что он так и не научился стрелять из лука. Сейчас подстрелил бы негодяя — и дело с концом… А так Денис с большей вероятностью угодит в какое-нибудь дерево. Или вообще попадет в Эвремар. По закону вредности — запросто.

Эвремар пригнулась. Меч Адальгера просвистел у нее над головой. Стрела над правой лопаткой менестреля так и плясала, но он как будто не замечал ее.

Денис хрипло закричал:

— Эй! Ты!

Адальгер развернулся к нему. Его красивое лицо сияло, глаза излучали спокойное тепло, губы уверенно улыбались.

— Хочешь? — спросил Адальгер, рассматривая Дениса, в крови, грязного. — Тебе этого хочется, мальчик?

Клинок коснулся денисиного подбородка. Денис отпрянул, нырнул под руку Адальгера и ударил его головой в живот. Адальгер качнулся назад, затем выпрямился и сделал выпад. Денис увернулся, бросился на землю. Клинок высек искры о камешек совсем рядом с Денисом. Второй удар, такой стремительный, что Денис даже не успел его заметить, зацепил Денису правую руку, третий распорол кожу на бедре.

Адальгер вполголоса засмеялся.

Денису казалось, что он теперь — посреди пылающего костра. Горело не только горло, горела вся кожа. В штанах было сыро — ощущение стыдное и на редкость противное, хоть он и знал, что это кровь. И тут Адальгер чуть откинулся назад и замер, как будто нарочно подставляясь. Денис больше не ждал. Ломая все оставшиеся барьеры, не думая и не сожалея, он выбросил вперед левую руку с ножом и вонзил клинок в живот противника.

Адальгер беззвучно закричал и рванулся в сторону.

Эвремар, схватившая Адальгера сзади, не ожидала такого резкого движения. Она по-прежнему держала его за одежду и теперь, когда Адальгер повалился набок, синий плащ менестреля остался у нее в руках.

Мгновение Денис смотрел на свою напарницу. В его глазах был упрек, в ее — усталость. И вдруг Дениса охватило странное ликование, почти эйфория. Такого он не испытывал еще никогда. Мгновением позже он понял, что это было: просто быстрый обмен взглядами с другом над телом поверженного врага.

— Он… еще жив? — просипел Денис.

Отбросив ненужную тряпку, Эвремар наклонилась над упавшим человеком, посмотрела ему в лицо.

Денис увидел, как эльфийка вздрогнула, но не сразу понял, почему.

В лунном свете перед Эвремар лежал незнакомец.

— Какого чер… — начал было Денис.

Эвремар коротко качнула головой.

— Иди к ней! Быстро! — приказала эльфийка. — Если он изменился, то и она… Быстрей!

Денис ничего не понял, кроме одного: нужно поскорее вернуться к пленнице и разобраться, что там с ней происходит. Может быть, она умерла. Или удрала. Или во что-нибудь превратилась. Нынешней ночью ни в чем нельзя быть уверенным.

Ни в чем, кроме одного: они с Эвремар — напарники, лучшие друзья. Вдвоем против зла всего мира.

Девушка, однако, ни во что не превратилась и по-прежнему без сознания лежала на земле. Теперь черты ее лица смягчились, и Денис вновь узнавал в ней свою безымянную подругу.

— Кто же ты такая? — прошептал он, наклоняясь над ее лицом.

Девушка пошевелилась.

— Я не злюсь, не думай, — обратился он к ней.

Она вздохнула, провела языком по окровавленным губам.

Пить хочет, мелькнуло у Дениса.

Он поискал, во что бы набрать воды, ничего не обнаружил и решил донести в горстях. Тащить освобожденную пленницу до реки у него явно не достанет сил.

Он сказал, не заботясь о том, понимает ли она:

— Я сейчас.

И, приволакивая раненую ногу, как мог быстро поскакал к берегу.

Речка бежала мимо нависших кустов, мимо стриженых газончиков, — всецело поглощенная своей собственной жизнью, ну просто ужасно занятая. Какое ей дело до Дениса и его переживаний? У нее такая важная задача: скакать над пестрыми камушками и дробить лунный свет.

Денис спустился в воду, морщась от холода. И вдруг заметил вещь, которая очень бы ему помогла: на перекате застряла какая-то штука, вроде круглой чашки или кувшинчика с очень коротеньким горлом. Сосуд, в общем.

— Ура, — шепотом сказал Денис.

Речка отозвалась шумным всплеском. Кувшинчик покачнулся, готовясь оторваться и поплыть дальше. Разбрызгивая холоднющую воду, Денис побрел к перекату. Он торопился, раскачивался на ходу и широко размахивал руками. Еще пара шагов — и Денис схватил кувшинчик.

— Отлично.

Он сунул сосудик под воду. Но ничего не вышло — горлышко кувшина оказалось запечатанным. Денис нахмурился, сковырнул ногтями восковую пробку. Сунул палец глубже и вдруг нащупал кусочек жесткой кожи.

— Ну ничего себе… — сказал Денис. Он поднапрягся, пытаясь подцепить эту штуку и извлечь ее наружу, но у него ничего не получалось.

Весь мокрый, он выбрался на берег. Попрыгал, чтобы восстановить кровообращение в оледеневших ногах. Ступни стало покалывать.

Прихрамывая, он потащился обратно. На краткий страшный миг ему показалось, что он заблудился, местность внезапно предстала совершенно незнакомой. Это напоминало жуткий сон. Денис стиснул зубы, зажмурился, а когда открыл глаза, все вновь вернулось на прежние места: кусты, беседка чуть вдали, речка за спиной, газончики.

Эвремар возникла рядом бесшумно, как индеец. Денис даже вздрогнул, когда эльфийка сказала:

— Нужна веревка.

— Я там бросил… — Денис показал подбородком в сторону дерева. — Он что, жив?

— Жив… и, возможно, опасен. Подожди.

Эвремар скользнула прочь, а Денис с кувшинчиком поковылял дальше.

Пленница уже очнулась и теперь сидела, скрестив ноги и выпрямившись. Она смотрела прямо перед собой.

Денис плюхнулся рядом с ней.

— Тебе получше? — спросил он.

Она не ответила. Молча шевелила пальцами, то сжимая их в кулак, то разжимая. Где-то Денис уже видел это нервное движение. Совсем недавно… У какого-то другого человека. Странные вещи творятся в подлунном мире.

Вернулась Эвремар, спокойная, деловитая.

Денис поднял голову, показал ей, чтобы садилась рядом, и подал кувшинчик.

— Нужны деликатные и ловкие женские пальчики, — сообщил Денис.

Эвремар взяла маленький сосудик, повертела на ладони.

— Что это такое?

— Понятия не имею. Нашел в реке. Там внутри какая-то штука, а мне не вытащить.

— Ясно.

Эвремар положила кувшинчик на землю и рукояткой кинжала разбила его. Среди черепков действительно обнаружился кусочек кожи, исчирканный письменами. Ни Денис, ни Эвремар читать не умели, поэтому они только переглянулись и пожали плечами.

Луна озаряла их с беспощадной яркостью: двое воинов, опаздывающих на дежурство, безмолвная полуобнаженная женщина рядом с ними, разбитый кувшин и какое-то письмо, которое ни один из них не в состоянии понять.