Прошло еще десять минут. И Риохиро стал потихоньку нервничать, проклиная служащих ресторана, за столь высокую температуру в помещении. Он уже несколько раз привставал на стуле, меняя позу.

Решив посмотреть мельком напрямую, а не через отражение на русского журналиста, Риохиро повернул голову и, они тут же встретились взглядами.

Опять отвернувшись, японец понял, что русский знает, кто он и зачем он здесь. Неожиданно завибрировал сотовый телефон во внутреннем кармане куртки. Риохиро быстро сунул руку, нащупав трубку.

Поняв, что он сделал слишком резкое движение, Риохиро попытался медленно вынуть руку из внутреннего кармана.

«Наверное, напарник» – подумал он и сразу же заметил в отражении оконного стекла, как русский встал из-за стола и быстро направился в сторону технического коридора.

Умелов не сразу обратил внимание на этого странного японца, вошедшего в зал, почти одновременно с появлением Мэри.

Только спустя какое-то время, когда неожиданная волна озноба вдруг пробежала от затылка вниз по всему позвоночнику, Олег понял, что внутренний индикатор опасности показал максимальное значение.

Умелов не знал, как появляется это предчувствие. И самое главное, он не понимал механизма его проявления. Причем в разных ситуациях это происходило по-разному. Например, когда он был еще маленьким, то любой поход в парикмахерскую обязательно сопровождался этим странным проявлением реакции организма на некую опасность. Это выглядело так.

Когда, он садился в кресло, то любые действия мастера воспринимались абсолютно нормально, кроме одной манипуляции. Это, когда стрижка уже была практически закончена и, нужно было только подравнять виски и шею сзади, опасной бритвой. Вот тут– то все и начиналось!!!

Как только парикмахер подносил к шее опасную бритву, у Олега сразу же начинался сильный озноб, проходивший через весь позвоночник, иногда даже вызывавший легкие судороги. Естественно парикмахер, видя такую странную реакцию маленького мальчика, спрашивала у матери, не страдает ли он эпилепсией.

Только годам к восемнадцати Умелов научился справляться с этими ощущениями, сидя в парикмахерском кресле.

Правда, иногда, чувство опасности проявлялось у Олега не в позвоночнике, а в животе, чуть ниже солнечного сплетения. Причем, в этом случае, все внутренние процессы в организме разом переходили на ускоренный режим…

На этот раз, внутренний индикатор опасности, дал о себе знать легким ознобом шеи.

Не давая поводов Марии и Татцуо Нагаи чего-то опасаться, Олег незаметно огляделся по сторонам. И сразу же определил источник опасности. Это был новый посетитель, коренастый японец, сидевший у окна. Он в отличие от других посетителей находился за своим столиком в верхней одежде. На первый взгляд казалось, что он просто смотрит через окно на улицу. Но Умелов прекрасно знал этот трюк с тонированным стеклом, где можно было поймать тренированным взглядом любое отражение.

«Значит якудза меня не оставят в покое, пока не уничтожат», – Олег с тревогой еще раз посмотрел на этого японца.

– Ты что такой напряженный? – Мария взяла Умелова за руку.

– Я? Тебе показалось, – Олег улыбнулся, пытаясь развеять её сомнения.

– Знаешь, я, пожалуй, кроме суши возьму еще обычного мяса. Попроси Татцуо, чтобы он заказал для меня стейк.

Японец, услышав просьбу Олега, с удовольствием её исполнил.

Пока готовилось это блюдо, Умелов непринужденно беседовал с Мэри и Татцуо, о разных пустяках. И это давалось ему нелегко. Поскольку внутренняя тревога нарастала в нем с каждой минутой.

Он понимал, что человек, сидевший у окна, – это киллер. И когда он начнет действовать, Олегу было не известно.

И только когда принесли стейк, Умелов немного успокоился. Нет, он совсем не хотел мяса. Он заказал это блюдо только потому, что ему нужен был нож. Этот столовый прибор в данной ситуации, хоть немного мог уравнять шансы убийцы и жертвы.

Нож, который принес официант к мясному блюду, оказался обычным, с тупым концом. Правда, он был большим и достаточно тяжелым.

Олег сделал вид, что не может сразу разрезать мясо этим прибором. Он отложил его в сторону и попросил Марию, чтобы та подозвала официанта.

– Пусть принесут острый нож.

Мэри, решив помочь Олегу, попыталась взять прибор в свои руки.

– Давай помогу?

Умелов отстранил ее руку.

– Пусть принесут острый нож, – снова повторил он, четко выговаривая слова.

Она не стала спорить, переведя просьбу Олега, Татцуо Нагаи.

Тот объяснил подошедшему официанту, что он должен был принести, и через минуту на столе лежал острый нож. Но, в отличие от столового ножа, он был значительно короче и легче, поскольку имел деревянную ручку.

Теперь у Умелова было два ножа: один – тяжелый, но тупой, другой – острый, но маленький и легкий, с тонким лезвием.

Олег снова повернулся в сторону киллера и, тут же встретился с ним взглядом. По нему он понял, что тот уже находится на взводе.

Все. Надо начинать действовать самому. Главное – отвести опасность от Мэри.

Сейчас надо резко встать и уйти из зала. А когда киллер пойдет за ним, Умелов попытается его нейтролизовать.

Олег незаметно накрыл оба ножа льняной салфеткой и положил сверху свою ладонь.

Увидев, что киллер засунул руку в свой внутренний карман, Умелов резко поднялся.

– Извините. Мне срочно надо выйти, – на ходу бросил он.

Проходя по залу, он боковым зрением заметил, что японец, поговорив с кем-то по телефону, тоже встал и, быстро пошел за Умеловым.

Теперь все решали мгновения.

Олег заскочил в коридор, где располагались туалеты и технические комнаты персонала.

Взяв в правую руку тяжелый столовый нож, он прикинул расстояние до двери.

«Главное попасть в лицо или шею. Иначе тупой конец лезвия не пробьет толстую куртку» – подумал он.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Риохиро. Он вытянул вперед левую руку, ожидая от Олега нападения, а правой что-то пытался достать из внутреннего кармана куртки. В то же мгновение, Олег резко метнул нож, целясь в область головы. Блестящий снаряд, рассекая воздух, устремился к своей жертве.

Риохиро еле успел нагнуться, – тяжелый столовый нож тупым концом, вошел почти по самую рукоять в тонкий МДФ двери, прямо на уровне его шеи.

Он повернулся к торчащему из дверного полотна ножу и, взглянув на свою несостоявшуюся смерть, медленно произнес по-японски:

– И нукиучи докуджин![45]

– Мисс Корн, как вы думаете, если я спрошу господина Умелова о том, что позавчера произошло с вами в чайной «Сакура», он расскажет мне? – Татцуо произнес эти слова сразу же, как только Умелов удалился в туалет.

– Не знаю. Я чувствую, что он сам мне многого не досказывает. А что вас конкретно интересует? Может быть, я вам смогу помочь?

– О том, что произошло в чайной, я знаю из оперативных сводок и от своего коллеги из редакции, который был откомандирован в полицейское управление, выяснить все обстоятельства этого убийства. Меня интересует, кто спланировал это покушение. Я думаю, что господину Умелову это известно.

Мария кивнула головой, давая понять, что она вполне согласна с выводами японца. А про себя подумала: «Вы, журналисты, все одинаковы. Для вас на первом месте информация. А истина, возможно, где-то рядом».

Мэри вдруг вспомнила, где она слышала это словосочетание. Сейчас в США, с успехом шел сериал про агентов ФБР, Малдера и Скалли.

– Так вы не ответили мне, – Татцуо улыбнувшись, посмотрел на Мэри.

– Извините, я задумалась. Что вы спросили?

– Я хотел бы знать, что ответит господин Умелов, если я спрошу его, о том, кто стоит за этим убийством?

Мария пожала плечами.

– Я, правда, не знаю.

Взглянув на пустой стул Олега, она вздохнула. Мясо медленно остывало, покрываясь тонкой пленкой жира.

«Так хотел стейк, и даже не попробовал. Зачем тогда заказывал…».