Ноги сделались ватными, и под ложечкой сержанта засосало так, как никогда раньше. Он сделал еще несколько шагов и почувствовал, как от напряжения схватило живот.

– Я знаю, что ты здесь! Я тебя не боюсь! Понял? – неожиданно для самого себя что есть силы закричал Олег, пытаясь перебороть страх.

От собственного крика он неожиданно вышел из оцепенения и быстро пошел вперед, постоянно водя стволом ракетницы из стороны в сторону. Впереди лежал большой валун. Олег интуитивно повернулся к нему лицом и в ту же секунду заметил направленное на него дуло пистолета. От удара в левую часть груди Умелова подбросило назад, и он рухнул в чистую воду Ольховки. Быстрое течение подхватило упавшую с головы сержанта фуражку и понесло её к седым водам Тихого океана.

Лео поднялся из-за валуна, и, убедившись, что тело пограничника уже перестало дергаться в предсмертных конвульсиях, произнес вслух.

– Хороший выстрел. Прямо в сердце!

Поставив пистолет на предохранитель, он засунул его к себе рюкзак. Теперь уже ничего не мешало ему спокойно двигаться дальше. Он последний раз посмотрел на бездыханное тело своего врага, о которое билась чистая речная вода, и зашагал вверх по течению. Через час он добрался до подъема на плато, от которого начиналась дорога к кальдере вулкана Креницына. Немного передохнув, Лео стал карабкаться вверх по склону. Когда до конца подъема оставалось буквально десять метров, он ухватился за торчащий из земли корень кедрача. Неожиданно растение с треском обломилось, и Лео кубарем полетел вниз. Очнувшись, он первым делом стал ощупывать рюкзак, желая убедиться, что золото по-прежнему находится там. Приятная тяжесть слитков вернула ему спокойствие.

«Надо быть осторожнее. Не хватало еще чего-нибудь сломать», – подумал Лео.

Чен решил еще раз взглянуть на свою добычу. Блеск золота был для него сейчас самым лучшим стимулятором от усталости. Лео запустил руку в мешок и вытащил один из них. На гладкой поверхности блестящего бруска виднелась большая вмятина, от которой в разные стороны расходились мелкие трещинки. Чен уставился на слиток, пытаясь сообразить, что бы это значило. Он достал нож и его кончиком царапнул место вмятины на бруске. Трещинки разошлись, и под блестящей золотой поверхностью показался серый металл. Лео царапал еще и еще. Только когда тонкий листок позолоты отлетел от слитка, он понял, что это не золото, а свинец, покрытый позолотой. Несколько секунд он сидел в отупении, потом, спохватившись, быстро достал второй брусок и проделал с ним ту же операцию. Сомнений не осталось: он нес Фаррелу не золото, а искусно сделанные муляжи золотых слитков Имперского банка Японии!

Лео откинулся назад и зашеллся идиотским смехом. Катаясь по мятому мху в припадке этого истеричного веселья, он не мог понять, за что его так могла обидеть судьба. Ведь почти три года он потратил на поиски богатств японской империи, а в итоге это оказалось химерой…

Успокоившись, он тяжело поднялся и умылся в мелком ручье. Затем сложил слитки обратно в мешок и, вздохнув, продолжил свой путь. Теперь у него была только одна цель – выбраться живым с острова.

«Ничего. О том, что это не золото, знаю только я один. Надо подумать, как использовать это преимущество», – уже спокойно думал Чен.

Закинув мешок за спину, он снова полез вверх по склону.

Лейтенант Саенко читал в своем кабинете расшифрованную радиограмму из комендатуры. В ней говорилось, что «в Четвертом Курильском проливе в нейтральных водах находятся две японские шхуны, представляющие потенциальную угрозу в качестве нарушителей Государственной границы. На их перехват из порта Северо-Курильска вышел ПСКР “Воровский”».

Далее следовал приказ перейти на усиленный режим охраны границы и объектов. В дверь нервно постучали.

– Товарищ лейтенант, разрешите? – в дверной проём просунулась голова дежурного по заставе.

– Что у тебя? – спросил замполит.

– Часовой с вышки только что сообщил, что видел сигнал белой ракеты.

Саенко быстро поднялся.

– Где?

– Он сообщил, что сигнал был со стороны плато.

Лейтенант надел фуражку и вышел в коридор заставы.

– Так, готовь тревожную группу. Карабанова выставишь сейчас часовым у заставы. Никифоров пусть готовит ГТС[48] к выезду.

– Есть!

Замполит вышел на улицу и быстрым шагом направился к вышке.

– Товарищ лейтенант, – докладывал часовой, дежуривший на вышке, – в шестнадцать пятьдесят я увидел сигнал белой ракеты предположительно над плато.

– Точнее место можешь показать?

Часовой вытянул руку, указывая направление, где он видел этот сигнал.

– Товарищ лейтенант, а вон еще одна ракета, только красная.

Саенко и сам увидел ярко-красную точку, зажегшуюся далеко в небе.

– Продолжай следить за этим направлением. Немедленно докладывать дежурному обо всех сигналах! Задача ясна?

– Так точно!

Лейтенант, спустившись с вышки, поспешил на заставу.

В коридоре его уже ждал весь личный состав, построившись в шеренгу.

– Товарищи пограничники, на острове возможно появление вооруженных нарушителей Государственной границы. Сейчас я с тревожной группой выдвигаюсь на плато, откуда были поданы сигналы. Застава переходит на усиленный режим охраны границы. Старшим остается прапорщик Аракачев. тревожная группа, за мной на выход! Остальным получить оружие и занять оборону!

Застава сразу же наполнилась грохотом кирзовых сапог. Через минуту взревел двигатель гусеничного транспортера ГАЗ-71, и он рванул в глубь острова по старой японской дороге.

Вылетев на плато, транспортер развил самую большую скорость, на которую был способен. Впереди в небе опять зажглась яркая точка.

– Видишь сигнал? – крикнул замполит водителю, пытаясь перекричать шум двигателя.

– Вижу!

– Давай туда!

Через пятнадцать минут машина подъехала к восточному краю плато. Дальше начинался крутой спуск, внизу которого блестел мелкий ручей. От него брала начало речка Ольховка. Пограничники высыпали из машины и цепью начали осторожно спускаться вниз, держа автоматы наперевес.

Замполит увидел, что внизу у плотных низких зарослей кедрача кто-то стоит. Быстро спустившись со склона, Саенко узнал в незнакомце сержанта Умелова. Без фуражки, с перекошенным лицом, он выглядел еще хуже, чем два дня назад, когда Крутов приложил его по физиономии.

– Умелов, что случилось? – крикнул замполит, подбегая к сержанту подчиненного.

В ответ Олег бесшумно зашевелил губами и немного накренился на левую сторону.

– Что ты там шипишь?

Умелов опять попытался что-то произнести, но безрезультатно.

Замполит подошел к Умелову почти вплотную и взял его за плечо. Сержант, застонав от боли, упал на колено.

– Ты что, ранен? – Саенко быстро убрал свою руку.

– У меня, наверно, ребра сломаны, – еле слышно прошептал Умелов.

Замполит повернулся к Черткову.

– Ну-ка, посмотри его.

Фельдшер снял автомат и передал его стоящему рядом товарищу.

– Где у тебя болит? – спросил он Олега.

Сержант медленно поднял руку к левой части груди. Василий расстегнул ему гимнастерку и приподнял нательную рубаху. Прямо под левым соском находилась огромная, иссиня черная гематома.

– Кто это тебя так? – присвистнул Вася.

Олег медленно засунул руку в карман штанов. Вытащив плотно сложенные письма, он протянул их замполиту.

– Меня вот это спасло, – по-прежнему шепотом произнес сержант.

Саенко взял сверток. Внутри листов лежала дембельская латунная пряжка, выгнутая свинцовой пулей.

– Товарищ лейтенант, на острове вооруженный нарушитель. Он идет на юг острова. Подполковник Исаев с Крутовым организовали засаду в бухте Немо. Они думают, что он туда пойдет. А он на юг рвется.