Выйдя из «Беркли», Уэнинг с минуту постоял у входа в ресторан, колеблясь, а потом пошел по Пикадилли. Остановив первое попавшееся такси, он назвал свой домашний адрес. Весь путь он просидел в задумчивости со склоненной головой и сложенными на коленях руками, стараясь заставить свой мозг работать с максимальной интенсивностью.

Когда такси остановилось, он расплатился с водителем, прошел через парадный вход к лифту и поднялся на свой этаж. Войдя в квартиру, он, не раздеваясь, направился в гостиную.

В гостиной горел свет. Майор Харбел из спецотдела Скотланд-Ярда стоял перед камином с трубкой в зубах — высокий, очень худой мужчина с волосами стального цвета и серыми глазами за выпуклыми стеклами очков в роговой оправе, он меньше всего походил на офицера-контрразведчика. Когда Уэнинг вошел, он сочувственно улыбнулся и спросил:

— Ну, как вы?..

Уэнинг устало покачал головой. Он снял пальто, бросил его на ближайший стул и направился к бару. Приготовив два виски с содовой, он подошел к камину, подал один стакан Харбелу, а сам опустился в стоящее у камина кресло.

Харбел отпил немного из своего стакана, а потом поставил его на каминную полку за своей спиной и сказал:

— Ну и что же новенького придумал наш хитроумный друг? Я еще не знаю, что он измыслил, но за то, что это придумано неплохо, готов поручиться головой.

Уэнинг сорвался с кресла и заходил по комнате.

— «Придумано неплохо»? Вы так это называете? О Боже!.. — Он остановился напротив Харбела. — Так вот, Харбел, я должен сказать вам, что все это время недооценивал Беллами. При иных обстоятельствах я охотно принес бы ему свои извинения. Я даже представить себе не мог, что он так умен и так хитер. Это граничит с гениальностью. А сейчас вы услышите нечто такое, что, несомненно, вас удивит…

— Сомневаюсь, — покачал головой Харбел. — Меня уже ничто не может удивить.

— И все же это удивит и вас, — угрюмо бросил Уэнинг. — Так вот, я не верю, что убийца Фредди — Беллами.

— Что? — воскликнул Харбел. — Но это же очевидно!

— Отнюдь. В нашем сегодняшнем разговоре Беллами сообщил мне поразительные вещи. И кое-что из этого, несомненно, правда. Это не может быть ложью, ибо у Беллами, по его словам, есть доказательства, эти факты подтверждающие. Ну, а он не станет блефовать при сложившихся обстоятельствах, не настолько же он глуп.

Харбел кивнул и потянулся за своим стаканом.

— Понятно. Значит, он предложил вам свою версию. И кто же, по мнению Беллами, убил вашу супругу?

— Беллами утверждает, что убийца Фредерики — Харкот Марч. И, откровенно говоря, я склонен верить ему, хотя, как вы знаете, я достаточно осторожен в своих суждениях и не жалую скоропалительные выводы. То, что Беллами в деле об утечке информации постарается навлечь подозрения либо на Харкота Марча, либо на Фердинанда Мотта, я предполагал с самого начала. Это самые подходящие фигуры; подставив их, он мог бы чувствовать себя в безопасности. Ведь он знает, что главным подозреваемым является он сам.

— Я тоже ожидал этого.

— Ну, а теперь… теперь ему помог сам дьявол! Разве не очевидно, как он разыграет свою партию? У него в руках убедительные доказательства виновности Харкота в убийстве Фредерики. А если он может доказать, что Фредди убил Марч, то… Неужели вы не догадываетесь, что он планирует?

— Разумеется, догадываюсь. — Харбел нахмурился. — Он попытается связать два преступления в одно: Харкот Марч убил Фредерику и секретные документы крал тоже Харкот Марч. И как великолепно сложились обстоятельства! Миссис Уэнинг никогда никому ничего не расскажет. А если ему удастся доказать, что Марч — убийца, то как бы тот ни отрицал свою причастность к утечке информации, никто не поверит ни единому его слову. Марча вздернут, и концы навсегда будут спрятаны в воду. Неплохо придумано. Очень остроумно и абсолютно надежно.

— Да. — Уэнинг снова заходил по комнате. — Харбел, я должен сказать вам кое-что еще. Для меня это было страшным ударом, но умолчать об этом я не имею права. Вы должны знать всю правду, Харбел. Беллами сегодня беседовал с Ванессой Марч — это жена Харкота Марча, очень порядочная женщина. Она сообщила ему, что Марч… был любовником Фредди. Их связь длилась несколько месяцев. Для меня это было ударом, но сейчас, оглядываясь назад, я не могу не признать, что Марч действительно чем-то притягивал ее. Она очень болезненно восприняла его увольнение, даже просила меня снова принять его на работу в отдел… Дать ему шанс, так она сказала. И она ничего не имела против его частых визитов в наш дом. — Плечи Уэнинга поникли. — Видимо, немалая часть вины ложится на меня, Харбел. Мужчина должен уделять внимание своей жене, особенно, если она моложе его. Но вы знаете, как это бывает. С тех пор, как началась эта проклятая война, я по уши ушел в работу. Она заняла все мое время, в том числе и те часы, которые я проводил дома. Я думал, что Фредди все понимает. Я и предположить не мог, что она способна…. А вот Ванесса Марч предположила. И провела собственное расследование, в результате чего убедилась, что это правда.

Обо всем этом она рассказала Беллами. Но Марч не ограничился Фредди, у него была еще одна женщина, некая Айрис Берингтон. Так вот, она сообщила Беллами — нельзя не признать, что он проделал немалую работу, — что в понедельник, когда у мисс Иверард был прием, Марч сказал своей подружке, что должен получить деньги от моей жены. Он жил на те деньги, которые она ему давала. И других своих женщин содержал на эти деньги. Однако в тот вечер Фредерика отказалась дать ему денег, чем привела Марча в неописуемую ярость.

— Кажется, я начинаю понимать, — негромко сказал Харбел.

— Вы видите, как все детали складываются в единую картину, — продолжал Уэнинг. — Фредди рассорилась с Марчем, который должен был отвезти ее на прием к мисс Иверард. Ей нужно было как-то объяснить свое отсутствие. Поэтому она позвонила Беллами перед его уходом от мисс Иверард, сказала, что простудилась, и попросила извиниться перед хозяйкой за нее. Но была и вторая причина, заставившая ее позвонить Беллами, причем куда более важная. Она хотела, чтобы Беллами немедленно приехал к ней, так как она должна срочно что-то ему сообщить. Почему она так поступила? Объяснение очевидно: Фредди боялась. Она была до смерти напугана. Она хорошо знала Марча и была почти уверена, что он вернется. Ей было страшно одной, ей было нужно, чтобы кто-нибудь был рядом с ней, но позвать меня она, естественно, не могла. И она решила, что Ники Беллами — самый подходящий для этого человек. Вот она и позвонила ему. Но ей не повезло: Беллами опоздал. Он рассказал мне сегодня, что когда приехал туда, Фредди была мертва, а в пепельнице дымился окурок сигареты… той самой марки, которую предпочитает Марч. Беллами считает, что он застал Марча в квартире, но тот затаился в другой комнате, а потом исчез, воспользовавшись черным ходом. Беллами также утверждает, что может все это доказать. Если это так, то с Марчем все ясно. И потом… Харбел, я просто не могу себе представить Беллами в роли убийцы. Он не такой человек. Чего нельзя сказать о Марче — тот как раз такой.

— А что говорит Марч о том, чем он занимался в то время, когда было совершено убийство? Беллами что-нибудь узнал насчет этого?

— Да, — ответил Уэнинг. — У Марча нет алиби. Он говорит, что, выйдя из дома мисс Иверард, он в одиночестве отправился гулять по улицам. И пробродил до половины двенадцатого. Но любой, кто знает Харкота, скажет, что это чушь.

— Вот мы и вышли на мотив, который так старался найти Мейнел, — задумчиво сказал Харбел. — Однако… — Он нахмурился. — Уверен, что Мейнел вовсе не будет обрадован нашим вмешательством. Как ни крути, получается, что я просто использовал его. Парни из криминального отдела ужасно не любят, когда при расследовании убийства спецотдел встревает в их дела. И их можно понять. Однако ничего не поделаешь, Мейнелу придется пережить это разочарование: ведь он продолжает думать, что миссис Уэнинг убил Беллами.