У Рассендила нет собственной семьи, поэтому сын его брата стал пешкой, которую разыграли, чтобы принудить Рудольфа присоединиться к Синим. Помните, полковник предположил, что лорд Бурлесдонский солгал, что не знает о местонахождении своего брата? Значит, у него были причины, вынуждавшие его вести себя определённым образом. Вот я и соединил удержание мальчика в подвале и версию о возможном похищении наследника лорда.

— Значит, Рассендил был вынужден поехать с посланником Руперта, чтобы спасти жизнь своему племяннику?

— Именно так. А теперь, безо всякого сомнения, он находится в лапах Руперта Хентзосского.

— В Руритании?

— Боюсь, что да. Тот факт, что его племянник в безопасности, уже ничем ему не поможет.

— Тогда всё потеряно.

— О нет, Уотсон. Никогда не говорите так. Хотя граф Руперт и выиграл двухдневную фору, я сомневаюсь, что он начнёт проворачивать свою афёру раньше, чем закончится визит короля Богемии. Так что время у нас есть, разумеется, это в том случае, если вы готовы составить мне компанию в поездке в Руританию.

— Я хочу участвовать в этом деле до самого конца.

— Прекрасно. Поезд в нужном нам направлении отправляется сегодня, в семнадцать пятнадцать. Мы должны на него успеть.

У меня закружилась голова. С одной стороны, я понимал, что следующая часть нашего расследования будет связана с поисками Рассендила, но реальная перспектива этих действий будила во мне нехорошие предчувствия. Несмотря на то что я высоко ценю недюжинный ум, смелость и выдающиеся способности моего друга, мне почти не верилось, что нашу затею ждёт успех. Мне было сложно представить, как два англичанина на чужбине, не обладая ни необходимым статусом, ни дипломатической поддержкой, смогут остановить фанатичного революционера и помешать подмене монарха. Я понимал, что это дело становится самым серьёзным в практике Шерлока Холмса и сомневался, что ему удастся его распутать.

Мои невесёлые раздумья были прерваны появлением миссис Хадсон, которая принесла телеграмму. Холмс принял её так, будто ждал её всё это время. Одним жестом он раскрыл телеграмму и удовлетворённо хмыкнул.

— Пора принарядиться, друг мой, — сказал Холмс, взглянув на карманные часы. — Через час нас ждут на званом обеде. В клубе «Диоген».

Визит в «Диоген» мог означать только одно: нас ждала встреча с удивительным братом моего друга, Майкрофтом Холмсом. Я познакомился с ним около одиннадцати лет назад во время расследования дела о греческом переводчике. Эта история уже известна читателю.

Майкрофт обладал теми же потрясающими способностями, что и мой друг, хотя врождённая скромность и заставляет Шерлока утверждать, что в умении наблюдать и мастерстве дедукции Майкрофту нет равных. Однако Майкрофта не интересовала криминалистика.

«Его не привлекает та сфера деятельности просто потому, что он не желает тратить силы на доказательство того, что для него и так очевидно», — как-то сказал Холмс.

Во время расследования по делу Меласа, греческого переводчика, мне сказали, что Майкрофт занимается проверкой бумаг в департаменте, но со временем я понял, что этот человек занимает куда более влиятельное положение, чем мне показалось в самом начале нашего знакомства. Майкрофт был не последней фигурой в правительственных кругах. Его уникальный разум и широта познаний приобрели ему достаточный вес, чтобы влиять на национальную политику и внешние политические соглашения. Именно благодаря этому я решил, что наше приглашение в клуб «Диоген» больше связано с европейской политикой и ситуацией в Руритании, чем с братской любовью и желанием провести время в приятном общении.

Через час после получения телеграммы Холмс и я шли по Пэлл-Мэлл от Сент-Джеймс по направлению к клубу «Диоген». Мы были настолько веселы и беззаботны, насколько могут быть два горожанина на пути к дружеской встрече и праздничному столу. Никому из прохожих было невдомёк, бремя какой тайны отягощает наши плечи и какая опасная задача стоит перед нами. В тот осенний вечер, овеваемые мягким сентябрьским ветерком, мы действительно казались двумя беззаботными джентльменами на предобеденной прогулке. Должен признаться, в тот момент я и сам поверил этому, потому что, приближаясь к месту, где нас ожидали, испытывал необъяснимую лёгкость.

Вход в клуб находится недалеко от отеля «Карлтон», «Диоген» был самым чудным клубом Лондона, созданным для самых необщительных людей города. Когда я впервые там оказался в самом начале расследования дела Меласа, Холмс описал мне это место таким образом:

Казалось, что вход, подобно членам клуба, также старался избежать излишнего внимания. Мы поднялись на несколько ступеней и прошли сквозь простую дверь из красного дерева, на которой на незатейливой медной табличке значилось название клуба, и вошли в затенённый холл, оставив позади себя суету Пэлл-Мэлл. Сквозь стеклянную перегородку я успел рассмотреть большую роскошную залу, в которой находилось довольно много мужчин, занятых чтением газет. Правда, каждый из них сидел в отдельном, своём, укромном местечке. В воздухе витал тонкий голубоватый табачный дымок, постепенно рассеиваясь на сдержанном солнечном свету, пробивающемся сквозь точно выверенные просветы в плотных шторах. Казалось, здесь было сделано всё, чтобы не впустить внутрь суету внешнего мира.

К нам подошёл темнокожий мужчина в тёмной же униформе, напоминающей форму швейцара. Без единого слова он протянул Холмсу серебряный поднос. Тот тут же достал из жилета одну из своих визиток, быстро написал на ней несколько слов и положил на поднос. Швейцар молча удалился, а мой друг провёл меня в боковую комнату, в которой я узнал комнату для посетителей. Она была обита дубовыми панелями и обставлена гораздо скромнее основной гостиной. В углу, подле окна, выходящего на Пэлл-Мэлл, стоял небольшой стол, накрытый белой хрустящей скатертью и сервированный на троих. Возле этого стола виднелась подставка под ведёрко со льдом, в котором стояла завёрнутая в салфетку бутылка вина. Стоило нам подойти к столу, как за нами распахнулась дверь.

— Шерлок пунктуален, как обычно. И доктор Уотсон. Рад снова вас видеть.

Я обернулся, чтобы поприветствовать Майкрофта Холмса, как раз подходящего к нам и протягивающего мне руку, похожую на ласту тюленя. Мы обменялись крепким рукопожатием и я ответил ему на приветствие.

На первый взгляд новичку могло показаться, что Майкрофт крайне тучен. Да, без сомнения, это был крупный человек, можно даже сказать, полный. Но его рост, превышавший шесть футов, позволял ему носить себя с не свойственной крупным людям проворностью и грацией. Майкрофт был на семь лет старше Шерлока, и сейчас его щёки проявляли покорность закону всемирного тяготения и делали его похожим на бладхаунда. Его волосы, уже с проседью, хорошо подходили по оттенку к его почти прозрачным, глубоко посаженным глазам, сиявшим той же остротой ума, которую я наблюдал у его младшего брата. В общем, в этом человеке было нечто, заставлявшее вас позабыть о его телесном размере и искренне насладиться этим колоссом выдающегося ума.

Майкрофт похлопал Шерлока по плечу с братской нежностью.

— Вижу, ты уже попробовал новую арабскую смесь, которую недавно стал поставлять Бредли, — как будто невзначай заметил он, стряхивая следы пепла с рукава моего друга.