— Холмс, вы сказали, что вам ясно, отчего наш гость вышел на Оксфорд-стрит. Лично мне это совершенно непонятно, — признался я.

— Практически всякий раз, когда речь идёт о похищении, особенно похищении детей состоятельных родителей, преступники требуют выкуп, — пояснил Холмс. — Это случилось и с вами, сэр Чарлз?

— Всё так, — подтвердил наш гость.

— Злоумышленники в записках с требованием выкупа обычно предупреждают, чтобы адресат ни в коем случае не обращался ни в полицию, ни к частным сыщикам. Именно так произошло и в вашем случае, сэр Чарлз?

— Вы в точности правы, — согласился Крайтон.

— Ну и последнее. Чтобы адресат не обратился за помощью, вымогатели, как правило, предупреждают, что за ним постоянно следят. Так было и с вами, сэр Чарлз?

— Просто в яблочко, мистер Холмс, — кивнул тот.

— Что и требовалось доказать, Уотсон, — повернулся ко мне Холмс. — Сэр Чарлз вышел из экипажа раньше, чтобы избежать слежки.

— Браво, Холмс! — захлопал я в ладоши. — Вы, как всегда, на высоте.

— Огюст Фонтэн нисколько не преувеличивал, когда с восторгом описывал ваши дедуктивные способности, — добавил сэр Чарлз.

Холмс лишь небрежно отмахнулся.

— Скажите, а записка с требованием выкупа у вас с собой? — спросил он.

Крайтон молча вынул из кармана листок бумаги.

Холмс положил его на стол, разгладил и, повернувшись ко мне, попросил:

— Уотсон, вы не могли бы мне дать увеличительное стекло?

Протянув лупу Холмсу, я встал рядом с другом и глянул через его плечо, чтобы прочитать записку. Я увидел листок писчей бумаги, к которому были приклеены буквы, вырезанные из газет. Послание гласило: «ТВОЯ ДОЧЬ В НАШИХ РУКАХ И ЕСЛИ ХОЧЕШЬ УВИДЕТЬ ЕЁ ЖИВОЙ ЗАПЛАТИ ТЫСЯЧУ ФУНТОВ. НЕ ХОДИ В ПОЛИЦИЮ. ЖДИ ИНСТРУКЦИЙ. МЫ ЗА ТОБОЙ СЛЕДИМ. ДИК И ДЖОН».

Ниже карандашом была грубо нарисована головка женщины, чью шею пронзала чёрная стрела.

— Интересно, очень интересно, — пробормотал Холмс, изучая буквы через увеличительное стекло. — Шрифт гельветика, рубленый, без засечек. Необычно… — Он повернулся к сэру Чарлзу: — Тысяча фунтов — весьма внушительная сумма. Вы сможете столько собрать?

— Смогу, — кивнул сэр Чарлз, — но это займёт время. Я уже начал продавать кое-какие семейные драгоценности, и, думаю, в итоге мне удастся получить тысячу фунтов. Между нами, мистер Холмс, я не задумываясь продал бы и Молдет-холл — лишь бы только Софи вернулась живой и невредимой.

— Да, конечно, — промолвил Холмс и, помолчав, продолжил: — Я поступлю бесчестно, сэр, если не предупрежу вас заранее, что шансы на успех не очень велики. Очень часто, даже в случае внесения выкупа, похитители убивают заложников, чтобы те потом не смогли опознать злоумышленников.

— Господи, только не это! — поникнув, прошептал сэр Чарлз. — Я не переживу смерть Софи.

Тут в нашу дверь постучали. Вошла миссис Хадсон, которая внесла поднос с чайными чашками и печеньем. Дождавшись, когда она уйдёт, сэр Чарлз обратился к моему другу:

— Скажите, мистер Холмс, а сами вы человек семейный? У вас есть дети?

— Увы, я не женат, — покачал головой Холмс.

Сэр Чарлз с рассеянным видом отхлебнул чаю:

— Понимаете, Софи — смысл моего существования. Я люблю её больше всей жизни, и если вам удастся её спасти, я заплачу вам двойную или даже тройную ставку.

— О деньгах поговорим позже, — отмахнулся Холмс. — Сейчас самое главное — составить план наших действий.

— Я понимаю, сколь серьёзная ответственность ложится на вас, — ведь я вверяю в ваше распоряжение свою жизнь и жизнь дочери. Я полностью доверяю вам и готов выполнить любое ваше указание, — горячо заявил Крайтон.

— Смею вас заверить, мы с Уотсоном сделаем всё от нас зависящее, — неловко пообещал Холмс, явно смутившись от такого проявления чувств. — А теперь расскажите мне о вашей дочери и о том, что предшествовало её исчезновению.

— Софи двадцать четыре года, — начал наш гость, — и она у меня немножко своевольная. А какая красавица!.. Впрочем, сами понимаете, я не могу оставаться беспристрастным, описывая её. Должен признаться, в чём-то я её излишне баловал, особенно после смерти её матери, однако Софи редко противилась моей воле. Она учится в Оксфорде, в колледже Святой Анны, и должна закончить его в этом году. Она пропала в субботу десятого числа, когда отправилась за покупками в Уэст-Энд.

— Была ли она влюблена в кого-нибудь? — спросил Холмс.

— Она встречалась с однокурсником, который посещал вместе с ней театральный кружок. Речь даже шла о помолвке, но я уговорил Софи пока не торопиться и подождать с решением до окончания университета. — Отхлебнув чаю, Крайтон признался: — Честно говоря, мне была ненавистна сама мысль о том, что она уедет из дома, оставив меня в полном одиночестве.

— Вполне понятная реакция, — кивнул Холмс. — Итак, Софи отправилась в Уэст-Энд и не вернулась?

— Совершенно верно. К восьми часам вечера я уже места себе не находил от волнения. Я связался со всеми её друзьями, однако никто из них её не видел. Более того, я взял кэб и объехал весь Уэст-Энд, надеясь отыскать мою девочку, но она как сквозь землю провалилась. Наступило воскресенье, но она так и не вернулась. Тогда я пошёл в полицию. Они приняли у меня заявление о пропаже человека и пообещали сделать всё от них зависящее, чтобы её найти. А в понедельник с утренней почтой мне принесли конверт с письмом от похитителей.

— Конверт у вас с собой? — спросил Холмс.

— Да, вот он.

— Письмо отправили из Ислингтона. Этот район Лондона находится довольно близко, что уже большой плюс. Вот что я вам предлагаю, — повернулся Холмс к сэру Чарлзу. — Мы вряд ли что-нибудь сможем сделать, пока не получим следующее послание от похитителей. Думаю, нам с доктором Уотсоном имеет смысл вернуться с вами в Молдет-холл и ждать развития событий там.

— Я считаю, что это просто превосходная мысль, — ответил сэр Чарлз. — Господь свидетель, с вами в Молдет-холле мне уже не будет так одиноко.

Я поставил миссис Хадсон в известность о том, что мы уезжаем на несколько дней, после чего принялся складывать вещи. Вскоре мы уже сидели в экипаже, который вёз нас в Ричмонд.

Молдет-холл оказался усадьбой с двумя входами, выстроенной в георгианском стиле, к которой прилегал участок в четыре гектара. Стоило экипажу остановиться, как к нему тут же подскочил дворецкий, чтобы открыть дверь.

— Здравствуй, Джефферсон, — промолвил сэр Чарлз. — Эти джентльмены — мои друзья. Они поживут у нас несколько дней. Будь любезен, возьми их багаж и приготовь две гостевые спальни.

— Конечно, сэр Чарлз. Прошу за мной, господа.

Вскоре мы уже сидели в бильярдной у горящего камина и потягивали отменный бренди. Разговаривали мы мало. Сэр Чарлз, что неудивительно, был погружён в свои мысли. Пока мы с Холмсом играли в бильярд, Крайтон, не отрываясь, смотрел на огонь. Так мы его и оставили, когда отправились спать.

На следующее утро меня разбудил голос Холмса.

— Вставайте, мой друг, подъём! — крикнул он мне с первого этажа. — Похитители прислали ещё одно письмо.

Я наскоро побрился и оделся, после чего присоединился за завтраком к сэру Чарлзу и Холмсу, которые как раз изучали послание злодеев. Как и предыдущее, оно представляло собой листок писчей бумаги, на который были наклеены вырезанные из газет слова: «ПОЛОЖИ ДЕНЬГИ В СУМКУ. СУМКУ ПОЛОЖИ В ПЯТНАДЦАТУЮ ЯЧЕЙКУ БАГАЖНОЙ КАМЕРЫ ЮСТОНСКОГО ВОКЗАЛА. КЛЮЧ ПРИЛАГАЕТСЯ. О СОГЛАСИИ СООБЩИ В ГАЗЕТЕ ТАЙМС В РАЗДЕЛЕ ЛИЧНЫЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ. ЕСЛИ ОТКАЖЕШЬСЯ ЧЁРНАЯ СТРЕЛА НАНЕСЁТ УДАР! ДИК И ДЖОН».

— Превосходно! — хлопнул в ладоши Холмс. — Именно на такое сообщение я и рассчитывал. Злоумышленники предложили способ связи с ними. А теперь я предлагаю следующее… — Холмс принялся мерить столовую шагами. — Уотсон, возьмите перо и записывайте.

Я извлёк перьевую ручку с блокнотом и записал под диктовку следующее: «ДИК И ДЖОН, СОГЛАСЕН НА УСЛОВИЯ, ЕСЛИ МОЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ УДОСТОВЕРИТСЯ В СОХРАННОСТИ ТОВАРА. ВСТРЕЧАЕМСЯ НА УГЛУ ПОРТЛЕНД-СТРИТ И РИДЖЕНТ-СТРИТ В ЧЕТВЕРГ ПЯТНАДЦАТОГО ЧИСЛА В 18:30. Ч. К.».