Вернувшись после очередного визита наверх и возвращая позаимствованную у Гриффитса трубу, Дринкуотер доложил:

- Корпуса двух фрегатов и корвета еще видны, сэр, но позади них различимы многочисленные паруса. Похоже, мы ушли от целого флота.

Гриффитс вскинул седую бровь.

- Неужели… В таком случае предоставим «Флору» самой себе, мистер Дринкуотер, и доставим добытые сведения домой. Будьте любезны проложить курс на Плимут.

- Есть, сэр.

Дринкуотер повернулся. Возбуждение последних двух часов медленно таяло, уступая место сожалению об утрате бесценной доллондовской трубы.

Гриффитс и Дринкуотер не могли знать, что фрегаты, от которых они ускользнули у Уэссана, являлись частью эскадры адмирала Ванстабеля[10]. Адмирал шел на усиление французских сил, отправленных в Америку для сопровождения оттуда во Францию транспортов с зерном. На важность этого конвоя для разрушенной экономики республики и устойчивости ее правительства и обратил внимание британцев майор Браун.

Ванстабель ушел от преследования, но по весне британское Адмиралтейство отправило в море летучие эскадры. Вот почему «Кестрел» оказался в распоряжении сэра Джона Борлейза Уоррена, державшего свой вымпел на сорокадвухпушечном фрегате «Флора». Фрегаты Уоррена то врозь, то группами патрулировали прилегающие к Ла-Маншу воды. Обязанности «Кестрела» были сформулированы прозаично: «судно для различных поручений». Куттер доставлял приказы с «Флоры» на какой-нибудь другой фрегат, возвращаясь назад с донесениями. Его могли послать в Фалмут с рапортом для Адмиралтейства, а на обратном пути он вез почту, распоряжения, новых офицеров, шлюпки, полные свежей капусты и картофеля и мешки с луком, затаренные между орудиями.

Для команды дни были полны хлопот. Постоянные визиты в Фалмут напоминали Дринкуотеру про Элизабет: тут они познакомились в 1780 году, и вид с Каррик-роуд навевал на него ностальгию. Но, не без помощи январских холодов, обостривших малярию Гриффитса, молодой человек ухитрялся получать удовольствие: пока прикованный к койке капитан истекал потом и бредил, Дринкуотер, согласно его указаниям, командовал куттером, не ставя в известность вышестоящее командование.

Выздоровление Гриффитса шло медленно, прерывалось частыми приступами, и Натаниэль был почти единоличным командиром судна.

На Джессупа, как и остальную команду, способности исполняющего обязанности лейтенанта, проявленные при уходе от фрегатов Ванстабеля, произвели большое впечатление. «Он далеко пойдет, этот Дринкуотер», - делился боцман с Джонсоном, плотником. А Тригембо усугубил репутацию Дринкуотера рассказом про возвращение «Алгонкина» во время Американской войны. Привязанность корнуоллца оказалась не только трогательной, но и заразительной.

Без ведома Уоррена, Дринкуотер осуществлял командование «Кестрелом» во время боя в день Св. Георга. В пятнадцати милях к западу от Рош-Дувр эскадра Уоррена столкнулась с подобной французской флотилией под командованием коммодора Дегаро. К тому времени в распоряжении Уоррена находились изящная, словно яхта, «Аретуза» под флагом сэра Эдварда Пеллью, «Конкорд», «Мелампус» и незадачливая «Нимфа», шедшая мористее и не успевшая к схватке.

Во время битвы «Кестрел» служил Уоррену репетиционным судном, что требовало неослабного внимания как к управлению куттером, так и к сигналам флагмана. Уоррен даже не догадывался, что Дринкуотеру приходится справляться в одни руки. Об участии в деле «Кестрела» в статье «Газетт» не содержалось ни слова, зато триумф самого Уоррена был оглушительным: коммодорский фрегат «Ангажан», сильно поврежденный ядрами, был захвачен; сдались также корвет «Бабет» и фрегат «Помона» - их приобрело Адмиралтейство. Только «Резолю» сумел улизнуть в Морлэ, уйдя от погони, в которой «Кестрел» принимал посильное участие.

- О нас ничего, сэр, - разочарованно протянул Дринкуотер, закончив читать опубликованный в «Газетт» рапорт Уоррена.

- Никакой перспективы получить чин, не так ли? – посочувствовал Гриффитс, читая мысли Дринкуотера, пока они изучали газету и пропускали по глоточку. Он посмотрел на подчиненного.

- Не переживайте, мистер Дринкуотер. Ваш час еще придет. В доках я встретил сэра Сидни Смита. Он, по крайней мере, слышал, как мы пытались отрезать «Резолю». – Гриффитс отхлебнул из стакана и добавил доверительно. – «Даймонд» наконец присоединяется к эскадре, так что наряду с прямолинейным умом коммодора в нашем распоряжении окажется мозг куда менее предсказуемый. Что вы на это скажете?

Дринкуотер пожал плечами. Его угнетала мысль, что Элизабет совсем не далеко от их якорной стоянки в устье Хазлара. Еще ему было неприятно, что включение «Даймонда» в эскадру открывает дополнительные возможности для Ричарда Уайта.

- Не знаю, сэр? А чего вы ожидаете?

- Стратегем, - заявил Гриффитс, подражая голосу знакомого, заставив Натаниэля рассмеяться и выкинуть из головы мысли о собственном невезении. – Стратегем. Сэр Сидни просто мастак на всякие дьявольские трюки…

- Итак, джентльмены, - лицо Уоррена, крупные черты которого казались еще резче в свете лампы, поднялось над картой. Рядом с ним сидели Пеллью, Нэгл с «Артуа» и неизменно начальственный Смит, блестящие глаза которого скользили по младшим офицерам: первому лейтенанту и штурману и лейтенанту морской пехоты с «Флоры», а также своему собственному второму лейтенанту и еще одному человеку, чуть постарше, сидевшему в тени.

- Вопросы есть? – Уоррен четко следовал инструкции. Три пост-капитана отрицательно помотали головами.

- Отлично. В таком случае, сэр Эдвард возглавляет атаку… Капитан Нэгл присоединяется ко мне у берега. Единственная проблема – «Кестрел».

Все посмотрели на человека в тени. «Не так уж он и молод, - подумал сэр Сидни. – Лицо выражает опыт». Смит почувствовал, как кто-то потянул его за рукав. Лейтенант Ричард Уайт прошептал капитану несколько слов на ухо, и сэр Сидни снова обратил взор на исполняющего обязанности лейтенанта в простом синем мундире.

- Полагаю, один из моих лейтенантов заменит Гриффитса, - продолжал Уоррен. Смит заметил, как губы молодого человека сжались, напомнив ему раковину.

- Ну же, сэр Джон, я уверен, что мистер Дринкуотер вполне способен справиться с этим. Мне сообщили, что он хорошо показал себя во время апрельского вашего дела. Быть может, дадим ему шанс, а?

Он не обратил внимания на огонек благодарности, вспыхнувшей в серых глазах.

Уоррен обвел взором присутствующих.

- Что скажете, Эдвард?

Пеллью в равной степени славился как умением выдвигать способных людей, так и присущим ему, когда было выгодно, самым бессовестным непотизмом.

- А, дайте ему веревку Джон, и он или совьет себе петлю, или взберется по ней наверх, ко всеобщему нашему удовольствию. – Пеллью повернулся к Дринкуотеру. – Как там наш драгоценный Гриффитс, мистер?

- Поправляется, сэр Эдвард. Сэр Джон был весьма любезен, поручив своему хирургу выделить нам запас хинина.

Уоррен, не задобренный комплиментом, продолжал желчно взирать на Дринкуотера. Он прекрасно понимал, что у Смита с Пеллью имеются свои протеже, и они с большей охотой поддержат нейтрала, чем его собственного кандидата.

- Ну, хорошо, - вздохнул он.

В течение лета, пока адмирал Хоу, разместив корабли на уютных стоянках в Спитхеде и Торбее, проводил в жизнь свою идею дистанционной блокады, вызвавшую бурю критики, Западная эскадра сэра Джона Уоррена почти постоянно находилась в море. Сторонники стратегических выгод идеи близкой блокады не упускали возможности отметить блестящие действия и доблесть фрегатов, хотя те и не оказывали значительного влияния на ход войны. Случались и значительные столкновения: кульминацией маневров флотов стала битва «Славного Первого июня», случившаяся в Центральной Атлантике. Граф Хоу разбил Вилларе-Жуаеза и захватил несколько французских линейных кораблей. Вопреки шумихе, все толковые морские офицеры понимали, что в стратегическом плане эта победа суть самое настоящее поражение. Хлебный конвой, который прикрывали силы Вилларе-Жуаеза и Ванстабеля, без потерь достиг Франции.