Через час он все еще не произнес ни слова. И это действовало ей на нервы. Что такого досадного она сделала прошлой ночью, дала ему подушку? Или вернула его поцелуй?

- Ты не можешь наказать меня за прошлую ночь, - проговорила она в тишине.

Он пристально посмотрел на нее.

- Я прекрасно понимаю, что виноват. Ты попросила меня об одолжении. Я воспользовался твоей близостью, а потом поставил тебя в неудобное положение, отказывая мне. Извини.

Из всего, что мог сказать Харстгров, этого она не ожидала. Так же, как и в случае с ее похищением и уступкой кровати, он удивил ее. Ни один эгоистичный ловелас не потрудился бы почувствовать раскаяние, тем более взваливать вину на себя.

- Ты не совсем виноват. Я должна была сказать нет или оттолкнуть тебя раньше.

- Если бы ты это сделала, сдерживать себя было бы легче.

Мрачная улыбка искривила его рот.

- Но без моей инициативы ты могла бы принять душ и спать без всех этих самобичеваний.

Фелиция ошеломленно посмотрела на него.

- Как...

- ... узнал?

Он закатил глаза.

- Ничего я не знал. Кроме того, чувство вины было написано на твоем лице.

Фелиция отвернулась к окну, чтобы быть подальше от Харстгрова. Тем не менее, его острый полуночный запах наполнил машину. Было слишком холодно, чтобы открыть окна. И они были так близко, почти локоть к локтю. Как много пройдет времени, прежде чем он увидит ее непрекращающееся желание и любопытство, тягу к нему, которые она не могла объяснить? Что тогда произойдет?

- Можно позавтракать и сходить в туалет?

- Тебе не нужно так стараться избегать меня, ты отказываешься даже смотреть на меня, - настоятельно сказал он.

Неохотно она сделала все возможное, чтобы обуздать мимику лица и повернулась. Но его обжигающий взгляд опустился на ее изысканное кружевное свадебное платье, которое он помог ей надеть, а затем приласкал ее лицо и дико растрепанные кудри. Фелиция боялась, что он сможет увидеть сквозь нее желание, которое она подавляла.

Его челюсть сжалась.

- Извини. Давай тебя покормим.

Он съехал с автострады в соседнюю деревню, к востоку от границы с Уэльсом, и остановился перед пекарней на узкой улице. Витрина магазина в стиле Тюдоров, украшенная вьющимся плющом и соломенной крышей, стояла между старым кирпичным зданием и невзрачной лавкой портного, побелка которой от времени стала желтой.

"Пекари и кондитеры" читалось на навесе над дверью. В этот час улицы сонного города были пусты.

Взволнованная в течение нескольких минут подавляющим присутствием Харстгрова, она потянулась к дверной ручке.

- Стоп, - рявкнул Харстгров. - Подожди здесь.

Он излучал угрожающие флюиды. Она прикусила язык и откинулась на спинку сиденья.

Когда он вышел из машины и вытащил мобильный из кармана, его место занял холодный воздух. Его ослепительно белая рубашка и черные брюки были мятыми, а темная щетина скрывала худые щеки. Что-то мрачное сжало его тело, когда он прислонился к машине, говоря по телефону низкими тоном. Она слегка опустила окно, надеясь подслушать. Не повезло. Но даже без слов, когда он навис над машиной, она чувствовала, как его осторожное беспокойство сочится в воздухе.

Он не мог так защищать каждую женщину. Он просто реагировал на опасность? Или что-то большее?

Несколько мгновений спустя он положил в карман телефон и открыл дверь.

- Еще момент.

Внезапно из густого тумана появились две фигуры, их мощные шаги позволили быстро достичь Харстгрова. Откуда они пришли? Они здесь жили?

Пещеры Айса были рядом?

Первый мужчина, которого она узнала после неудачной свадьбы, блондин, командир, решительно добивающийся своего. Брэм. Сегодня он был одет в поношенную джинсовую одежду и темно-синий свитер. Коричневое пальто обтягивало плечи, достигая середины бедра. Он держал за ручки большую бумажную сумку.

Другого человека Фелиция никогда не видела. Темные блестящие волосы касались плеч. Серая футболка обтягивала мощный торс. Его черное пальто, черные брюки и мрачное выражение лица совпадали. Но его голубые глаза одним неровным взглядом рассекли ее, остановили Фелицию. Он был опасен, ему нечего было терять. И он не был человеком. Дрожа, она отвернулась.

Брэм открыл ручки своей сумки. Харстгров заглянул внутрь, кивнул и злобно уставился на незнакомца.

- Я попросил тебя принести Фелиции сменную одежду, потому что она слишком заметна, чтобы использовать общественный туалет в свадебном платье. Зачем приводить Лукана?

Нестабильный? Фелиция снова встретила голубые глаза человека и без проблем поверила в это.

- Дополнительная защита на случай слежки.

- Защита? - зарычал Харстгров.

- Он почти замучил Сабэль несколько недель назад!

Лукан схватил Харстгрова за рубашку.

- Теперь я контролирую себя.

- Да?

Герцог многозначительно посмотрел на кулаки Лукана на своей одежде.

- На прошлой неделе я слышал крики другой женщины в твоей пещере.

Дикие синие глаза сузились, он выпустил Харстгрова.

- До или после того, как двое кричали в твоей?

Двое? Она вздрогнула. Это не было ложью. Фелиция попыталась пожать плечами. Едва ли имело значение, с кем Харстгров делил свою постель.

И это была большая, отвратительная ложь. Ревность врезалась в грудь, как будто кто-то глубоко всадил в нее лезвие и разорвал. Она изо всех сил пыталась дышать.

Смешно! Она едва знала этого человека.

Но ее мысленная рационализация не заставит боль уйти.

- Когда у тебя появились проблемы с Луканом? - с сомнением спросил Брэм.

- Его проблема не во мне, - хмыкнул Лукан, намекая на Харстгрова.

- Так ведь? Твоя проблема в женщинах.

- Не впутывай Фелицию сюда, - зарычал Харстгров.

Лукан говорил о ней? Фелиция слушала внимательно. Возможно, люди могли бы рассказать что-то важное, например, когда она могла бы вернуться в свою жизнь и избежать таинственного притяжения, которое у нее было к Харстгрову.

Брэм шагнул между ними двумя.

- Достаточно, Лукан, попробуй достать что-нибудь съестное в пекарне.

Стрельнув в Харстгрова убийственным взглядом, Лукан умчался.

Как только он оказался вне пределов слышимости, Брэм хмыкнул и покачал головой.

- И я думал, что Айс гиперопекающий.

Харстгров расслабил напряженные плечи и вздохнул.

- Знаю. Извини.

- Надеюсь, что ты справишься с этим интересным осложнением.

- Справлюсь. Мне надо... подумать.

- Пока ты это делаешь, не споришь с Луканом.

- Он не должен быть здесь.

Саймон напрягся, сжимая кулаки.

- Рядом с Фелицией.

Лукан действительно угрожал бы ей? Брэм вел себя не так, как если бы он представлял угрозу. Но зачем еще Харстгрову защищать ее? Она была важна для него, потому что Мейсон заботился о ней? Или потому, что она имела какое-то значение для Харстгрова? Такая возможность не должна ее волновать. Он был всем, чего она не хотела. Но как только она попыталась оттолкнуть это чувство, оно оказалось глубоко в ее груди.

На этом пути ожидало страшное горе. Она отказалась терпеть мучения Дейдры.

- Лукан еще не достаточно стабилен для битвы, но я должен привлечь его, иначе он действительно сойдет с ума. Ты знаешь, что потеря Анки сделала с ним. Возможно, теперь у тебя есть новая оценка того, что он пережил.

Внезапно блондин повернулся к девушке. Когда Фелиция увидела его пристальный взгляд в окне водителя, она устремила свой обратно на пустынную полосу.

Положив руку на плечо Харстгрова, Брэм пробормотал:

- А вот и Лукан. Поговори с ним. Ты знаешь, что Маррок говорит об эффективности борьбы с Матиасом, если мы слишком заняты борьбой между собой.

Харстгров повернулся к ней и взглянул своими темными глазами. Его разочарование и жар обдали ее до пальцев ног.

- Я не оставлю Фелицию без защиты, - настаивал он, сцепив руки на груди.

- Я здесь. Мы привлечем больше внимания, если вы с Луканом будете драться посреди переулка. Иди помирись.

Харстгров что-то прорычал и ушел.

Фелиция толкнула дверь машины и вылезла. Брэм бросился к машине и заблокировал девушку.

Положив ладонь на его твердый живот, она оттолкнула его в сторону.

- Что, черт возьми, происходит?

- И тебе тоже доброе утро, - Брэм жестко улыбнулся. - Большое спасибо, что подслушивала. Вижу, у тебя настроение не лучше, чем у него.

Фелиция посмотрела в ответ.

- И вряд ли улучшится, пока я не получу ответы. Я хочу знать, что происходит и когда смогу вернуться домой.

Он затих.

- Герцог не сказал тебе?

- Ничего, черт возьми.

- Черт возьми.

Брэм стоял в туманной дымке, напряженно озираясь, его пристальный взгляд подозрительно метался вокруг.

- Не здесь. Не сейчас. Ты хочешь чистую одежду?

Он поднял вверх сумку.

Фелиция забрала ее у него. Черные брюки, теплый свитер, кроссовки. Даже новая пара трусиков.

- Да. Спасибо.

- Поблагодари мою сестру. Сабэль настоящий гений, когда задействована одежда. Хочешь переодеться прямо сейчас?

Конечно. Несмотря на то, что платье было тяжелым, его кружева ничего не делали, чтобы защитить от пронизывающего ветра. И с тех пор, как они остановились, появились черные тучи. Моросящий дождь теперь падал вместе с температурой.

- Где?

- На сиденье. Я отвернусь. Лукан и Герцог слишком далеко, чтобы увидеть тебя. Окна тонированные. Больше никого не видно.

Чистая одежда звучит слишком хорошо, чтобы сопротивляться.

- Хорошо. Я... Мне нужна помощь с пуговицами.

Кивнув Брэму, она повернулась. Он вздохнул над маленьким рядом атласных пуговиц и безразлично приложил к ним руки, не касаясь ее кожи. Когда он был на полпути, нахмурившийся Харстгров приблизился яростной походкой, разместившись между ней и Брэмом.

- Проблемы? - забавлялся Брэм.

- Убери свои чертовы руки от нее.

- Как ты думал, она переоденется без посторонней помощи? Полагаю, раз эти пуговицы висят на волоске, ты расстегнул их вчера вечером?

Лицо Фелиции загорелось, когда она вспомнила, что произошло дальше.