– То, что я совершил, – продолжил он, – непростительно.

Сейчас Коннор находился близко к ней. Пэйтон боялась смотреть ему в лицо, понимая, что если сделает это и увидит выражение его лица, то не сможет удержаться от рыданий. Поэтому она опустила голову и принялась изучать носки его туфель. Черных, начищенных до блеска и весьма дорогих. А почему бы и нет? Сейчас он был богатым человеком.

– Пэйтон, взгляни на меня.

Она молча замотала головой. Тем не менее, он продолжил:

– Этого никогда не должно было произойти. – Его голос был тверд. Он был зол, зол по-настоящему. – Случившееся – полностью моя вина. Я только могу попросить у тебя прощения и заверить, что это никогда и ни за что не повториться снова…

– Почему? – выдавила она полузадушенным голосом, хотя и понимала, что уже знает ответ. Он никогда не поцелует ее снова, потому что она – грешная и распутная девица. Мужчинам не нравятся девушки, идущие напролом, девушки, которые бегают за ними, а потом тянут руки к застежке их брюк. Она видела выражение лица Дрейка, когда коснулась его в том месте. Он не был особенно счастлив. Возможно, был удивлен, может, испытывал еще что-то, но она не могла определить что именно. Но, определенно, он не был счастлив.

– Сама знаешь почему, Пэйтон, – грубо отрезал он. – Потому что завтра утром я женюсь, а потом… потом уеду.

– Но ты ведь вернешься, – пробормотала Пэйтон, поднимая руку и запястьем утирая слезы, которые, черт бы их побрал, покатились по щекам. – Ты вернешься, и что тогда остановит нас от повторения всего этого? На самом деле я считаю, что… – она должна была сказать об этом, – на самом деле я считаю, что было бы лучше, если бы ты не женился на мисс Уитби.

– Но я должен жениться на ней, Пэйтон. А произошедшее никогда не повторится, потому что мы с тобой больше не увидимся.

Она смущенно заморгала:

– Не увидимся? Почему?

– Я же сказал, – теперь он говорил с бесконечной мягкостью, – потому что я уезжаю. Я буду управлять представительством «Диксон и сыновья» в Нассау [19]. Мы с Бекки будем жить на Нью-Провиденс [20]…

– Нью-Провиденс? – глубоко внутри ее вспыхнула искорка гнева, заставив полностью забыть о слезах. – Ты… ты поднимешь якорь и отправишься к Нью-Провиденс?

– Да, Пэйтон. Я думал, ты знаешь об этом.

– Ты женишься на этой девке, – ее пальцы, словно действуя по собственной воле, сжались в кулаки. Его слова раздули из искры добротное пламя. – И ты вот так целуешь меня, хотя уже знаешь, что женишься на этой девке и уплывешь к Нью-Провиденс?

Сейчас Дрейк выглядел несколько встревоженным. Даже отступил на шаг.

– Пэйтон…

– После того, как ты целовал меня, ты женишься на мисс Уитби и уплываешь к Нью-Провиденс?

Пэйтон не могла припомнить, испытывала ли она когда-нибудь такую ярость, как сейчас. Может быть, только в порту Шанхая она также разъярилась, увидев, как мужчины пинают собаку? Да, пожалуй, именно тогда.

И, словно повторяя те события, она не сумела удержать свой нрав в узде. ее отмщение последовало так же быстро, как и наказание тех негодяев в Китае. Отведя руку назад, она со всей силой, наработанной годами работы со снастями бок о бок с братьями и их командами, послала правый кулак в манишку Дрейка, в точку чуть выше пояса брюк, где, по словам инструктировавшего ее Рэли, находилось идеальное место для того, чтобы ударить человека, задев его внутренние органы, но при этом не слишком повредив костяшки наносящего удар.

– Вот что я думаю о тебе, – начала она, наслаждаясь видом того, как ее удар застал его врасплох. Дрейк с шумом выдохнул и сложился пополам. На самом деле, ему даже пришлось вцепиться в бортик фонтана, чтобы не упасть на колени, – ты можешь проваливать на свой Нью-Провиденс, на своей «Константе» и с проклятой мисс Уитби!

Не говоря больше ни слова, Пэйтон развернулась и гордо промаршировала обратно к дому.

Она все еще была в пределах слышимости, когда Дрейк кое-как смог выпрямиться. Сделав пару глубоких глотков прохладного ночного воздуха, он решил, что снова способен разговаривать.

Но он не решился ее окликнуть. Какой смысл? Он уже и так один раз вышел из себя. И теперь он не хотел рисковать, так как это могло повториться.

Дрейк посмотрел ей вслед, в своей струящейся белой рубашке Пэйтон напоминала призрака. Она направлялась не к окну, из которого вылезла и не к главному входу, а за угол, к двери для слуг. Для человека, недавно прибывшего сюда, она отлично запомнила расположение комнат в доме.

Хотя, это же Пэйтон. Она такой же хороший штурман, как и любой из Диксонов, умевших безошибочно находить дорогу. Она могла проложить путь сквозь самый густой туман и в самую темную ночь. И, конечно же, она в целости и сохранности доберется до своей постели. С его стороны вообще было глупо селить Гейнсфорта и Рэйборна в противоположном конце дома от комнаты Пэйтон. Ведь она – юная леди, которая определенно может позаботиться о себе.

И его болезненно ноющее нутро было тому свидетелем. Но, опять присаживаясь на бортик фонтана, на котором он забылся несколько минут назад, Дрейк решил, что вполне заслужил этот удар. О чем он вообще думал? Что на него нашло? Никогда за всю свою жизнь он не совершал ничего столь безрассудного и столь бессовестного, как поцелуй с Пэйтон Диксон. Поступок, бросивший вызов разуму. Он знал эту девчонку почти всю ее жизнь. Он наблюдал, как она росла, превращаясь из малышки в панталончиках в подростка с косичками. А сегодня из-за того, что кто-то утянул ее в корсет, он воспылал к ней похотью, словно она – портовая шлюха, а он – моряк, слишком долго не сходивший на берег.

Но, конечно же, не в этом дело. У него было множество женщин. По правде говоря, больше, чем требовалось. Черт побери, да он даже женится на одной из них завтра. Захоти он, и мог поиметь бы Бекки Уитби девятью разными способами за ночь…

Но нет. Ему потребовалось пойти и начать заигрывать с младшей сестренкой своего лучшего друга. Браво, Дрейк. Что еще выкинешь на бис? Может, прикончишь их отца?

Он не понимал, что с ним произошло. Казалось, что всю ночь его лихорадит. И, насколько он мог судить, началось это с того момента, когда в комнате в белом атласном платье появилась Пэйтон Диксон. ее отца нужно отходить хлыстом за то, что он позволил надеть ей подобную вещь! А Росса – засадить в карцер за то, что согласился оплатить счет. Материала платья не хватило бы даже на то, чтобы пристойным образом прикрыть кошку, не говоря уже об жизнерадостной, порывистой девушке.

Но она надела эту вещицу. И привлекла внимание каждого гостя мужского пола, по крайней мере, тех, кто не был связан с ней кровным родством. Он видел выражения физиономий этих мужчин, которые прошлым летом даже не взглянули бы на Пэйтон, когда она разгуливала в штанах и рубашке. Но внезапно достопочтенная мисс Пэйтон Диксон стала весьма интересной девушкой.

Что же ему было делать? Заботиться о спокойствии и удобстве гостей – его обязанность как хозяина, поэтому он приказал МакДермотту поменять комнаты для гостей, а за обедом намеренно посадил Пэйтон между братьями. Но, ни к чему хорошему это не привело. На протяжении всего обеда каждый мужчина в комнате следил за ней, ожидая – Дрейк был в этом абсолютно уверен – шанса застать Пэйтон одну. Стоило ей выйти, как он тут же со всей возможной скоростью выскочил из-за стола, убеждая себя, что хочет просто удостовериться, добралась ли она до своей комнаты без происшествий. Слава богу, ее брат провозгласил этот тост, иначе ей пришлось бы провести всю ночь в бальной зале. Она до сих пор могла веселиться там, танцуя с Мэтью Хэйфордом или еще каким-нибудь молодым щеголем.

И как жаль, горько подумал Дрейк, что она так не поступила. Ведь тогда бы то, что случилось, никогда бы не произошло. Господи, как он хотел, чтобы это никогда не произошло… Хотел, чтобы не было всего этого дня.